Константин Муравьев - Неучтенный: Неучтенный. Сектор «Ноль». Неизвестный с «Дракара»

Я осторожно подкрался к пока подсвеченному зеленым повороту и посмотрел на чуть приоткрытую дверь.

«По-моему все в норме, ничего необычного. Ни трупов, ни обломков двери. Такое ощущение, что кто-то выскочил оттуда на несколько секунд и оставил не прикрытой за собой дверь».

Правда, мне вспомнилось, что коль тут все погибли до консервации, а сюда никто не попадал до меня, то, по идее, весь комплекс должен быть завален трупами сотрудников. Но я ничего и никого не видел.

«Странно это, куда они все делись?»

– С вероятностью 98 процентов уничтожение всех материальных улик и свидетельств незаконной деятельности исследовательского института было осуществлено командой чистильщиков, – сообщил компьютер.

«Я о чем-то похожем и подумал, – сказал я и добавил: – Похоже, у нас есть неплохой шанс ничего не найти, если они поработали не только с трупами, но и источниками информации».

– Эта возможность не исключается.

«Ну ладно, хватит о постороннем. Сеть, Магик, полное сканирование помещения и всего, что в нем находится. Обеспечить его реализацию в реальном времени. Направить на обеспечение безопасности, отсеивания и анализа внешних контактирующих с нами объектов мощность всех параллельных потоков сознания».

– Принято.

Отдав это последнее распоряжение, я сделал тот небольшой шаг, что отделял меня от открытой двери лабораторного зала. Сколько я ни ожидал нападения, сколько ни старался не пропустить момента любого другого враждебного действия, я все-таки его не смог заметить. Его просто не было.

Помещение было совершенно пустым. В нем не было ни одного предмета или чего-то отдаленно напоминающего объект, имеющий такую огромную способность разрушать.

«Или я чего-то не понимаю, или тут уже порылся кто-то до меня?» – оторопело огляделся я кругом.

По стеночке пробравшись ближе к середине комнаты, я заметил на противоположной стене помещения какие-то знаки или надписи. С этого ракурса было не очень понятно.

«Ну, вот и первая цель», – решил я и приблизился к ним поближе. Что-то никакого желания у меня не возникало вглядываться в то, что было изображено напротив меня, но коли назвался груздем, то надо лезть в кузовок, вернее разобрать, что же такого там нарисовано.

Нет никакой уверенности, что я смогу понять хоть что-то, а тем более прочесть весь текст, что там нанесен, как открытую книгу, уж больно знаки, символы, иероглифы, а может, и пентаграммы были необычны и незнакомы.

«Так, Наргон, есть какое-то внешнее описание объекта, его изображение, модель, примерные принципы действия?» – задал я вопрос, который уже давно должен был озвучить.

– Только ментальный образ, снятый с воспоминаний одного из археологов, проводивших раскопки и нашедших хранилище артефактов.

«Передавай», – распорядился я.

Картинка была очень нечеткая, точно просматривались только общие контуры найденного объекта и правый верхний угол. Формой весь объект напоминал нечто среднее между застывшим лавовым сгустком и мгновенно замёрзшим гребнем волны. Такое сочетание пересечений смежных стихий, еле уловимых за ширмой тумана, наводило какую-то исходившую даже от этой картинки ауру мощи и одновременной хрупкости этого непонятного предмета.

Но что самое примечательное, Сеть практически мгновенно выделила схожие элементы надписи на стене и в том правом четко-видимом углу объекта.

Сопоставив найденные символы, получилось, что правый видимый угол объекта соответствует нанесенному на стену рисунку, вернее его правому верхнему углу.

«Похоже, надпись с объекта продублировали на стену. Но что с ней делали? В чем ошиблись люди и что привело к таким последствиям для всего комплекса?» – размышлял я, уже без опаски выйдя в центр комнаты и рассматривая рисунок более внимательно.

«Наргон, а почему у тебя такие обрывочные сведения? Это связано с тем, что большая часть данных хранится в базе данных комплекса, а у тебя к нему нет сейчас доступа?»

– Я располагаю только той информацией, что сохранена в кэше быстрого доступа и запрашивалась последнее время. Для получения более полных или отсутствующих у меня данных необходим доступ к информационной базе комплекса.

«Как много данных сохранено у тебя по этой и другим проводимым здесь работам?»

– По текущему проекту данные, за исключением уже озвученных ранее, отсутствуют. По остальным работам есть только краткие описания и обрывочные сведения.

«Но список проектов, который вел исследовательский центр, у тебя есть? Ты сможешь составить его и какое-то описание к каждому из восстановленных пунктов?»

– Список охватит 97 процентов всего объёма ведомых в институте работ, но описание есть только для 45 процентов от всего объёма проектов, работы по которым проводил наш институт.

«Хорошо, составь данный список и перекинь его мне. Хочу быть готовым к новым сюрпризам, которые еще может преподнести мне путешествие по этому комплексу».

Рассуждая и переговариваясь с Наргоном, я не заметил, как преодолел то небольшое расстояние, которое отделяло меня от центра этой пустой исследовательской лаборатории.

Модели, построенные и дополненные как Сетью с Магиком, так и различными внедренными в меня имплантами, показывали, что зал, в котором я находился, совершенно пуст и безлюден.

Оживляла унылую обстановку только непонятная стенопись, которая нет-нет, но притягивала к себе мой взгляд.

«Для чего она здесь?» – задав себе этот вопрос уже не первый раз, я повторно прошёлся вдоль надписи.

«Показалось или нет?» – что-то изменилось в восприятии картинки, когда я прошёл мимо нее в сторону центра комнаты.

«Может оттуда она выглядит по-другому?» – решил я и сделал шаг по ходу своего движения.

«Да, что-то меняется», – подумал я, убедившись, что по мере движения к определенной точке в лаборатории картинка начала приобретать какой-то объём и собираться в непонятную мне пока фигуру.

Я уже был в самом центре помещения и продвигался к той вычисленной точке фокусировки, которую просчитал и нашёл теоретическим путем, когда резко взвыло чувство опасности. Неимоверная тяжесть прижала меня к полу. Она сковала меня, натекла непонятным и леденящим все мое существо страхом. Казалось, мое тело не желало делать то, для чего его создала природа, оно не хотело жить, дышать, существовать.

Но был еще и разум. Он тянулся, нет, не к свету, кругом снова была тьма, но я понимал, если сдамся, сожмусь и постараюсь забыться, меня ждет судьба всех обитателей этой станции. И поэтому разум и я вместе с ним прогрызались туда, куда могли, вверх, вниз, назад, вперед, лишь бы что-то делать, но не быть на месте.

После мига, который растянулся в тысячелетия трудов, я сделал свой первый вздох. Но я не успел насладиться радостью победы над собой и тем нечто, что так неожиданно свалилось на меня. Я понял, это была не победа. Это просто часть огромнейшего поражения. И все мои усилия ушли лишь на то, чтобы иметь возможность видеть. Теперь я всего лишь мог созерцать, что случится со мной дальше.