Роман Злотников - Вселенная неудачников

— Но это, как ты понимаешь, не главное, — сказал Сол, очевидно уловив недоверчивую усмешку на моём лице. — Я давал присягу, и по своей работе я могу обмануть любого, если буду уверен, что этот обман пойдёт на пользу Альянсу.

А вот это уже больше похоже на правду.

— Дело в том, что некоторые из дальнейших процедур, которые тебе предстоят, потребуют твоего согласия. Не формального согласия и не подписи на документах, как ты понимаешь. Ты внутренне должен быть готов подвергнуться им. Иначе результат будет труднопрогнозируемым. Помимо прочего лучше, если ты будешь пребывать в состоянии покоя. А человек, не уверенный в своём будущем, в состоянии покоя по определению пребывать не может.

— Звучит разумно, — сказал я. — И что же ты готов мне пообещать в обмен на сотрудничество, полковник Визерс?

— Я предпочёл бы, чтобы ты продолжал называть меня Солом.

— Как скажешь, полковник.

На эту мою реплику Сол никак не прореагировал.

— Я мог бы пообещать тебе многое, — сказал он. — Вплоть до свободного поселения на одной из малоосвоенных планет, где ты мог бы заняться фермерским хозяйством.

— Мне никогда не хотелось стать фермером, — сказал я.

Впрочем, на это замечание Сол тоже реагировать не захотел.

— Но по факту ты никогда не сможешь избавиться от надзора СБА, — сказал Сол. — Поэтому лучшим вариантом будет, если ты согласишься работать на нас.

Не могу сказать, что я был сильно удивлён. Когда я услышал о предстоящем «серьёзном разговоре», я ожидал именно чего-то в этом роде. Также я не могу сказать, что я готов был Солу поверить.

— Какую же пользу необразованный дикарь из прошлого может принести вашей конторе? — поинтересовался я. — Даже если вспомнить о «небольших особенностях» моего мозга, мне трудно поверить, что вы готовы поручить мне оперативную работу.

— Конечно же нет. Об оперативной работе и речи не идёт, — сказал Сол. — Скорее я подумывал о зачислении тебя в аналитический отдел. Твоя память поможет тебе быстро освоиться на новом месте, ведь дело придётся иметь с информацией. Работа в офисе, проживание в одном из принадлежащих СБА зданий… Могу тебя уверить, все наши сотрудники так живут.

— И Большой Брат наблюдает за ними, — сказал я.

Этого выражения полковник Визерс не знал. А я не стал брать на себя труд объяснения. Пусть загуглит, если ему интересно.

Итак, по каким-то причинам потомкам необходимо, чтобы я чувствовал себя в безопасности и дал «внутреннее согласие» на продолжение экспериментов, которые лично мне на фиг не нужны.

В это ещё можно поверить. Возможно, всё упирается в какие-то их технологии, в которых я ни бельмеса не понимаю. В двадцать первом веке человеческий мозг и принципы его работы оставались одной из главных загадок мироздания.

Полковник Визерс хочет меня успокоить и получить это самое «внутреннее согласие».

Сиё понятно. Но это совершенно не означает, что я должен полковнику Визерсу верить.

С другой стороны, версия об аналитической работе под постоянным надзором СБА выглядит на порядок убедительнее версии о «свободном плавании», в которое они могут меня отпустить. Потому что во все времена ни одному человеку не позволят беспрепятственно разгуливать по планете, или в данном случае по нескольким десяткам планет, с секретной информацией в башке.

Но самой убедительной всё равно оставалась версия о «расходном материале». Тело в крематорий, и концы в воду. Никакой дополнительный надзор не нужен, и секреты совершенно точно останутся секретами.

— Вероятно, ты сейчас думаешь о том, что я лгу, — сказал Сол.

— Согласись, такая мысль вполне могла прийти в мою голову. Человек, который никому не доверяет, вряд ли может ждать, что другие будут безоговорочно верить ему самому. Разведчик — это профессиональный лжец.

— Ты журналист, — заметил Сол. — Эта профессия тоже подразумевает способность лгать.

— Приятно видеть, что за все эти века отношение людей к журналистике не претерпело особых изменений, — сказал я.

— Мы можем продолжить и без твоего согласия, — сказал Сол. — И продолжим, даже если не получим его. Пусть это и создаст нам определённые трудности. В любом случае тебя ожидают долгие, неприятные и, не буду врать, весьма болезненные процедуры. Сейчас я просто пытаюсь облегчить себе жизнь. И тебе тоже.

В первую часть его заявления мне было поверить гораздо проще, чем во вторую. На самом деле я встречал не так уж много людей, которые старались облегчить мне жизнь. Зато осложнить её пытались многие.

— Сейчас я расскажу тебе кое-что о мире, в который ты попал, — сказал Сол. — Без подробностей, и вряд ли ты сможешь сложить в своей голове общую картину, но всё же… Демократический Альянс включает в себя десятки планет. На этих планетах живет девяносто процентов человечества. Того самого человечества, к которому принадлежишь и ты. Речь идёт о десятках миллиардов людей, ты это понимаешь?

— Если сейчас ты скажешь, что жизнь этих десятков миллиардов зависит от меня и от моего решения, я рассмеюсь тебе в лицо, — предупредил я.

— Жизни этих десятков миллиардов зависят от множества факторов, — сказал Сол. — И феномен твоей памяти является лишь тысячной долей процента, если и не того мельче. Но иногда бывают ситуации, когда многое зависит именно от тысячных долей.

— Ещё секунда, и я начинаю смеяться в лицо, — сказал я.

— У Альянса есть проблемы, — сказал Сол. — И не просто проблемы, а серьёзные угрозы его существованию. А следовательно, и существованию всего человечества.

— Вряд ли ключ к решению этих проблем, какими бы они ни были, хранится в моей голове.

— Это верно, — согласился Сол. Он щёлкнул клавишей на столешнице, и левая стена превратилась в монитор, как я этого и ожидал.

На мониторе был изображен офигительный чувак. В смысле, посмотришь на такого чувака и сразу офигеешь. Лично я офигел.

Мне несколько раз доводилось бывать в байкерских клубах. Каждый уважающий себя байкерский клуб должен числить в своём составе несколько старожилов, этаких парней, которые родились в кожаных куртках, пьяными, бородатыми и с «Харлеем-Дэвидсоном» между ног.

Они массивные, высокие, толщина их рук сопоставима с толщиной ног футболиста, в их фигурах легко угадывается первобытная варварская мощь, а в их глазах читается нескрываемая угроза. Они носят кожаную одежду с большим количеством металлических заклёпок, не боятся ни чёрта, ни дьявола, всегда готовы зарядить с ноги, и первая мысль, которая приходит тебе в голову, когда ты их видишь, формулируется очень просто:

«О чёрт, о чёрт, о чёрт!»

В общем, это совсем не те люди, которых хочется повстречать на ночной безлюдной улице, если у тебя нет парочки-тройки крепких друзей с бейсбольными битами. И даже если эта самая пара-тройка друзей с бейсбольными битами у тебя есть, встречи с такими индивидуумами всё равно искать не стоит.