Дмитрий Силлов - Кремль 2222: Юг. Северо-Запад. Север [сборник litres с оптимизированной обложкой]

Пятый нападающий валялся на земле, воя и баюкая обрубок правой руки, из которого хлестала черная кровь. «Не переживать надо, а жгут накладывать, причем срочно», – подумал я, доставая свой многострадальный «Сталкер» из ножен. Тратить последние патроны на волосатых бугаев в мои планы не входило. Но вот помочь обороняющемуся надо было, по всему видать, парень нормальный.

Росту он был немаленького, под метр девяносто. Худощавый, с длинными руками, невероятно гибкий и подвижный – другой бы вряд ли отбился от такого массированного натиска. Светлая борода с усами, длинные волосы заплетены в тяжелую косицу, убранную в плотный кожаный чехол. Для чего – понятно. Если кто сзади мечом по шее ударит, то вряд ли с ходу прорубит эдакую защиту. Одет в подобие маскхалата из куртки с капюшоном и широких штанов, похоже, сработанных из кожи то ли быка, то ли тура, – об этих диковинных зверях, которых в Кремле разводят словно коров, рассказывал Данила. Сапоги же на ногах парня были из кожи более мягкой, на тонкой подошве. Такие носят, чтобы шагов не слышно было. Разведчик, что ли? Интересно, чей и откуда?

И оружие у него соответствующее. За голенищами сапог торчат рукояти метательных ножей. Короткий складной лук из стальных пластин за спиной, со спущенной тетивой и в налучье, засунутом под заплечный мешок на лямках. Набедренный колчан со стрелами перекинут назад, чтобы не мешать рубке. На поясе – очень странный, толстый пистолет, у которого от пистолета узнаваема только рукоять, остальное – не пойми чего наворочено.

Сейчас парень ловко отбивался от наседающих на него бугаев коротким мечом, но видно было – это ненадолго. Каждый блок требовал значительных усилий, так как нападавшие пытались достать его довольно страшным дробящим оружием – пучками арматуры, смотанными проволокой и веревками в увесистые дубины. На клинке меча уже виднелись заметные щербины, да и его хозяин заметно припадал на левую ногу – видать, перепало дубиной по бедру…

Те, кто считает, что нападать сзади – очень плохо, наверно, сами по себе очень хорошие люди, никогда не бывавшие на войне. На войне одна правда: кто победил, тот и герой. Кстати, исходя из этого утверждения, звероподобные бугаи были в своем праве, нападая кучей на одного.

Как и я – в своем…

Ближайшего ко мне из четверки нападающих я, двумя прыжками преодолев разделяющее нас расстояние, схватил сзади за жирные космы. После чего, с силой рванув за волосы назад, воткнул нож в шею по рукоять, мощно резанул от себя и ударом колена пнул хрипящее тело вперед. Не хватало еще почти новую «пальму» кровищей заляпать. Попавшему в засаду меченосцу в его кожаной сбруе на кровь плевать, отмоет. Да и агонизирующее тело ему пригодится, если не дурак, конечно.

Парень оказался смышленым. Поднырнул под летящего на него раненого, оттолкнулся ногой от стены – и швырнул истекающего кровью урода на ближайшего нападающего.

Все эти действия заняли не больше двух секунд, за которые здоровяки с дубинами успели осознать лишь одно – что-то пошло не так.

– Сзади, братцы, сзади! – заверещал валяющийся на земле однорукий и попытался укусить меня за ногу. Пинком в зубы я отбросил от себя инвалида. Зря, конечно, не добил его, когда бросился в атаку, но иногда я сам изменяю своим правилам. Ну что ж, пожалел однорукого – значит, расплачивайся.

Трое амбалов все еще были грозной силой. Двое продолжили натиск на мечника, а один, покрупнее остальных, занес стальную дубину и бросился на меня. Наверно, счел мой нож против его оружия аргументом несерьезным.

В общем, счел правильно. Я, конечно, кое-что в ножевом бою понимаю, но против довольно шустрого монстра с веником из арматурин проявлять чудеса мастерства как-то не хотелось. Потому я отпрыгнул в сторону, перебросил «Сталкер» в левую руку, выдернул из кобуры ТТ и выстрелил трижды, особо не оригинальничая – то есть целя по глазам.

Удивительно, но от первой пули монстр почти успел отклониться – она лишь пропахала ему борозду на виске, сорвав кожу. Правда, две последующих вошли точно туда, куда я наметил. Но и после этого мутант умудрился сделать еще три шага и нанести прицельный удар по той точке пространства, откуда я произвел роковые выстрелы.

Инерция удара не прошла даром. Труп с вынесенным затылком споткнулся и упал мордой вниз туда, где я стоял мгновение назад. Хорошо, что отойти успел, потому что ни с того ни с сего вдруг меня нехило повело, причем как раз под ржавую дубину монстра. Только отчаянным усилием воли мне удалось рвануть непослушное тело влево, и последний удар мутанта раскрошил лишь обломок кирпича, а не мою голову.

Между тем дела у мечника шли довольно неплохо. Один из его противников с раскроенным черепом оседал в пыль, а второй, бросив дубину, улепетывал во все лопатки в сторону громадного заводского здания.

Мечник быстрым движением вытер клинок об одежду поверженного противника, все еще стоящего перед ним на коленях и силящегося сдвинуть руками вместе половинки разрубленной головы. После чего бросил меч в ножны, выдернул из-за пояса странный пистолет и выстрелил почти не целясь.

Меж лопаток убегающего мутанта словно небольшой гнойник образовался. Одежда и плоть под ней вдавились, словно их в воронку засосало, и в следующий миг громадное, волосатое тело, взмахнув руками, пропахало носом остатки асфальта. И больше не шевелилось.

Все это я видел словно в тумане. Картинка перед моими глазами потихоньку начала мутнеть и двоиться, и я понял, что еще немного – и сам грохнусь наземь рядышком с теплым трупом пристреленного мной урода.

Стволом ТТ в кобуру я попал с третьего раза. А «Сталкер», почти вывалившийся из моих пальцев, перехватили чьи-то осторожные, но крепкие руки и помогли вложить его обратно в ножны.

– Ты ранен?

Голос мечника звучал откуда-то издалека.

– Давно… и на всю голову, – усмехнулся я.

И провалился в темноту.

– Айгуль, он будет жить?

– Не уверена.

– Когда ты таким голосом говоришь «не уверена», обычно человек умирает.

– Когда я говорю таким голосом, умирает тот, кого я хочу убить. Этот парень спас твои усы вместе с головой, и я не имею ничего против того, чтобы он пожил еще немного.

– Ну, предположим, один-то свой ус я спас самостоятельно…

Голоса звучали глухо и издалека, мешая мне медленно тонуть в восхитительной, мягкой, непроглядно-черной бездне. Они, словно тонкая, но прочная сеть, тащили меня наверх, к нестерпимо яркому свету, от которого хотелось заслониться руками, которых у меня не было.

– Похоже, он приходит в себя.

– Ты думаешь? По-моему, труп выглядит более живым. А этот тип бледный как земляной червь, не жравший неделю.