Константин Муравьев - Неучтенный: Неучтенный. Сектор «Ноль». Неизвестный с «Дракара»

А девушка на том конце линии, с некоторым вызовом посмотрев в визор, ответила.

– Леита Скарф Ах Маар.

Но бума не произошло.

Тара и так догадалась обо всем. Отец как-то даже с облегчением воспринял эту новость, только и, сказав, что такое сокровище все время в руках не удастся удерживать и рано или поздно его все равно бы кто-нибудь утянул. Остальные просто еще не так хорошо знали Леиту, чтобы как-то по-иному отреагировать на эту ее фразу. И только Адриана не смогла спокойно воспринять эту новость.

– Но, девочка, выходить замуж за кого-то только потому, что он тебя спас, это не тот вид благодарности, который доставит радость вам обоим в будущем.

– Мама, неужели ты считаешь меня настолько недалекой? Нет, конечно, это не главная причина. О главной ты знаешь. Для нас она всегда только одна.

– Неужели? – спросила Адриана.

– Да, мама. Для меня так получилось, это он.

– Я рада за вас, – как-то сразу успокоившись, сказала Адриана и с ехидством в голосе продолжила: – Но ты хоть предупредила этого своего смелого аграфа, что его ждет здесь на родине. Ведь твой отец и брат от него мокрого места не оставят, если он не сможет доказать, что достоин тебя. Ты ведь знаешь, ритуал вхождения в клан для мужчин очень жесток и труден, особенно если кто-то пристрастен. А так и будет, они будут очень пристрастны.

– В этом есть еще пара загвоздок, – со смущением и немного потупившись, ответила девушка.

– Ты ему еще не сказала? – строго спросил уже Конуэл. – Он должен был об этом узнать, до того как ты на себя приняла его имя. Если он откажется проходить ритуал, вы оба станете изгоями.

– Я знаю, но проблема не в этом. Хоть я ему и не говорила. Но, теперь побыв рядом с ним некоторое время, я поняла, что ритуал не будет для него слишком большой проблемой.

– Ты так в нем уверена? – спросила Адриана.

– Да, – просто ответила девушка.

– Так в чем же твоя загвоздка? – с непониманием посмотрел на нее отец, как-то упустив из внимания, что их пара.

– Рахута Скарф Ах Маар, – тихо произнесла Леита.

– Что?! – вскричал Конуэл, а Адриана сделала шаг назад, но, вернувшись на место, взяла своего мужа за руку и постаралась его успокоить.

Немного постояв, он попытался успокоиться, но эмоции переполняли его, и он, жестко посмотрев на свою дочь, сказал:

– Рассказывай.

Правда, по мере рассказа дочери у него получилось немного взять себя в руки, но сталь, мелькавшая в его взгляде, так и не исчезла. Леита, тоже ощутила, что сейчас решается судьба близкого и дорогого ей человека и не важно, что судьей выступает другой близкий ей человек.

А причины этому были. Последняя ее фраза служила оскорблением для всего их рода, и только веские доводы могли послужить им оправданием. И именно эти доводы в своем рассказе и старалась сейчас выделить Леита.

– Когда я очнулась, то оказалось, что нахожусь на неизвестном мне корабле. Кто-то и каким-то неведомым мне образом смог извлечь меня из моего истребителя, отключив при этом стазис-поле. Проделать все это смог молодой мужчина, который, вероятно, прибыл в ту систему для сбора и вывоза оттуда различного металлолома или еще работающего хлама, который во множестве можно было найти там. Как я и говорила, он мусорщик. В системе мы прожили чуть больше недели, когда у него произошли какие-то проблемы с топливом и он вынужден был спуститься за ними на одну из планет в секторе. На старый топливный склад. Тогда, заправив наш корабль и конструкцию, сооруженную из найденных в системе судов, мы и покинули этот сектор. А через несколько дней в одной совершенно пустой системе мы наткнулись на спасательную капсулу, на всех каналах, в том числе и через ментал, передающую сигнал о помощи. Когда мы подобрали капсулу и смогли распечатать ее, в ней мы обнаружили девушку. Но она не помнила совершенно ничего, кроме своего имени – Рахута. Здесь, на корабле, установлено достаточно хорошее медицинское оборудование, и оно подтвердило диагноз тяжелой амнезии. Так эта найденная девушка и осталась жить у нас на корабле, пока мы не сможем ей как-то помочь. Она и была, и не была похожа на обычного аграфа, и поэтому мы затруднялись определить ее расовую принадлежность, кроме одного. Мне все время говорили, да я и сама это прекрасно видела, что она является моей точной копией. Полной точной копией, абсолютно. У нас даже нейросети одинаковые установлены.

Сказав это, Леита посмотрела в визор, но не увидела особого отклика с той стороны. И чтобы окончательно они могли войти в положение, в котором они оказались, Леита продолжила рассказывать:

– Но это еще не все, кроме нашей идентичности во всем, мы оказались эмоционально-ментальными близнецами. Все мои мысли и чувства передаются ей, а все ее – мне. Мы чувствуем, переживаем и осязаем одни и те же эмоции. Мы делим радости и печали. Ну и главное, мы уже давно можем делить мысли. Вот сейчас я говорю с вами, но говорю словами Рахуты. И ничего удивительного не случилось в том, что и она почувствовала к нему то же, что и я. Это был лишь вопрос времени. И поэтому три дня назад Рахута попросила у меня разрешения войти в нашу семью и принять наше имя. Вот и вся наша история.

– Стоп, а почему Рахута попросила разрешения у тебя? – удивился Конуэл. Было заметно, что он уже не хотел при первой же встрече убить этого злосчастного аграфа, но потрепать его посильнее во время испытания он в удовольствии себе не откажет.

– Ну, тут такое дело, – опять смутилась девушка, – делать, конечно, выводы вам, но он здесь ни при чем. Он даже до сих пор не в курсе, что в этом своем рейсе женился и тем более – дважды.

– Как так он не в курсе? Что это за аграф, который не знает основ межклановых взаимоотношений? – спросил ее отец.

– Так, видимо, при его обучении забыли уделить должное внимание некоторым вопросам, – сказала девушка, при этом явно начав юлить при ответе.

Конуэл на эти слова нахмурился и задумался о чем-то своем. Пока он думал, ему старались не мешать. После нескольких секунд, видимо сделав какие-то выводы, ее отец заговорил.

– Дочка, ты считаешь меня не очень умным аграфом и хочешь так тонко намекнуть на это или ещё хуже, обидеть меня?

– Нет, конечно, папочка. Почему ты так решил? В чем дело? – удивилась Леита.

– Понимаешь. Я до безумия рад тому, что вы обе остались живы. И мы постараемся как можно скорее встретиться с вами. Но все эти чувства не заставляют меня не мыслить. А поэтому мне очень сложно поверить в простого мусорщика, в одиночку шастающего по задворкам освоенного космоса, под носом у архов. Сложно поверить в то, что этот простой мусорщик каким-то немыслимым для меня образом вскрывает твой корабль, который создан именно для того, чтобы снаружи его никоим образом вскрыть не смогли. В дополнение ко всему этому он без особого труда выводит тебя из состояния стазиса, чего не может половина работающих у меня спецов-медиков широкого профиля, и проводит полный цикл восстанавливающих мероприятий, в чем я могу убедиться, сейчас общаясь с тобою. Видимо, то же самое он проделал и с капсулой Рахуты. Хотя чему удивляться, где одно – там и другое. И после этого ты все еще говоришь о каком-то простом аграфе мусорщике. Но и этого мало. В дополнение я чувствую, есть еще что-то, о чем ты нам не рассказала, как я понимаю. Ты упомянула какую-то конструкцию, которую он собрал. А это ведь тоже не просто сделать, да так, чтобы она к тому же еще и летала. Кроме этого, я стараюсь поймать пеленг нашего разговора, и у меня это не получается. А значит, вы говорите из места, где установлено мощное шифровальное оборудование. Что это за место? Как вы там оказались? И есть у меня подозрение, что заслугой организации нашей виртуальной встречи мы обязаны вашему спасителю. Все это никак не вяжется с образом того простачка и рубахи-парня, к которому ты все время стараешься нас подвести.