Алексей Шаханов - Привилегия выживания. Часть 1

Та часть группы, которой удалось пережить перестрелку и не попасть в зубы мертвецам, в больницу проникнуть больше не пыталась. Они вернулись к своему дому, теперь пришлось уже самим стать мародерами, чтобы хоть как-то существовать.

Следующий месяц превратился в ад. В городе развернулись боевые действия, с танками и вертолетами, при этом было абсолютно непонятно, кто с кем воюет. Но шанс получить пулю во время «похода за продуктами» стал чуть ли не больше, чем быть сожранным зомбаками.

Помимо этого, между мародерствующими группами людей, запертых в городе, часто происходили конфликты, порой оканчивающиеся убийствами.

СЭП, находившийся в школе, перестал существовать. Что именно произошло, Ольга не знала, но видела воронки от взрывов на школьном дворе, усеянном телами людей, и частично обрушенное само здание.

К середине третьей недели от группы в двенадцать человек осталось только пять, из них двое раненых. Канонада уже давно стихла, теперь тишину нарушали лишь редкие перестрелки. Тем не менее, зомбаков на улицах меньше не становилось, а найти что-то ценное или, еще важнее, съестное, становилось все сложнее, и для этого приходилось уходить от дома все дальше.

Отчаявшись, перестав надеяться хоть на какое-то подобие чуда, девушки отправились на разведку к выезду из города, где располагался наиболее близкий к их району КПП. Все, что они увидели, это сломанный шлагбаум и несколько трупов вокруг палаток. Не то что охраны не было, вообще ни одного живого человека поблизости.

Девушки рванули обратно в город, чтобы вывезти остальных, но дом, в котором они скрывались все это время, оказался пустым.

– Остальное вы в принципе знаете, – вздохнув, закончила Ольга.

– А до того момента вы у КПП никогда не были? – осторожно спросил я.

– Нет, я же сказала, нас бы не пустили, какой смысл?! – отрезала она.

– А мать ваша где тогда? – я глянул на Ольгу через зеркало заднего вида.

– Мама… – замялась она, но спустя пару секунд нашлась, – я не знаю, мы не нашли ее.

– Понятно, – кивнул я.

Очевидно было, что из рассказа упущены некоторые детали, да и по времени не все совпадает. Теперь я был уверен на сто процентов, что видел уже их легковушку, да и спецоперация «черепов» против двух военных частей в черте города, которые требовали эвакуации, не желая оставаться в карантинной зоне, длилась всего неделю, а не три.

Но в целом Ольга не врет, скорее недоговаривает, боится превратиться в наших глазах из жертвы обстоятельств в убийцу сослуживцев. И, положа руку на сердце, я понимал ее мотивацию, более того, в подобной ситуации наверняка сам принимал бы похожие решения, так что устраивать допрос с пристрастием и мстить за погибших солдат в ту ночь, когда тройка машин была расстреляна при попытке пересечения границы города, у меня не было ни малейшего желания.

Однако посвящать присутствующих в результаты своих дедуктивных изысканий я также не торопился. В той заварушке у Фитиля погиб приятель, земляк, с которым они росли вместе. Зная характер Фитиля, информация о том, кто был виновником, в отличие от смерти Рики, которого, к слову, за его длинный язык готова была подвесить большая часть роты, могла чрезвычайно плачевно сказаться на здоровье обеих девушек.

– Ладно, – подал голос Смоукер, – а что с больницей, ты уверена, что она еще работает после всего?

– Не знаю, – ответила Ольга после паузы.

– А военные все еще там? С чего ты взяла, что если тогда по вам херанули из танков, то сейчас в кокошниках с караваями встречать будут?

– Не знаю.

– Так если они в больнице, как мы внутрь-то попадем? Или может, ты как обойти знаешь?

– Это при условии, что там вместо армии и докторов не окажется полная больница мертвецов, причем ходячих, – предположил я, – тогда медпомощи мы там огребем по самые гланды.

Ольга промолчала. Ясное дело, ответов ни на один из поставленных вопросов у нее не было.

– Заебись план, а? – хмыкнул Смоукер. – Четкий. Хант, как тебе?

Да уж, изначально выбранная нами линия, мягко говоря, перестала быть актуальной. Собственно, вопрос Смоукера завуалировано подразумевал не столько оценку Ольгиной идеи добраться до больницы, которой до плана, как до Луны раком, сколько сомнение в наличии оснований в таких условиях рисковать собственной жопой.

С одной стороны, я данное мнение поддерживал всеми руками, с другой – до родного дома нам пилить больше, чем дохуя, провианта и горючки нужно много, остановка для этого в населенном пункте по пути так или иначе гарантирована, так проще уж это сделать в относительно знакомом городе. Все это я и высказал вслух.

– Стволы еще нужны, – вставил Фитиль в общем-то правильное замечание, – и патроны не помешают.

– Кроме того, рекогносцировку еще никто не отменял, – добавил я, – с разбегу в пекло не полезем, осмотримся на месте, тогда и определимся.

– Ну, будем посмотреть, – протянул Смоукер. – Ты город хорошо знаешь?

– Нормально знаю, – откликнулась Ольга. – Только зря вы надеетесь, порастащили уже все, что только можно.

Снегопад все не утихал, но даже при этом было заметно, как поредел лес по обе стороны дороги. До КПП по моим прикидкам оставалось всего несколько километров. Во время остановки для «отлить», Фитиль, сложив одно из задних сидений, перебрался в багажник, где, согнувшись в три погибели, при помощи горелки развернул полевую кухню, разогрев на всех воды и тушенки.

Организм встретил полутеплые консервы с ликованием, потребовалось немало волевых усилий, чтобы ограничиться только половиной наших скудных запасов.

Лена выпила несколько глотков воды, молча отказавшись от тушенки. Ольга даже не пыталась уговорить сестру. Одного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять – дело совсем не в принципах. Я старался вести машину аккуратно, но увидеть все неровности дороги при такой погоде было нереально, машина то и дело подпрыгивала, отчего Лена каждый раз тихо охала, и ее бледное лицо искажалось гримасой боли.

Совсем снижать скорость было нельзя, до заката оставалось всего несколько часов, учитывая рассказанное Ольгой, соваться в город с наступлением темноты – форменное самоубийство.

Впереди показались палатки, модульный вагончик охраны и сетчатый забор, перпендикулярно дороге уходящий в обе стороны. Стрела у шлагбаума отсутствовала, притормозить пришлось только для того, чтобы аккуратно объехать валявшийся на дороге труп. Судя по раскуроченному основанию шлагбаума, стрелу снимали передним бампером на приличной скорости.

– Хант, вырубай светомузыку – сказал Смоукер, передавая мне автомат.

Я выключил противотуманки, дорогу стало различать сложнее, но и шансов заметить нашу машину стало чуть меньше.