Михаил Ахманов - Ливиец

Сидя в уютных креслах у панорамного окна, вытянутого вдоль длинной стены помещения, мы обсуждали результаты моего последнего вояжа. Я уже представил запись, вырезав лишь кое-какие беседы с Павлом, ибо других тайн в ней не было. При скачущем поиске не успеваешь прижиться в каком-нибудь месте, обрасти связями, завести друзей, врагов, приятелей и женщин – словом, ничего такого ввиду кратковременности пребывания не происходит, и личный файл, как правило, не нуждается в редактировании.

Нас было трое в уютной комнате с огромным окном и картинами, что украшали противоположную стену, трое живых плюс голографическое изображение Павла, висевшее в воздухе между двумя полотнами: «Гибель Атлантиды» (вольная фантазия художника) и «Космолог Жильбер постигает дуализм времени» (писано с натуры в восьмидесятом веке). Сам Павел, пожелав отдохнуть после утомительных походов и скудных трапез из проса и козьего молока, находился в Эроте, одном из понтонных городов, дрейфующих в венерианском океане. Я его понимал; кухня там была отличной плюс изобилие воды. Как раз то, что надо после странствий в пустыне.

– Кстати, Гинах, – вымолвил Давид, поглаживая подлокотник кресла, – одну из ваших претензий можно уже снять. Койн Супериоров, ознакомившись с данными Ливийца, официально обратился к нам. Не далее как вчера.

Кресла в Марсианском Кабинете знамениты на всю базу. Их собрал из аргаса мастер Самвел лет эдак восемьсот тому назад. Темная, цвета запекшейся крови древесина отлично гармонирует с буро-кирпичным оттенком марсианской пустоши, спинки, ножки и подлокотники покрыты тонкой резьбой, и у каждого кресла она своя. По словам Давида, это еще один повод, чтобы собираться здесь, ибо выбор кресел обычно согласован с ментальным обликом и настроением присутствующих. Сам он неизменно сидит в кресле с ручками в виде голов драконов, чьи тела и хвосты переплетаются на спинке. Я в зависимости от настроения выбираю «львиное» кресло либо то, которому мастер Самвел придал форму более миролюбивого зверя тайси'паххи с планеты Нейл. Предпочтения Гинаха, как и Давида, постоянны: «готическое» кресло, украшенное химерами и горгульями.

Сейчас, бросив взгляд на координатора, он спросил:

– Просят о встрече? Чего они хотят?

– Чтобы их выслушали старшие магистры и координаторы. Вместе с несколькими видными ксенологами, специалистами по связям с Носфератами. Выбор специалистов – за нами.

Гинах пожевал губами.

– Даже так?

– Именно так, коллега. Я полагаю, нынешнее совещание будет более конструктивным, если мы обсудим ряд кандидатур, участие коих желательно или необходимо. Хотелось бы, – Давид вежливо склонил голову перед изображением Павла, – чтобы наш новый друг почтил нас своим присутствием. Если не ошибаюсь, лучшего знатока Носфератов нам не найти.

– Не ошибаетесь, – проворчал Павел. – Если угодно, я их полномочный представитель. Не всех, конечно, но тех, кого вы зовете Асуром и Красной Лилией.

Так-так! – подумал я. Еще немного, и он признается! Но Павел замолчал.

Выждав несколько секунд, Давид приласкал ладонью драконий хребет и произнес:

– Жду ваших предложений, коллеги.

«Вы первый, Ливиец», – донеслась ко мне мысль Гинаха.

«Витольд, – подумал я. – Витольд, привкус моря, соли и сосны. Линда, аромат жасмина. Еще Егор, пурпур и золото, и, разумеется, Георгий, блеск и сияние меди».

Давид поднял руку:

– Принято и зафиксировано! Мои предложения: Мэй, Фархад и Аль-Хани. Мэй еще молода, но участие в совете будет для нее полезным опытом.

«Алая роза с шипами, конь, несущийся в степи, и ледяное безмолвие айсберга», – добавил Гинах и вслух промолвил:

– Хороший выбор! Разные люди, разные темпераменты, что гарантирует нам разнообразие мнений. Предлагаю еще Тенгиза и Вацлава.

Я усмехнулся. Лапа снежного барса и посвист летящей стрелы… Эти церемониться с Принцем не будут!

– Принято и зафиксировано, – опять сказал Давид, и конструкт базы, подтверждая команду, отозвался мелодичным перезвоном. – Кажется, вы, Ливиец, имеете связи среди ксенологов? Двух, я думаю, будет достаточно.

– Саймон, мой друг, – вымолвил я. – Он только что вернулся из Воронки.

– Операция Чистильщиков в Рваном Рукаве? Кажется, они спасали Триолет, что на краю Воронки? Удалось ли отстоять эти системы?

– С Триолетом все в порядке, – отозвался Павел, слегка отодвигаясь. Теперь я видел прозрачную стену за его спиной – там мелькали пестрые бартасы, лимнии в алую и желтую полоску, омри с пятью глазами на длинных стебельках и прочие экзотические обитатели венерианского океана. – С Триолетом порядок, – повторил Павел, – а вот о Принце я этого не скажу.

– Почему же? – вскинулся Давид, сверкнув янтарными глазами. – У вас есть сомнения? Что конкретно?

– Конкретно – ничего, – заявил мой криптолог-психолог и инженер человеческих душ. – Хотя он пользуется защитой, я мог бы читать его мысли, но это было бы неэтичным. Впрочем, волей-неволей я взвесил… хм-м, да, «взвесил» вполне подходит… взвесил его размышления на заднем и переднем планах. Простите за дилетантскую терминологию, но мысли, которые он желает скрыть, имеют приоритет над сказанными словами. Проще говоря, он лжет. Или чего-то недоговаривает.

Наступило молчание. Потом Гинах многозначительно хмыкнул и пошевелился в кресле. Давид, сдвинув густые брови, сказал:

– Хорошо. Мы учтем ваше мнение, коллега. – Он повернулся ко мне: – Итак, Саймон. Кто еще из ксенологов?

– Декстер. Человек очень знающий, специализируется на контактах с Носфератами.

С Декстером мы были приятелями – встречались в период работ в Кольце Жерома. Полноватый широколицый крепыш, очень добродушный на вид, но с острым, как бритва умом. Он славился своими чудачествами, одним из которых являлось коллекционирование древних инопланетных артефактов неустановленного назначения – они, по словам Декстера, бросали вызов его проницательности. Ему принадлежал ряд любопытных публикаций на эту тему: «Сепульки в половой жизни аборигенов Энтеропии», «Жезлы с Панто-5 и мистерии культа плодородия», «Назначение вибраторов Гальпари» и другие в том же духе. Помимо этого скромного хобби он занимался разработкой метаязыка для связи с Носфератами.

– Слышал о нем, – Давид одобрительно кивнул. – Личность почти гениальная! Но он, вероятно, занят… Удастся ли его уговорить?

– Удастся. Он любит поразвлечься.

– Тогда все. – Координатор поднялся. – До встречи, коллеги.

Откланявшись, я возвратился в свой бьон. Павел, словно тень, последовал за мной, по-прежнему в окружении экзотических рыбок.

– Полагаешь, Гинах прав? – спросил я. – Что там с этим Принцем? Что-то посерьезнее ловушек?