Гусев Роман - Андердог

- Подожди, я знаю, где можно спрятаться, – вдруг сказал мальчик, и вырвался из руки Джонатана.

- Тогда веди, только быстрее, а то нас догонят.

- Хорошо, – кивнул мальчик, и повёл за собой парня.

Они забежали в один из закоулков, где было небольшое отверстие в заборе. Оба сразу же пролезли в него, и оказались на чьём-то небольшом участке, где ничего не было, кроме дома и одного дерева. Джонатан присел на землю, и откинул голову назад, опираясь о забор.

- Спасибо за мишку, – улыбнулся мальчик.

Дрожащими руками парень открыл пакет, и достал мишку, а затем отдал его мальчику. Дэймон присел на корточки и крепко обнял мишку.

- Только не запачкай, а то трудно будет его почистить, – предостерёг Джонатан.

- Хорошо, я буду беречь его, – хихикнул мальчик.

Через минуту за забором прозвучал резкий гул мотора, который мог обозначать только одно, мимо, с бешеной скоростью, пронёсся грузовик.

- Откуда ты узнал о дыре в каменном заборе?

- Не знаю, просто знал. Вроде бы мы разок бывали здесь с родителями, и тогда я увидел эту дыру.

- Понятно… - пробубнил Джонатан. – Хорошо, что её не заделали, а то мы бы так и остались в том закоулке.

- Ничего страшного, – улыбнулся мальчик, после чего вернул всё своё внимание игрушке.

Из-за холода раны Джонатана болели ещё больше, но уходить отсюда было ещё рано, нужно было некоторое время переждать, и он терпел. Множество ссадин и глубоких порезов на ладонях, из шеи текла небольшая струя крови. Рука, которую недавно прострелили, тоже сильно болела, так как он сильно нагрузил её сейчас. Лицо тоже было исцарапано, а бровь и вовсе рассечена. Половина лица была залита кровью.

- Нужно будет снова звонить Грину, и заказывать одежду, – глядя на свою запачканную и дырявую куртку, сказал Джонатан. – И батник тоже весь в крови… - заглядывая под куртку, разочарованно продолжил он. – О штанах и говорить нечего… - скривившись, отлепил он присохший кусок от разлетевшейся головы трупа, который он поднял тогда над собой.

- Он плохой…

- Кто?

- Грин. Не надо с ним дружить.

- Я не дружу с ним, просто мне нужна его помощь небольшая.

- Ты просишь помощи у него, хоть он и не друг?

- Да, мы вынуждены держаться друг друга.

- Нет, ты можешь и сам выжить, со мной, – улыбнулся Дэймон.

- Это бесспорно, но всё же, он может сделать кое-что, на что мы не способны, так что он пока что нам нужен.

- А потом ты не будешь ему звонить?

- Да, совсем скоро это уже не нужно будет, – улыбнулся парень, и тяжело вздохнул, мысленно представляя уже то время, когда всё закончится.

- Когда всё будет хорошо, будем жить спокойно, и никто не нужен будет, – хихикнул Дэймон.

- А то, – весело подтвердил парень, а затем выглянул из-за забора, и осмотрелся. – Так, давай-ка мы потихоньку пойдём домой…

Как только они добрались до дома, Джонатан завалился в ванную комнату, и целый час провозился с аптечкой. Теперь, когда он вымыл все раны, залепил пластырем, перебинтовал шею, пришло время зашить бровь, а это было совсем нелегко. Джонатан никогда не имел с этим дело, поэтому он даже боялся притронуться к своей коже иглой. Он выпил несколько обезболивающих таблеток, и переждал некоторое время, чтобы они начали действовать, но как только начал зашивать рану, понял, что таблетки оказались практически бесполезны, и тогда превозмогая боль, он начал зашивать кое-как бровь. После пары движений иглой, адреналин всё же нейтрализовал большую часть боли, и Джонатан смог продолжить зашивание. Прошло около пяти минут кропотливой работы, после чего он всё же вывалился из ванной, и направился к вешалке, где была его куртка. Он судорожно набрал номер Грина.

- Грин, пришли мне много выпивки, еды и снова одежду какую-нибудь купи.

- Что опять случилось?

- Снова напали на меня. Мне нужно было выйти из дома…

- Я же тебе говорил сидеть в доме! – заорал Грин. – Что на этот раз с тобой сделали?

- Рассекли бровь, кожу немного с шеи содрали, лицо расцарапали осколками, руки все в порезах тоже от осколков.

- Ты больной! – всё так же злобно крикнул Грин. – Я так понимаю, ты снова убил их.

- Нет, только двоих. У них снайпер был совершенно косой, мне снова повезло. Он так медленно стрелял, по одному патрону. Кстати, крупнокалиберные патроны просто разрывали в клочья и стену и блок бетона, даже машину, а трупу в клочья голову разнесло.

- Ну, есть снайперские винтовки специализированные строго на одиночных убойных выстрелах. Каждый патрон нужно отдельно заряжать, поэтому и целиться нужно тщательно. Хотя, если ты жив, тогда он действительно просто неудачник. Если бы был профессионал, тогда от твоей головы осталось бы ровно столько же, сколько и от головы того трупа, то есть ничего.

- Я уж понял. Кое-как скрылся от них, и перевязал свои раны, зашил бровь.

- Ты зашил бровь? Я тебе поражаюсь! Хватило же духа.

- Обезболивающее не помогло…

- Ну, так, конечно, с чего бы вдруг помогли таблетки, когда в таких случаях используют специальные инъекции? Молодец, конечно, что выдержал это, но честно скажу, ты больной. Ладно, у меня здесь работа не ждёт, я всё пришлю скоро.

- Буду ждать, – вздохнул Джонатан и сбросил звонок.

- Он плохой. Не люблю его… - пробубнил мимо проходящий Дэймон.

- Эй, хватит уже, – засмеялся Джонатан, и подхватил мальчика, а затем подкинул его вверх и поймал. – Мы уже говорили на счёт этого. Пока мы будем с ним, а потом разойдёмся.

После этого они ещё поиграли, и легли спать, но не успел Джонатан уснуть, как вдруг на телефон пришло СМС, что посылка пришла. Парень забрал в дом коробку, но даже не стал смотреть, что там, и пошёл обратно в постель. Он вернулся в комнату, и подумал о том, что Дэймон больше не исчезает, но потом выбросил эти мысли из головы, и лёг спать.

«Тюремный дневник. День двухсотый.

Сейчас я могу читать свои записи, но особого желания писать, у меня нет, поэтому я крайне редко этим занимаюсь. Несколько раз пытался писать, но страницы вырывал и выбрасывал.

Очередная попытка написать что-то.

Пришла мысль о том, что следовало бы написать о том, как я отношусь к людям, в общем. Хотя, наверно, я уже эту тему описал частично раньше, но сейчас хочется уделить этой теме пару страничек.

Кто же такие люди для меня? О родителях речь не пойдёт, так как это единственные люди, которыми я буду дорожить всю свою жизнь. Как показала жизнь, люди крайне стереотипные, лицемерные, эгоистичные существа. Можно перечислять множество плохих качеств, но при этом, каждый обладает и хорошими чертами, и абсолютно с каждым можно связать хотя бы один хороший момент в жизни, так что каждый способен принести хотя бы каплю счастья кому-либо. Честно скажу, что для меня лучше быть в одиночестве. Не скажу, что это связано с тем, что меня предали друзья, или что в мире произошла подобная ситуация, просто я, видимо, такой человек, которому не слишком требуется общество для счастья. Спокойная жизнь – это тоже в некотором роде счастье. Не люблю шум, а, как правило, где люди, там и шум. С людьми необходимо вести себя так, как ты не привык вести себя наедине с самим собой. Не люблю притворяться, но, тем не менее, каждый раз при общении с кем-либо, мне приходилось душить свою собственную личность и за пару секунд «выращивать» новую, чтобы подойти кому-то под настроение или ситуацию. Возможно, это я сам такой дурак, что делал так, но готов поспорить, что практически в каждом человеке постоянно играет нотка лицемерия. Это не так уж плохо, если ты не пользуешься этим для того, чтобы как-то принизить кого-то, и за счёт этого вырасти. Это неправильно, но всё же везде практикуется.