Сергей Валов - Ловцы душ на «Обероне» [publisher: SelfPub]

– Неплохо соображаешь, дружище. Повторяю для тех «кто в танке».

– То есть для «Бронелобых»?! – уточнил Старшой и многозначительно подмигнул Ярославцеву, намекая на свое армейское прошлое. Он, как бы, между прочим, озвучил этот весьма специфичный термин, которым космопехотинцы за глаза называли офицеров бронетанковых войск, как наземного, так и космического базирования.

– И не только для них, а так же для «Траков», «Кочек», «Свистков», «Костоломов» и «Бетонономешалок». – Завязал, диалог Ярославцев демонстрируя степень своей профессиональной подготовки, и намеренно угодил прямо в десятку.

– Здесь таких нет. – Авторитетно заявил верзила, расплываясь в дружелюбной любе, и для порядка уточнил: – Да и сам я не «погон». Батя был «Костоломом» – старшиной в Звездном спецназе, вот и обучил меня некоторым премудростям.

– Я рад за тебя и, особенно, за твоего батю. Так вот, повторяю: тот, кто рискнет обидеть моего кореша, может смело ложиться в гроб. Рано или поздно я обязательно вернусь. В каком качестве – неважно! Но даже в статусе Проклятого я непременно найду возможность сдержать данное мной слово. Скажу, больше! Я, не стану марать об него кулаки, а тихо, и без лишней суеты, превращу этого самонадеянного осла в такую страхолюдину, что даже родная мать будет вынуждена отвернуться от него. Всем, все понятно?!

– Слышали, не глухие. – Ответил Старшой, стараясь сохранить свое пошатнувшееся положение лидера. Малый он был действительно смекалистый, с завидной интуицией, и всегда держал нос по ветру: – Не беспокойся грозный господин, я лично прослежу за этим.

– Тогда всего хорошего уважаемые Мастера пыточных клещей и раскаленного метала.

Прежде чем выйти Костя поставил перед собой Фабио так, чтобы, прикрывшись им как живым щитом, побыстрее покинуть это, слегка приунывшее после его визита, заведение.

Ломиться на выход спиной, самонадеянно демонстрируя ее кабацкой публике, было опасно, но и за дверью его вполне могла поджидать вооруженная засада, которую лучше всего было встретить лицом к лицу.

Поэтому капитан приблизился к двери боком и, резко распахнув ее, сумел одновременно удержать под контролем, и зал, и слабоосвещенный коридор.

Однако все его опасения оказались напрасными, и он решил поделиться своими сомнениями с палачом, на что тот незамедлительно пояснил:

– В Подземельях «каждый баран носит свои яйца». Инквизиторы пытают, Сыскари ловят преступников, Смотрители следят за общим порядком и так далее… Нужно быть круглым идиотом, чтобы куснуть чужого пирога. За проявленную инициативу никто не заплатит, а вот врагов среди тех, чью работу решишь, по простоте душевной, выполнить, точно наживешь. Теперь насчет засады. Можете, не беспокоится мой добрый господин. Стукачество является самым гнусным поступком на Церии. У нас ведь тоже имеется свой Кодекс чести. Тем более мы с вами не только не вышли за рамки наших внутри инквизиторских разборок, но еще и никого особо не обидели.

– Я вот все думаю: «А правильно ли мы с тобой поступили? Может, мне, для большего устрашения, следовало бы, их как следует поколотить?», – высказал вслух свои тайные мысли Ярославцев.

– Нет, вы выполнили наш устный договор как нельзя лучше! Публичное унижение сильно озлобило бы их. А так они сумели сохранить лицо, и разговаривали с вами почти на равных.

Конечно, авторитет Старшого и его ребят немного понизился, но они быстро наверстают упущенное, а на меня просто перестанут обращать внимание. Старшой и раньше всегда держал свое слово.

– Ну, вот и ладушки. Я свои обязательства выполнил. Теперь ты должен отвести меня к заветному порталу.

– О да, мой добрый господин. Как говорится: «Долг платежом красен!».

И преисполненный благодарностью Фабио уверенно увлек его за собой в грязноватый полумрак холодных галерей и покрытых плесенью переходов.

Он использовал в основном малообжитые и заброшенные коридоры. Это позволяло им передвигаться с максимальной скоростью и сокращало риск нарваться на ночной патруль.

Кое-где, крадущейся в полумраке паре, преграждали дорогу небольшие каменные отвалы, образовавшиеся в результате обрушения незакрепленных сводов. Однако они были расчищены настолько, что позволяли преодолевать опасный участок, где на четвереньках, а где и только пригнувшись.

Довольно часто Ярославцев замечал на полу использованные шприцы, презервативы и пустые пакеты из под крепких спиртных напитков. Он уже знал, что все эти предметы были категорически запрещены для граждан Церия и являлись самой настоящей контрабандой. Но чем необитаемее оказывался проход, тем больше он был загажен этими немыми свидетелями греховного и разгульного поведения церианцев. К тому же Фабио очень спокойно реагировал на их присутствие, а некоторые даже подбирал и бегло осматривал на ходу, в надежде урвать целехонький экземплярчик.

Из всего увиденного капитан сделал для себя весьма полезный вывод: в повседневном существовании Подземелий, не смотря на довольно эффективную систему безопасности и тотальный контроль со стороны властей, имелись такие значительные прорехи, которые без особого риска позволяли их обитателям вести другую, никому неподконтрольную жизнь. Причем подобным образом поступали далеко не мелкие группы отпетых протестантов или заговорщиков, а все кому не лень, если даже вечно униженный социальный маргинал Фабио чувствовал себя здесь завсегдатаем и уверенно ориентировался в запутанной паутине ходов и еле приметных лазов.

Вскоре Ярославцев сравнил обитаемые недра планеты, с обычным военным кораблем, какой ни будь окончательно деградировавшей колонии, на борту которого все старательно выполняют только свои обязанности, а в свободное от вахты время развлекаются, кто во что горазд. Командование, возглавляемое капитаном, делает вид, что ничего не знает о «мелких шалостях» экипажа, а обнаглевшая и потерявшая страх матросня, старшины и примкнувшая к ним кучка наиболее отпетых мичманов стараются только в служебное время вести себя в рамках приличия и без надобности не светиться перед начальством.

В общем, бардака в этом подземном «Мухаморнике» хватало выше крыши и это укрепило его уверенность в успехе своего рискованного предприятия.

За полчаса до начала нового цикла они наконец-то достигли цели своего недолгого путешествия.

Вынырнув из очередной, доверху загаженной, галереи, беглецы оказались в ярко освещенном и облицованном белым гранитом, коридоре, в самом конце которого, возле позолоченной, обрамленной бархатными шторами, двери, откровенно скучал легковооруженный охранник.

Он никак не отреагировал на появление этой колоритной пары босяков и продолжал, лениво позевывая, тянуть служебную лямку, опершись на заржавленную алебарду.