Роман Гётц - Танец плащей

— Мы увидим, — сказал Кула. Она взглянула на свои обертки, все еще мокрые от воды. Пожав плечами, она сняла их и бросила рядом с огнем. Похожая на обнаженную лесную нимфу, Кула поцеловала Кинжал и подошла к воде. Элисса подумала было сделать то же самое, но потом решила подождать. Если Кула умрет, ее судьба тоже будет решена. Она не умрет голой.

— Ты полон решимости, слуга Корага, — крикнула Кула через реку. Стоя спиной к огню, Элисса наблюдала за происходящим, ее глаза достаточно привыкли, чтобы разглядеть человека, стоящего по другую сторону. Его доспехи были еще темнее ночи. Он выхватил меч, и вокруг него вспыхнуло черное пламя.

— Меня зовут Этрик, и моя вера горяча, — крикнул в ответ паладин. — Но ты сбросил свои одежды, ослушавшись приказа нашего Бога. Ты будешь драться со мной, как голая шлюха, или ты надеешься отвлечь меня, пока будешь резать мою плоть своим кинжалом?

— Когда ты умрешь, я брошу твое тело в реку, — крикнула Кула. — Рыба будет кусать твои глаза, а черви будут питаться твоими кишками. Ты все еще хочешь перейти?

Этрик рассмеялся.

— Желание? Мои желания ничего не значат. Кораг приказал убить тебя и вернуть Элиссу Готфрид. Я перейду, сожгу твою голову и оставлю тело волкам.

Он шагнул в воду. Кула пригнулся, ее Кинжал провел перед ее глазами. Эллисе она казалась какой-то странной одичалой, опасной, спокойной и безумной. Она придвинулась ближе к огню, впервые в жизни испытывая желание помолиться. Какова бы ни была ее судьба, она хотела, чтобы темный Паладин не принимал в ней участия. Но кому, кроме Корага, она могла молиться в своем желании умереть? Конечно, Кораг не примет молитв, направленных на уничтожение его собственного защитника.

— Еще один шаг, — сказала Кула. — Еще один, и я убью тебя. Вода — твоя смерть, паладин. — Этрик пробрались в реку. Сначала она доходила ему до пояса, потом поднялась выше груди. Он держал меч высоко, его темный огонь поглощал свет звезд, так что казалось, будто над его головой проплывает глубокая пропасть. Кула оставалось по-прежнему, ее тело скрючило. Шепот слетал с ее языка. Тени росли вокруг нее, скрывая ее наготу.

— Защити ее, — молилась Эллиса, хотя и не знала, кому. Возможно, она этого не заслуживает, и я тоже, но все равно защити ее.

После Этрик был в центре реки, Кула скакнули. Казалось, цепи мира покинули ее, потому что она высоко подпрыгнула. За ней последовал темный плащ, хотя она была обнажена. Мгновение она парила, словно на крыльях, а затем свернулась калачиком и нырнула вниз, как хищная птица. Этрик наклонил свой меч, но его движения были затруднены глубокой воде.

Столкновение было жестоким. Элисса ахнула, когда тени столкнулись с тенями. Вода хлынула, как будто земля выбросила ее содержимое и сдвинула реку. В ушах у нее раздался резкий звон стали. Когда река успокоилась и ее глаза снова смогли видеть, она не увидела ни одного из сражающихся. Ее сердце затрепетало. Она решила бежать. Замерзнуть до смерти казалось гораздо лучше, чем та судьба, которую темный паладин уготовил ей.

По воде пробежала рябь, и Кула ступила на берег, вода капала с ее стройного тела.

— Я предупреждала его, — сказала она, и на ее лице появилась улыбка. — Он утонул. Освободите место у огня.

Кула села рядом с ней, скрестила ноги и наклонилась к пурпурному пламени. Не веря своим глазам, Элисса сбросила с себя мокрую одежду и прижалась к нему. Обнаженная, мокрая и замерзшая, Элисса рассмеялась, представив себе, как они выглядят.

— Я думаю, многие мужчины с удовольствием наткнулись бы на наш лагерь этой ночью, — сказала она.

— Один, — сказала Кула, глядя на реку. — Я молюсь, чтобы ему понравилось то, что он увидел.

Они прижались друг к другу, чтобы согреться у огня, который никогда не угасал.

Элисса вздрогнула и подняла глаза. Ирон подошел к их лагерю и перешел реку, как призрак. Когда он приблизился, то схватил один из ее сосков и сжал его так сильно, что стало больно.

— Я скучал по тебе, — сказал он, улыбаясь. Его зубы, уже не золотые, превратились в крошащийся пепел. Она закричала. Он поцеловал ее, его язык проник в ее горло, как будто это была змея. Внезапно это оказалась змея, которая заползла ей в живот и свернулась там кольцом. Ей показалось, что ее сейчас вырвет, но он зажал ей рот рукой и заставил проглотить.

Когда наступило утро, Элисса застонала и потянулась за одеждой. Огонь погас, кожа побледнела и покрылась мурашками. Кула лежала рядом с ней, проснувшись, но все еще раздетая.

— Твои сны были плохими, — сказала Кула.

— Да, — ответила Элисса, натягивая платье, которое, к счастью, было сухим, если не считать тонкого слоя росы. — Надеюсь, это не предзнаменование.

— Мне тоже снился сон, — сказала Кула. — Кораг послал мне предупреждение о моем пути. Я шла по огненной дороге, и каждый шаг обжигал мне ступни. В конце концов мне пришлось ползти, а когда я не смог ползти, я упала. Но огонь меня не убил. Это только причиняло мне боль. Что тебе снилось?

Элисса объяснила свой сон. Глаза Кулы казались такими печальными, когда она смотрела на нее.

— Ты беременна семенем Ирона, — сказала она. — Признаки очевидны. Он будет управлять вашим домом через вашего ребенка.

— Ты вернешь меня к нему? — Эллиса спрашивает. — Я не хочу быть их рабыней.

— Даже без тебя они будут двигаться, — сказала Кула. — Они хотят убить Лорда Готфрида как конец их проблем.

— Тогда что же мне делать? — спросила она.

— В миле к югу отсюда есть паром, — сказала Кула, накрываясь одеялом. Добравшись до шеи, она остановилась и игриво улыбнулась. Она отбросила остальное, оставив лицо и волосы открытыми.

— Мы поговорим по дороге, — сказала Кула. — Мы идем по опасному пути, и ты не найдешь помощи ни у Куллах, ни у Готфридах. Вы в ловушке между гадюками и ямой.

Ее глаза блеснули.

— И все же даже гадюки могут служить своей цели.

Ромул проснулся на простой кровати набитый соломой. Его укрыли одеялом. Порезы на его теле были перевязаны, и каждый из них жгло, как только что открытые раны. В комнате было темно и без окон, но свет из коридора проникал через щель в двери, позволяя ему видеть.

Глаза его наполнились слезами Ромул сдерживая дикий смех. Он выжил. Он столкнулся лицом к лицу со Львом и остался жив. Отец придет в ярост…если узнает. Ромул не собиралась позволить ему. Его дни в качестве наследника Трена закончились. Он освободится или умрет, пытаясь это сделать. Какой бы ни была его судьба, он сделает все, чтобы смерть Делисии что-то значила.

— Пожалуйста, — взмолился он. — Я в логове Львов. Береги меня.

Он соскользнул с кровати. Его серая одежда была изорвана в клочья, но порезы были тонкими, а ткань почти целой. Однако он пожалел, что у него нет маски. Без него у него все еще было лицо Ромул. Его улыбка стала шире, когда он понял, что у него лицо мертвеца. Кто из вас действительно знает, что это так?