Алексей Платковский - Земля Лишних. Беги, хомячок, беги

Помогла раздеться.

Укрыла одеялом, подоткнула края и тихо, на цыпочках, удалилась.

Золотая женщина.

Год 27, 2 апреля, понедельник, полдень, Форт Мур

Алекс Северов

— Вставай, соня, всё самое интересное проспишь!

Меня осыпали градом лёгких, невесомых поцелуев: лоб, веки, нос, щёки… А русский, между прочим, у неё звучит уже почти без акцента. Я чуть повернул голову и поймал губы Хелен.

— М-м-м-м, вишнёвые! — я довольно потянулся и открыл глаза. — Новая помада?

— Блеск для губ, — девушка упругим мячиком соскочила с кровати, ухватила меня за руку и попыталась стянуть с постели, но быстро поняла тщетность своих потуг: двукратная разница в весе и не самая развитая мускулатура для подобных подвигов не лучшее сочетание.

— Смотрю, ты успела по магазина пробежаться, — я уселся в кровати, подоткнув подушку под спину. Вставать было лень, но и лежать уже не хотелось. — Классные штанишки.

— Эти? — Хелен посмотрела на свои ноги, обтянутые лёгкими летними бледно-розовыми брючками, не доходящими буквально ладонь до щиколоток. Элегантно, красиво, неброско и функционально. — Нет, эти я с собой захватила.

— Всё время удивляюсь, как ты умудряешься в свой небольшой рюкзачок столько вещей впихнуть.

— Это только кажется. Сам посуди, у меня же размер почти детский, сколько те брюки могут занимать? Вот, смотри, — девушка в две секунды избавилась от нижней части туалета и с профессионализмом китайской упаковщицы на швейной фабрике мистера Вонга сложила штаны в маленький тоненький прямоугольничек размером в две ладони. Её ладони. — А бельё вообще невесомое.

И тут же продемонстрировала. Трусики и вправду легко слетели с неё, словно ничего не весили.

— Нам вроде как надо на суд, мы там свидетели…

— Ничего, опоздаем на полчасика, переживут. Ты герой, тебе можно!

— И я устал…

— Можно без прелюдии. Тогда вообще почти не опоздаем. Ой! — Хелен в последний момент вильнула попкой, и шлепок пришёлся в пустоту. Однако тут же подставила ягодицы обратно. — Я сегодня плохая девочка. Накажи меня!

Воля женщины — закон.

Пришколь наказывать.

В суд в итоге мы действительно почти не опоздали, несмотря на то, что после постели был душ, плотный завтрак (или обед, у кого как) и неспешная прогулка до места назначения. Да простят меня местные власти, но, выспавшись, получив заряд бодрости, приведя себя в порядок и набив желудок, я вновь почувствовал вкус к жизни. Хотелось забить на все дела, и просто гулять под этим великолепным солнцем и голубым небом с прекрасной девушкой, разговаривать ни о чём, мечтать, строить планы, шутить и веселиться…

Благо, времени на всё это было предостаточно: оказывается, девушка ещё не до конца привыкла к местному хронометражу, и для неё “явиться в суд к четырём часам” означало “к 16–00”, а не к “19–00”, как было на самом деле. Так что мы пришли даже немного раньше намеченного срока.

Заседание проходило на городской площади, перед мэрией: зал суда был рассчитан на несколько дюжин человек, но никак не на пару тысяч зрителей. Пространство разгородили лентами: возле мэрии, на небольшом помосте, трибуна для судьи, по левую руку от него — трибуна поменьше для выступления свидетелей, которые стояли тут же; потом пять метров пустого пространства и зрители.

Само действо много времени не заняло.

Привели пленных латиносов. Зачитали обвинение. Выслушали меня, Маршалла, Антона и девушек. Через Бернарда задали бандитам уточняющие вопросы. Те охотно отвечали. В итоге суд пошёл им навстречу, всё таки их самих похитили и под угрозой жизни заставили заниматься разбоем. Но и прощать им разграбленный конвой, изнасилованных женщин (которых, понятное дело, вот они “ни-ни”, это всё Хуан-Леон-Валерио-Жозе и прочие пользовали) и налёт на ярмарку не стали.

— Три года на шахтах Форт Эндрюса! — объявил судья и стукнул молотком.

— По Божески, — шепнул мне Маршалл. — Конечно, угольная пыль это не семечки, но там хотя бы пот кожу не разъедает, как в соляных выработках близ Солт Лейк Сити. Три года отработают и выйдут с чистой совестью и звонкой монетой в кармане. Повезло парням.

А вот охране Сандерса досталось по полной, несмотря на то, что они пошли на сделку со следствием и выложили всё, что знали про незаконную торговлю оружием.

— Пять лет на шахтах Солт Лейк Сити, — вынес судья вердикт.

Толпа разочарованно загудела — вновь без смертной казни.

На десерт был подан Мигель.

Разбирательство шло куда дольше. Улики были по большей части косвенными. Свидетельские показания — неубедительными. Да, к Абидайя за страховкой обратился Мигель, не “дон Сандерс”. Ну так на то он и глава службы безопасности, чтобы блюсти интересы босса и сохранять вверенное ему имущество. Может, подобный шаг и самоуправство, растрата, но за такое в Техасе не судят.

После страховщика вызвали меня.

— Мистер Северов, вы утверждаете, что не знали о том, что часть ящиков пуста, а лишь предположили.

— Да, ваша честь.

— И к этому выводу вы пришли…

— У налётчиков было мало транспорта, ваша честь. Они не смогли бы вывезти всё. А как вы знаете, крупнокалиберные пулемёты на чёрном рынке стоят очень дорого. Не найти лишних 20–30 тысяч экю, чтобы заработать сотни — выглядит странно.

— И это всё, из-за чего вы заподозрили мистера Мигеля Переса?

— Вообще-то я думал, что это афера мистера Сандерса.

Толпа пробежала волна перешёптований, словно ветер растревожил рощу.

— Тишина! — стукнул молотком судья, грозно сверкнув взглядом на собравшихся из-за очков. Убедившись, что все умолкли, повернулся ко мне. — Боюсь, ваших показаний и показаний других участников процесса мало, чтобы вынести приговор мистеру Пересу в части, связанной с нападением.

Мигель победно ухмыльнулся и презрительно посмотрел на подельников. В отличие от остальных охранников, он не сознавался в содеянном. Его слова против их слов. Прямых улик нет. Они, как лохи, повелись на байки шерифа о том, что другие уже дают показания. Он — не поддался давлению. Кто в итоге победитель? Мигель! Дадут десятку на соляных шахтах, через пару лет примерного поведения срок скостят вдвое, а то и вовсе выпустят. С деньгами, а их он на продаже крупняка на лево успел скопить немало, и за решёткой нормально живётся.

— Ваша честь, ещё один момент, — я смотрел на торжествующего подонка, не отрываясь. Он уже праздновал победу, когда я начал говорить. Повернулся на мой голос и уставился прямо в глаза. В его взгляде читалось: ты был настолько туп, что обвинил во всём Сандерса, что ты можешь придумать сейчас? А вот могу. И не придумать. Лишь слегка преукрасить. — Когда я сказал мистеру Сандерсу, что знаю про недостающие пулемёты, Мигель вскинул автомат. Мистер Сандерс опередил его буквально на мгновение.