Макс Глебов - Смутное время [СИ]

– Удачи вам, лейтенант. Она нам всем сегодня очень пригодится, – кивнул мне Ямада и отключил канал связи.

В течение часа мы обменивались залпами орудий и, если противник пытался сократить дистанцию, атаковали его тяжелыми ракетами. В плане применения ракетного оружия у нас было определенное преимущество. Мы убегали, и наши ракеты летели навстречу противнику, а вот вражеским ракетам приходилось нас догонять, так что мы могли открывать огонь с большей дистанции, и это сразу увеличивало количество попаданий в линкоры и крейсера противника, перегружало их щиты и заставляло врага умерить пыл.

В общем, в нашей гонке возникло некое равновесие. Пока враг не пытался лезть вперед и ограничивался стрельбой из орудий линкоров, он имел преимущество в количестве попаданий по нашим кораблям, но стоило ему попытаться сократить дистанцию, и ситуация менялась на обратную. В конце концов, Аббас ар-Рашид решил, что торопиться ему некуда. Нехитрый расчет, сделанный с помощью корабельных вычислителей, показывал, что даже если не рисковать и не пытаться форсировать события, к моменту прибытия обоих флотов в окрестности Индейца-2 щиты тяжелых кораблей Великого Халифата останутся еще во вполне приемлемом состоянии, а вот наши будут уже едва держаться. Вот тогда-то линкоры и крейсера Халифата и возьмут свое, ведь на подходе к планете мы будем вынуждены погасить скорость, и наше преимущество в применении ракетного оружия исчезнет.

– Через пятнадцать минут мы начнем торможение, – предупредил меня Линг и внес на тактическую голограмму красный отрезок прямой, лежащий чуть в стороне от нашего курса, – В идеале мы должны отступать точно по этому вектору, иначе фланги противника могут раньше времени обнаружить наш главный козырь.

В этой операции Линг отвечал за самую сложную и ответственную часть плана – размещение, маскировку и активацию минного оружия. Именно джангру принадлежала идея отказаться от классического равномерного заполнения минами некоторого объема пространства в пользу построения минного поля в виде полого цилиндра, стенки которого состояли из густой сети скрытых маскировочными полями ракет «Смахт-Л». Моя задача, как командующего флотом, состояла в том, чтобы затянуть вражеские корабли внутрь этого цилиндра точно по его оси, ну или с минимальным отклонением. Диаметр «цилиндра» был подобран с таким расчетом, чтобы вражеские сканеры еще не могли обнаружить минное поле, а дальность полета ракет «Смахт» уже позволяла им поразить любой корабль противника. При этом одним из самых сложных моментов во всей этой затее было предотвращение обнаружения засады противником. Любой разведзонд или случайно покинувший строй корвет мог сорвать наш план, обнаружив наши импровизированные мины.

– Авианосец «Нью-Гэмпшир» и эсминцы достигли высоких орбит Индейца-2, – доложил оператор систем связи. – Командир «Нью-Гэмпшира» запрашивает дальнейших указаний.

– Полковник Лафар, – я переключил канал связи на командира авианосца, – поднимайте истребители и торпедоносцы. Мне нужно, чтобы за три минуты до нашего входа в минный «цилиндр» все легкие силы флота совместно с вашей авиагруппой и эсминцами адмирала Ямады имитировали охват строя противника с четырех сторон с целью флангового удара в обход линии линкоров.

– Без поддержки тяжелых вымпелов? – недоверчиво уточнил Лафар, – Но это верное самоубийство, господин командующий.

– Мне не нужно, чтобы ваши ракеты и торпеды поразили цели, полковник. Ваша задача заставить противника поверить в то, что вы собираетесь атаковать их с флангов. Мне нужно, чтобы хотя бы в течение пятнадцати минут ни один вражеский разведчик, корвет или зонд не высовывался в сторону из их строя. С этого момента легкие силы флота подчиняются вам, полковник, но учтите, противник должен быть убежден в серьезности вашей атаки.

– Противник начал торможение, повелитель! – доложил халифу командир флагмана, – Они корректируют курс и идут на соединение с кораблями адмирала Ямады.

– Их поля еле держатся, повелитель! – почтительно произнес Нур ал-Халим, – Если мы не будем снижать скорость, мы быстро сократим дистанцию и раздавим неверных.

– И нарвемся на плотный ракетный залп! – Резко ответил халиф. – Наши щиты, конечно, сохранились лучше, чем у противника, но у них есть два свежих линкора адмирала Ямады, и что мы будем с ними делать, посадив щиты на отражении вражеского удара? Не лезьте не в свое дело, Нур ал-Халим, или вы предпочитаете, чтобы я называл вас господином Южным?

– Прошу простить меня, повелитель, – министр с поклоном отступил от кресла халифа.

– Флоту начать торможение! – жестко произнес Аббас ар-Рашид, – Соблюдать оптимальную дистанцию. Еще минут десять-пятнадцать, и их тяжелые корабли останутся без щитов. Вот тогда и посмотрим, кто на что способен. Авианосцу «Аламея» поднять торпедоносцы и истребители и быть готовым к нанесению удара по лишившимся щитов кораблям противника. Вашу атаку поддержит отряд крейсеров полковника Ибн Исхака и два дивизиона эсминцев. Линкорам продолжать огонь по тяжелым вымпелам противника. Сокращать дистанцию начнем одновременно с атакой торпедоносцев.

Строй кораблей Великого Халифата дрогнул и начал перестроение. Пока Аббас ар-Рашид не видел препятствий для исполнения своих планов.

– Повелитель, легкие силы противника пришли в движение! Они идут четырьмя колоннами, сопровождая торпедоносцы, прикрытые истребителями. Похоже, они намерены охватить нас с флангов!

– Я вижу в их строю только эсминцы и корветы, – удивленно приподнял бровь халиф, – Очень любопытно. Выдвинуть по три крейсера на каждое направление. Легким силам оттянуться вглубь строя – нечего мельтешить перед пушками старших братьев. Авианосцу «Аламея»! Задержать начало операции до отражения атаки противника. Ваши истребители могут понадобиться, если отдельным торпедоносцам удастся прорваться сквозь огонь наших крейсеров.

– Принято, повелитель!

– Мы несем потери! – в голосе полковника Лафара звучало напряжение, – Господин командующий, чтобы достоверно изображать атаку нужно реально идти вперед, и мы идем, но крейсера Халифата расстреливают наши корабли, как в тире! Мы потеряли уже восемь эсминцев. Потери торпедоносцев и истребителей пока незначительны, но как только выбьют эсминцы и корветы, им останется только геройски погибнуть.

– Мне нужно еще пять минут, полковник, – я старался, чтобы мой голос не дрогнул. Посылать людей на смерть – не самое приятное занятие, – Можете изменить вектор атаки, но отход я запрещаю.

«Смоленск» дважды вздрогнул всем корпусом. Нехорошо как-то вздрогнул.