Михаил Ахманов - Ливиец

Мой незнакомец в маске Тота был высокомерен, самолюбив, упрям. Вероятно, он привык полагаться на собственное мнение и не стеснялся навязывать его другим; это, вкупе с умом, решимостью и упорством, делало из него прирожденного лидера. В древности он стал бы незаурядным полководцем, а в другие, более цивилизованные эпохи – политиком, вершителем судеб миллионов. В наше время амбиции таких людей имели более разумный выход – у Модераторов и Чистильщиков, как и у нашего Койна, хватало опасных и сложных проектов.

Наконец он нарушил молчание:

– Вы – исследователь прошлого, один из самых опытных агентов-наблюдателей. Я нуждаюсь в вашей консультации. Если я скрыл свое имя, то есть ли в этом повод для отказа?

Просьба, но сформулированная так, будто мне оказывали милость.

– Отчего бы вам не обратиться в наш информационный мегалит? – сухо поинтересовался я. – В нем наверняка есть то, что вы желаете узнать.

Он покачал головой. Было странно видеть этот жест, столь человеческий, у бога-ибиса, лишенного шеи. Перья прошли сквозь его плечи, напомнив, что передо мной всего лишь голограмма.

– К сожалению, я не нашел там ничего полезного – ничего, кроме описания устройств, которые вы берете с собой. А меня интересуют детали их использования.

Разумеется, он говорил о ментальных инструментах. Погружаясь в прошлое, мы не можем взять с собой ничего материального, ни средств защиты, ни записывающих приборов, однако мы не безоружны: в момент экстракции психоматрицы к ней добавляется инструментальный блок, сложная псионная структура с набором модулей. Важнейший из них гарантирует нам возвращение в миг гибели носителя-партнера, и еще один, почти такой же важный – полную запись увиденного, услышанного и всех остальных испытанных ощущений. Эти два псионных аппарата, финишный модуль и модуль фиксации, имеют наивысший приоритет и действуют с полной надежностью, вне зависимости от характеристик мозга, избранного хронавтом. Кое-что из остального снаряжения тоже работает с гарантией, а кое-что – увы! – определяется носителем. Так, прямое восприятие мыслей и телепатический контроль возможны лишь тогда, когда партнер имеет к этому способности, пусть на самом зачаточном уровне.

Мысленной командой я вызвал свой привычный уголок – камин с мерцающим пламенем, часть стены и кресло. В этом зале они смотрелись скромной заплаткой на роскошном одеянии. Акт противоречия, не более того…

Я опустился в кресло.

– Вы хотите спросить о чем-то конкретном?

– Да. – Он тоже сел – в возникшую из пустоты иллюзию трона. Сел и погрузился в молчание, смысл которого был мне понятен: я изучал его, он изучал и взвешивал меня. Я уже догадывался, с кем имею дело, но эта догадка лишь подогревала мой интерес.

– Спрашивайте. Я, к сожалению, ограничен временем.

Мой собеседник задумчиво опустил голову, погрузив длинный птичий клюв куда-то в область солнечного сплетения.

– Вопрос касается ловушки Григса. Я не нашел данных о ее использовании.

– И не найдете. Такой информации не существует.

Ловушка Григса! Демоны Песков! Сказать, что вопрос меня удивил, было бы неверно – пожалуй, я был изумлен.

– Вы в этом уверены? – произнес он. – Темпоральные исследования ведутся около трех тысячелетий, с эпохи Джослина, и за этот период в прошлом побывали десятки тысяч наблюдателей. Я знаю о ваших контактах с гениями, великими провидцами, учеными, художниками, писателями… Участь многих была трагичной – голод, холод, болезни и ранняя смерть. Временами еще ужаснее – странные, можно сказать, неестественные привычки, моральная деградация, осуждение общества, иногда – самоубийство… Взять хотя бы Тьюринга или Оскара Уайльда… – Он сделал паузу. – Вы уверены, что никто не пытался спасти такого человека? Никто и никогда?..

– Никто и никогда, – подтвердил я. – Если бы Тьюринг и Уайльд были перенесены в нашу эпоху, вы бы об этом знали. И не только вы – эта новость стала бы сенсацией на всех обитаемых мирах.

– Хм-м… – протянул он с видом человека, который собирается сделать заход с другой стороны. – Ну, оставим гениев в покое; в конце концов, они были сложными и часто неприятными людьми, так что ваши агенты могли не испытывать к ним симпатий. Но!.. – Перья на его темени вдруг встопорщились. – Но если бы речь шла о любимой женщине? О той, которую вы не хотели бы потерять или страшились оставить в прошлом, предвидя ее тяжкую судьбу? Что стоит взять ее с собой? Приютить в своем сознании, потом наделить телом… Будем откровенны: вы уверены, что таких случаев не было?

– Уверен.

Горькая память о Небем-васт кольнула меня. Конечно, этот длинноклювый не знал о ней, но мог догадаться о чем-то подобном – не так уж трудно сообразить, что мы, проживая годы в прошлом, приобретаем близких, а значит, возвращаемся с потерями. Да, сообразить нетрудно, но и другое доступно пониманию: нельзя копаться в чужой душе.

Кажется, мой собеседник об этом не думал.

– Уверены? – Он резко приподнялся в кресле. – В чем вы можете быть уверены! Ведь каждый из вас редактирует свои воспоминания! Данные в вашем мегалите не адекватны вашим личным записям!

– Личным, – с нажимом повторил я, одновременно послав ему образ: рыжеволосый мужчина с серыми глазами, ощущение синевы и упругости стали. – Личным, Принц! Вы что-то имеете против?

Его выдержке можно было позавидовать – обличья он не изменил, и даже голос остался по-прежнему раскатистым и гулким.

– Догадались? Что ж, хвалю вашу проницательность… Наверное, Гинах с вами говорил? – Не дождавшись от меня ответа, Принц буркнул: – Ну, хорошо, хорошо… все, возможно, к лучшему… Теперь вы яснее поймете, что меня интересует. Положим, личный файл – это святое, и ни один психоисторик им не поделится с коллегами, а уж со мной и подавно. Итак, теоретически никому не известно в полном объеме, что вы творите в прошлом и как используете инструментальный блок. Но это – теоретически! А на практике есть возможность это выяснить. Человеку свойственно делиться с друзьями и обращаться к их содействию – или не делиться, не обращаться, не отвечать на нежеланные вопросы, но давать на них ментальный отклик. И что мы имеем в результате? – Он выдержал паузу. – Имеем домыслы, слухи, предположения, гипотезы, что циркулируют в узком кругу специалистов. Они недоступны для меня, но для вас…

Я молча пожал плечами. Конечно, ходят среди нас легенды, не отраженные в официальных записях – к примеру, о том, что некий хронавт по имени Мухаммед написал Коран, а другой, то ли Петр, то ли Павел, вселился в йети. Но о реальных опытах с ловушкой Григса я ничего не слышал, а если бы слышал, то не сказал бы Принцу даже под страхом четвертования. Ловушка Григса (официально – аварийный транспортный модуль) слишком необычное и опасное устройство, чтобы использовать его без крайней необходимости. К счастью, подобная необходимость не возникала ни разу.