Аристарх Нилин - Чужие миры (СИ)

— Странно всё это, — задумчиво произнес Михаил.

— Что именно?

— Да, всё. Какой-то Лифинг, создавший армию биороботов и живущий одной целью — бессмысленной войной против рас, живущих в этой галактике. Чего он добивается? Вернуться домой — нет, уничтожить здешние миры — тоже вряд ли. Тогда что? Тупо подчинить их себе, но для чего? Убей бог, не понимаю.

— А ты откуда все это знаешь?

— Тот пленный, что я подстрелил, прежде чем впасть в кому, кое-что рассказал мне.

— Вот оно что. Я тебе так скажу, насчет Лифинга, — Зур помедлил, и добавил, — все мы в той или иной мере мечтаем быть богами вселенной. А тут представилась такая возможность.

— Брось. Тут что-то другое. Я, как медик, считаю это просто психическим заболеванием. Лучше было направить усилия на то, чтобы понять, как вернуться обратно.

— Это ты так считаешь, а он иначе. В этом и разница. Ладно, это всё разговоры в пользу бедных. Я собственно чего вернулся, моё начальство хочет с тобой встретиться.

— На предмет?

— Понятия не имею. Я привык лишних вопросов не задавать, как говорится, меньше знаешь, лучше спишь.

— Раз не знаешь, пошли.

Михаил взглянул на себя в зеркало, поправил растрепавшиеся волосы и поплелся за Зуром. На лифте спустились на один уровень, и, повернув направо, пошли по коридору. По пути несколько раз, встречали членов команды, которые с удивлением засматривались на чужеземцев.

— Надо же, ты столько лет здесь, а местные так и не привыкли к твоему облику?

— К моему привыкли, а вот к твоему нет. Был бы негром, и на тебя глядели бы иначе.

— Я как-то не подумал.

Подойдя к двери. Зур нажал клавишу, видимо дал запрос на возможность войти. Двери раздвинулись и пропустили Михаила и Зура в помещение, в котором находились два инопланетянина. Один сидел за столом, второй стоял рядом и что-то записывал в планшетный блокнот. Увидев вошедших, смерил их взглядом и сходу спросил, обращаясь к Михаилу:

— Вы приняли решение относительно дальнейшего у нас пребывания?

Михаил опешил, так как явно не ожидал, что от него потребуют так быстро принять решение, поэтому ответил первое, что пришло на ум:

— А чем вызвана такая поспешность?

— Война, которую нам навязали, заставляет всё делать быстро. Малейшее промедление и шансов на выживание нет. Ваш соплеменник безжалостен.

Словно ища поддержки, Михаил посмотрел на Зура. Тот закончил переводить фразу и от себя добавил:

— Я бы рекомендовал остаться, один в открытом космосе пропадешь, сам знаешь лучше меня. На мой взгляд, идея в одиночку отыскать своих товарищей достойна уважения, но скорее попахивает авантюрой, — и, скорчив гримасу, не стал продолжать.

Ситуация требовала ответа на поставленный вопрос, а в голове у Михаила крутились десятки вопросов, на которые он хотел бы получить ответ и уже потом принять окончательное решение. Михаил снова взглянул на Зура, словно хотел увидеть в его глазах поддержку, но тот уставился в пол и молча почесывал седую растительность на щеке.

— Я, — нерешительно произнес Михаил, и неожиданно для самого себя, выпалил, — я бы хотел взять шатл и попытаться освободить своих товарищей.

По лицам инопланетян трудно было понять, удивлены они таким решением или нет, и только Зур, покачал головой, с усмешкой что-то произнес на местном языке, глядя в сторону инопланетян, после чего добавил:

— Героизм вещь хорошая, но не в данной ситуации.

— Может и так, — процедил сквозь зубы Михаил.

Инопланетянин, который сидел за столом, что-то произнес своему товарищу, после чего обратился к Михаилу. Зур тут же стал переводить:

— Ваша решение странное, но не в наших правилах его оценивать, поэтому можете забрать шатл и заняться поиском своих товарищей, хотя то, что они в живых, точнее остались в своем обличье, сильно сомневаюсь. Единственное, чем мы можем вам помочь, дать кое-какую информацию, которой располагаем, и пожелать удачи.

— Спасибо, — ответил Михаил и понял, что на этом визит закончен.

Оказавшись в коридоре, Зур произнес:

— Лихой ты мужик. Главное, отлично понимаешь, что поступаешь глупо до невозможности, и все же…

— Какой есть.

— Нет, если честно, поступок геройский, но…

— Брось, просто…

— Говори уж.

— Просто что-то не то.

— Не понял тебя?

— Не знаю, как объяснить, но чувствую, что все не так, — в запальчивости произнес Михаил.

— Объясни, что не то?

— Я и сам пока не понимаю что именно, но как медик, не могу понять одного, каким образом какой-то Лифинг сумел создать расу биороботов, а сам при этом, оставаясь человеком, живет столько лет одержимый идеей захватить миры целой галактики. По любому ему сейчас далеко за восемьдесят, не пацаном же он прилетел сюда? Одно из двух, либо он сам преобразился в киборга, либо что-то другое.

— Даже если и так, что из этого?

— Как что! Если все совсем не так, как следует из разрозненных фактов, можно понять, почему идет война, почему…

— Знаешь, я тебе так скажу, в мире, в котором мы жили, все намного проще, чем здесь. Тысячи лет существует звездная федерация, есть правила, по которым принимают новых членов, есть устав, что можно, а что нельзя делать на планетах не являющихся её членами, есть торговый кодекс и много чего еще, а здесь стоит вопрос о выживании. Понимаешь, война не на жизнь, а на смерть. И не дай бог тебе столкнуться с Лифингом и его головорезами, там твои теории вряд ли пригодятся.

— Может и так.

— Тогда в чем смысл?

— Смысл, говоришь, — разгоряченный спором, они не заметили, как вокруг них собралось несколько инопланетян, которые, не понимая земного диалекта, с удивлением смотрели на них, — смысл в том, чтобы понять, что происходит. Не просто воевать без понимания смысла, а…

— Нет, извини, — прервал его Зур, — здесь идет война на выживание, а ты говоришь о смысле, — и, положив руку на плечо Михаила, добавил, — не горячись, если выживешь, сам вернешься и поймешь, что приспособиться жить можно даже там, где кажется, что это нереально.

Заметив собравшихся вокруг инопланетян, Зур что-то произнес, после чего они не спеша отправились в каюту. По дороге не проронили ни слова, и только когда за Зуром закрылась дверь, он неожиданно произнес:

— А вообще-то ты молодец, я бы тоже так хотел поступить, но не дано.

— Да ладно, может, я и впрямь глупость сморозил, и надо было остаться?

— Не знаю, не знаю, время покажет. А вообще, ты мне нравишься.

— С чего вдруг?

— Я в молодости столько глупостей натворил, что иной раз как вспомню, смешно становится,

— Зато есть что вспомнить.

— Вот это точно. Ладно, поживем, увидим, может все и рассосется.

— В каком смысле?

— Это я так, к слову. Иногда планируешь одно, а получается все иначе.