Иван Булавин - S-T-I-K-S Псих [СИ]

Спустившись вниз, мы оприходовали небольшой магазинчик, забрав оттуда несколько бутылок виски и коньяка. На месте показал Роксане, как готовить живчик, потом показал процесс приготовления гороха, благо, уксус в магазине тоже был. Гороха было много, потратить одну на женщину не показалось расточительством. Я вообще жадным не был. Выбравшись на дорогу, мы отправились прежним курсом на север, но добраться за день до какого-либо населённого стаба не получилось. Попадались руины, разрушенные деревни, дачные посёлки. Но всё это было мертво или населено мертвяками. К счастью, развитых заражённых нам не попалось. Хотя было бы интересно, смогу ли сломать того же лотерейщика в честном бою. По идее, должен. Силы рук вполне хватит, чтобы сломать ему шею.

Ближе к вечеру, когда зад от сидения занемел, а руки отказывались держать руль, мы заехали в деревню. Выбрав дом, окружённый прочным забором, я припарковался рядом. Нескольких пустышей быстро упокоил не прибегая к помощи не только огнестрела, но и ножа. Просто и незатейливо ломал им шеи. Одного ударил кулаком и пробил ему череп. Только и мне досталось. Рука распухла и болела. Перелома, вроде, не было, трещина, разве что, но болело сильно. Как и предсказывал косматый знахарь, прочность костей немного отстаёт. Дом был обжитой. Роксана быстро освоилась и затопила печь. Я, было, вспомнил о конспирации, но махнул рукой, отобьёмся. Тут моё внимание привлекла баня. Просторная, рубленая, с большим запасом дров и подвешенными к потолку вениками. Вы пройдёте мимо? Вот именно. Через полчаса дымились уже две трубы, а я таскал воду из колодца и заливал в котёл.

Сваренный борщ, в который пошло всё, что удалось найти в огороде, плюс тушёнка, мы оставили на потом. Я уже поставил рядом бутылку заморского самогона и две хрустальные стопки, найденный в доме. Деревенская баня — это совсем не то, что мытьё ледяной водой на балконе или даже помывка в тюремной душевой.

Наскоро ополоснувшись, мы начали садо-мазо эксперименты с веником. Парились до потери сознания, обливались ледяной водой и продолжали. А минут через сорок, прервали это приятное занятие и предались другому, ещё более приятному. Вот здесь нам всё испортили. Когда Роксана сидела на мне и плавно двигалась, постепенно ускоряя темп, вдруг стало темно. Взгляд на окно, которое перекрыло нечто крупное, дал однозначный результат. Твари, возможно, много.

Я не был абсолютно беспечным. Оружие взял с собой, обрез, пистолет и автомат. Взяв в руки обрез и стилет и натянув штаны, я подошел к двери. С той стороны возился некто очень здоровый, как я понял, он хотел открыть дверь, но смог только оторвать ручку. Дверь была массивной и открывалась наружу. Выломать не получится, вырвать тоже, потому, как взяться не за что. Я не стал его мучить. Приподнял крючок и распахнул дверь. Лотерейщик, почти ставший топтуном, удивлялся недолго. Стилет, воткнутый в глаз, оборвал его карьеру на взлёте. Скоро к нему присоединился, и любитель подглядывать за интимными сценами. С полдюжины пустышей, бродивших вокруг, тоже не составили проблем. Сила и скорость возросли так, что без труда могу стать чемпионом Улья по боксу. Выпад, укол в глаз, поворот, укол в споровый мешок, удар ногой, от которого ломается шея, удар головой, снова укол. Секунд через тридцать на тропинке у бани стоял я один, да ещё вышедшая из бани Роксана, которая забыла одеться, а может, не сочла нужным.

Но победителем я чувствовал себя недолго. Услышал возню в доме и бросился туда. С порога увидел жуткую картину. Некто, похожий на кусача с картинок, стоял на кухне. Но это не главное, главным было то, что он делал. Этот мёртвый мудила жрал мой борщ!!! Просто заливал его в свою крокодилью пасть, отвратительно причмокивая. Он повернул голову в мою сторону и, отшвырнув кастрюлю, ринулся в бой. Тут злость сыграла со мной злую шутку. Нужно было выманить его наружу и там поступить как в прошлый раз, тем более, что подвижность моя возросла. А бой в помещении однозначно сводился к клинчу. И даже обрез погоды не сделал. Я держал его стволом вниз, соответственно, когда он бросился на меня, поднять не успел. Выстрелы ударили ему в грудь и правое плечо. Сустав они повредили сильно, но монстра это не остановило. Мы сцепились. Тут стало понятно, что кроме силы большую роль играет масса, а мои восемьдесят килограмм не сильно играют против его двухсот. Да и большинство борцовских приёмов не рассчитано не тело, у которого конечности нестандартной длины и толщины. Монстр поднял меня над полом, его когти впились мне в плечи, мне удалось вывернуться, оставляя на его когтях клочья своего мяса. Стилет вонзился ему в грудь и живот раз, наверное, двадцать, но его это не останавливало, а добраться до затылка он не позволял. Главным успехом было то, что дотянулся до глаза, голову проткнуть не получилось, но противник окривел. Потом снова борьба и снова ранения, пол был залит моей кровью, уже начинаю слабеть, но тут пришла подмога. Сзади раздались выстрелы, Роксана, стоя в дверях, стреляла из пистолета в спину твари, он повернулся с утробным рыком в её сторону, и этого хватило, чтобы воткнуть стальное шило ему в затылок. Победа.

Я отошёл на два шага назад и присел на корточки, адреналин начал отпускать, пришли адская боль и головокружение от потери крови. Но сознания я не потерял. Помню, как мы перебрались в соседний дом, где она уложила меня на кровать и стала бинтовать непонятно откуда взявшимися бинтами. Раны она поливала живчиком, я ей это приказал, плюс большую дозу я принял внутрь, отчего сознание на время прояснилось. Смог даже вспомнить, куда дел шприц с оранжевой жидкостью, отобранный у мёртвых рейдеров. Там было десять кубиков, Роксана вколола два, этого хватило, чтобы снять боль и погрузиться в приятное забытьё. Но совсем я не вырубился. Продолжал давать указания женщине. Она принесла в дом всё оружие и заперла двери, наступил вечер и в комнате светила керосиновая лампа, которую нашли здесь же вместе с запасом керосина. Только удостоверившись, что мы в безопасности, я позволил себе отключиться.

Когда открыл глаза, был уже вечер. Проспал сутки. Да, наверное. Боль во всём теле сохранялась, но стала куда как более умеренной. Роксана, жертва, волею судьбы ставшая моей спасительницей, сидела рядом и листала какой-то журнал. Увидев, что я открыл глаза, она отложила чтение и стала вопросительно смотреть.

— Что со мной? — голос был словно чужой.

— Жить будешь, я забинтовала, как смогла. Зашивать нужно, но нечем.

— Не нужно, — отмахнулся я, так заживёт за пару дней, — пить дай.

— Вот, — она протянула мне флягу, — я новый сделала, ту флягу ты вылакал, не просыпаясь.

— А спораны где взяла?