Антон Демченко - Шаг второй. Баланс Сил

От выслушивания очередной вариации на тему прогулов и их недопустимости, нас с куратором отвлёк влетевший в её кабинет секретарь директрисы.

- Хабаров, ты здесь? Замечательно, - облегчённо выдохнул он и, тут же собравшись, скомандовал в лучших традициях вертухаев: - С вещами на выход!

- Куда? - холодно осведомилась Полина Георгиевна, моментально превратившись из милой в своей напускной строгости молодой женщины в классического руководителя в образе: "я начальник, ты - дурак".

- К директрисе, Полиноч.. госпожа Сомм, - секретарь только что во фрунт не вытянулся, но взглядом на меня надавил. Попытался, если быть точным.

- Что ж, идёмте, - поднялась из-за стола куратор. Я, прихватив портфель, двинулся было следом за выскользнувшим из кабинета секретарём, но Полина Георгиевна меня остановила. - Ерофей, не принимай его слова всерьёз. Можешь оставить свои вещи здесь.

- Нет-нет, госпожа Сомм, это вовсе не была шутка, - тут же встрепенулся секретарь и прибавил ходу. Мы с куратором переглянулись и отправились в ту же сторону, но почти тут же в моём кармане подал голос зерком.

- Ещё раз здравствуй, Ерофеюшка, - голос Старицкого был тих и медоточив.

- Виталий Родионович? - удивился я.

- Он самый, - всё тем же тоном ответил князь. - Я что звоню... будешь в кабинете директрисы, не удивляйся ничему, и постарайся никого не убить.

- Э? - не понял я.

- Я тебя предупредил, - построжел Старицкий и, словно спохватившись, заметил: - да, ты уж не жадничай там, отдай что попросят. Ладно?

- Кто попросит? Что попросит? - понимания так и не прибавилось, хотя кое-какие подозрения... м-да.

- Увидишь, узнаешь, - отрезал князь. - Удачи, земляк.

В кабинете директрисы было людно. В гостевом кресле, приставленном к огромному, словно палуба авианосца, столу, со скучающей физиономией восседал уже знакомый мне штабс-капитан Свиридов и вёл вежливый, но явно пустой разговор с хозяйкой этого самого стола в частности и кабинета в общем. И ладно, если бы из "лишних" людей здесь был только Гордей Болеславич, так ведь нет. Вдоль дальней стеночки выстроились в рядок три подтянутых, но так и фонящих недовольством и стыдом, фигуры, в серых "тактических" комбезах, высоких "берцах" и шлемах с затемнёнными, но сейчас поднятыми забралами. Ах, да! И с пустыми кобурами на поясах. Ну, да, "увидел" и "узнал".

Заметив нашу компанию, директриса непритворно тепло улыбнулась.

- А вот и господин Хабаров, - констатировала она, поднимаясь с кресла. - Что ж, Гордей Болеславич, как и договаривались, оставляю вас с моим воспитанником наедине. У вас есть десять минут, после чего Ерофей должен быть на уроке.

И выплыла из кабинета, увлекая за собой секретаря и куратора, умудряясь на ходу ещё как-то успокаивать недовольную Полину Георгиевну, так и пышущую возмущением... и любопытством. Женщины!

Хлопнула входная дверь, отрезая нас от приёмной, и тут же, по стенам пробежали искажения от запущенного штабс-капитаном воздействия-глушилки. Однако, какие предосторожности! Господин штабс-капитан радеет о чести своих подчинённых? Как-то странно.

Одним жестом включив лежащий в кармане зерком, я кивнул Свиридову.

- Добрый день, Гордей Болеславич, - со вздохом произнёс я.

- Издеваешься? - хмуро осведомился тот, вперив в меня с-суровый взгляд, и тут же рявкнул: - ты что творишь, мальчишка?! Кто тебе дал право нападать на моих людей?!

- А на них не написано, чьи они, - возмутился в ответ я.

- Ну да, а подумать? Чьи ещё люди могли ходить за тобой хвостом, после крайнего разговора с его сиятельством? - Свиридов только что слюной не брызгал от возмущения.

- В душе не... - я вовремя осёкся. Глубоко вздохнул и, чуть успокоившись и отгородившись от захлёстывающего меня гнева собеседника, которому чуть не поддался сам, договорил: - Уж извините, господин штабс-капитан, но у меня имеется крайне негативный опыт столкновения с такими же вот, преследователями, после которого я вынужден был провести немало времени в госпитале. С тех пор, я очень нервно отношусь к людям, без всякого предупреждения следящим за моими передвижениями! Если вы хотели приставить ко мне охрану, то стоило сообщить об этом заранее, чтобы я не дёргался зря. Тогда и подобных эксцессов можно было бы избежать. Не находите?

- М-мальчишка! Чтоб ты понимал! - рыкнул штабс-капитан. - Думаешь, поучаствовал в убийстве единственной твари, и уже кум королю?! Можешь людей метелить направо и налево? Как бы не так. Ты у меня ещё увидишь небо в алмазах, мажор херов. Обещаю! Верни оружие моим подчинённым. И чтоб завтра, в пятнадцать ноль ноль, явился по этому адресу. Будем из тебя дурь выбивать.

В мои руки прилетел квадратик бумаги, на котором неровным, прыгающим почерком были написаны данные какого-то клуба "Бегун". Секунда, и под моим взглядом бумажка вспыхнула и рассыпалась серым пеплом.

- Прошу прощения, но никак не получится, господин штабс-капитан, - я нагло улыбнулся в лицо багровеющему Свиридову. - По расписанию, занятия в гимназии завтра заканчиваются в половину четвёртого. А из-за небрежности ваших подчинённых, я и так пропустил неделю занятий, и не намерен манкировать своими обязанностями далее. Что же касается оружия... я его верну лишь в присутствии князя Старицкого или его официального представителя. Честь имею, господин штабс-капитан.

Стена "крепостного щита" упала между мной и Свиридовым, заодно отрезав от меня и его горе-филеров. Щелчок каблуками с коротким "кавалергардским" поклоном, чёткий разворот через левое плечо и-и... Дверь захлопнулась за моей спиной. Вежливо улыбнувшись уставившимся на меня директрисе, её секретарю и куратору моего класса, я проскользнул мимо них.

- Извините, у меня, кажется, урок начинается, - пробормотав это, я покинул приёмную и втопил по коридору, стараясь задавить довольную ухмылку, так и норовящую вылезти на лицо. Задор и кураж, не дававшие мне покоя с самого утра, наконец, нашли свой выход, так что в кабинет я ввалился довольный как кот, обожравшийся ещё тёплой печёнки, уворованной с разделочного стола, прямо из-под носа мясника.

Вообще, конечно, по уму, мне не стоило идти на прямую конфронтацию с "яговичем", особенно, в свете обнаруженной проблемы с моим "притягиванием" Прорывов. Но, я ведь изначально ему не понравился, а значит, рано или поздно, сей господин офицер всё равно сорвался бы. То есть, это был только вопрос времени, и я лишь ускорил неизбежное. Зря? Может быть, но, как говорил персонаж одной занятной книги: "Это ж какой надо быть сволочью, чтоб меня не любить?!". Ну и ещё одна "мелочь"... Я НЕ МАЖОР! Никогда им не был, и становиться не собираюсь. Если этому упёртому индюку, лишь единожды в жизни меня видевшему, втемяшился в голову такой бред, значит, он идиот! А с идиотами общаться нельзя. Заразиться можно. И если вдруг на меня начнёт катить бочку князь Старицкий, то именно это я ему и озвучу, сразу после того, как дам прослушать запись нашего разговора со штабс-капитаном.