Владимир Тарасов - Воины пустоты [СИ]

Рекрутов набралось около взвода, возрастом от восемнадцати до тридцати лет. Все в новой военной форме, подстраивавшейся под фигуру. Кроме нас были поступившие на службу и с других мест. Однако они жили по другому дневному расписанию и поэтому с нами редко пересекались.

Занятия по строевой подготовке возглавил командовавший корабельной противоабордажной группой лейтенант. После первых же упражнений принявшийся орать на сколько позволяла глотка.

В течение недели мы проходили отсек вдоль и поперёк. Маршировка чередовалась с упражнениями в тренажёрном зале. Необходимо было хоть как-то приблизить наши кондиции до высоких требований терранской армии. Будущий результат работы нам не раз получалось наблюдать. Бойцы космопехоты выглядели по сравнению с нами чуть ли не героями древних мифов. Неудивительно, ведь они имели полноценное сбалансированное питание, рассчитанные физические нагрузки и жили при нормальной силе тяготения. Впрочем, как я выяснил позже, был ещё один отличительный момент.

В конце концов, корабль заполнился грузом и топливом и стартовал. Первый подпространственный переход в моей жизни был чем-то странным. Генераторы искусственной гравитации на какое-то мгновение формируют полную невесомость и вот вокруг уже не тьма космоса, а клубящаяся дымка иного измерения, отсвечивающая радужными всполохами корабельной ходовой установки. По внутренним ощущениям ничего не изменилось, однако если всматриваться в иномировое пространство через световод-иллюминатор обзорной палубы, начинало казаться, что нечто принимается давить на мозг. Как я позже узнал, звездолётчики называют это дыханием бездны и связано это вроде бы с какими-то тахион-фотонными преобразованиями на границе раздела пузыря реальности вокруг корабля и подпространства. Чтобы это ни значило, но похоже, что процесс был давно изучен. И, казалось бы, ничего странного, однако пилоты старались говорить об этом как можно меньше. Среди рекрутов начали ходить слухи, что если долго всматриваться в эту муть, то можно начать слышать шёпот.

В подобное легко было поверить, учитывая, что одна из самых больших загадок нашего времени тауоники появились после начала межзвёздных перелётов. Те, кто поставил разум выше материи, были завязаны на этой клубящийся бездне.

В обратной стороне космоса мы провели около четырёх суток, вынырнув в паре световых лет от ближайшей звезды. Нашей целью оказалась некая перевалочная пустотная база. Цилиндрическая станция, перпендикулярно оси которой, вращались в противоположных направлениях пара километровых тросов с обитаемыми модулями на концах. Здесь нам предстояло продолжить обучение. Как выяснилось немного позже, всех нас определили в космическую пехоту. То есть наша задача сражение в пустоте, на астероидах, на борту кораблей и станций. Если дальше меня распределят в основной флот, то, скорее всего, служба пройдёт без лишних телодвижений. Ведь в эскадренном бою, когда даже манёвренному истребителю под управлением искина затруднительно прорваться на дистанцию уверенного поражения, о проходе челнока с десантом, которому придётся остановиться относительно неприятеля, говорить не приходиться. По этой причине звездолётчики часто называют космопехов пренебрежительным словом карго.

Однако эскадренными сражениями война не ограничивается. Для бывших копателей урана наверняка найдётся работа потребующая пролить кровь. Иначе чем смывать вину от деяний предков.

- Вперёд, шевелитесь, пучеглазы болотные [8]! Может там, откуда вы родом это и называется бегом, а по мне так гарвинские слизни [9]ползают быстрее! Рекрут Роджерс, вам нужно особое приглашение?

- Никак нет, сэр.

- Тогда какого хера ты плетёшься как пузырий безногий [10]? Бегом марш!

Тренировки на повисшей в пустоте станции продолжились с возросшей интенсивностью. С каждого из рекрутов в день сходили литры пота. Если бы не усилившаяся кормёжка мы бы давно свались от изнеможения. Однако результаты тренировок были заметны.

В общей сложности здесь собралось около четырёх рот, набранных из тех, кто прожил в станциях и кораблях всю жизнь. Роты разбили на взводы, а те на отделения по восемь человек в каждом.

Моё отделение получилось достаточно разношёрстным. В нём присутствовал, напоминающий в начале живой скелет, житель Цереры Роджерс Штульц. Там, насколько я слышал, на станции не использовали систем по поддержанию искусственной силы притяжения. Двое ненормально загорелых выходца из Меркурианской промышленной зоны [11], Алекса Эмери и Касара Диомира, похоже, знали друг друга до поступления на службу. Они кстати прилетели на том же корабле, что и я.

Эстрэс Тахита тоже прибыл с околозвёздной промзоны, но уже вращающейся вокруг Тау-Кита. Мишеро Садоул, Аэнора Ле Лей и Вестат Тексир вообще родом с колоний О'Нилла из ресурсной системы Эпсилон Эридана, лишённой землеподобных планет, но богатой на месторождения редкоземельных металлов.

Пустотники, жители астероидов и малых планет, те кто чувствовали полноценное притяжение благодаря вращению жилищ. Все мы сейчас менялись. Возрастала мышечная масса, кости становились прочнее, сухожилья и связки могли выдерживать всё большие нагрузки.

Обычными упражнениями такого нельзя было достичь. Наш второй иммунитет подвергся модификации. Тысячи микроскопических машин теперь трудились дни и ночи, подстёгивая процесс деления клеток, производя обновление тканей и укрепляя кости.

- Чёртовы садисты. Кажется, я сейчас лёгкие выплюну, - прокомментировал ситуацию Штульц, рухнув на пол. Выданная ему на время перерыва бутылочка с тонизирующим коктейлем откатилась в сторону.