Дмитрий Силлов - Кремль 2222: Юг. Северо-Запад. Север [сборник litres с оптимизированной обложкой]

– Слышь, ты! Бери ноги в руки… э-э-э-э… в руку. И давай показывай, где твой туман.

– Сичас-сичас! Все покажу!

Разбойник вскочил довольно бойко для раненого, из которого вытекло изрядное количество крови. И это со связанными ногами! Поразительная живучесть.

– Надеюсь, ты это про Красный туман бормотал, а не про тот, что у тебя в башке после вчерашней обкурки, – проворчал Дунай, поправляя многоствольный пистолет, заткнутый за пояс. Видел я такие на картинке, кажется, пеппербокс называется. Чтобы засунуть такое объемное чудо между широким ремнем и животом, разведчику пришлось тот ремень слегка модернизировать. Но я понимаю, почему он предпочел кобуре такой способ ношения: многоствольный пистолет выглядел очень грозно, гораздо эффектнее своего потомка – барабанного револьвера. Правда, ползать с ним, наверно, неудобно, приходится пояс вместе с габаритным оружием набок сдвигать. Но для профи это мелочи, а вот понты не чужды и профессионалам.

– Нет, канешна, – ощерился трупоед, показав всю свою оставшуюся дюжину желтых зубов. – Там он, савсем недалеко.

И ткнул грязным пальцем на север.

На север…

Я не суеверен, но под ложечкой у меня слегка кольнуло. Когда обстоятельства складываются так, словно их кто-то складывает специально, это уже не случайность. Это судьба. Ты, конечно, можешь потрепыхаться, высказать фортуне свое веское, мол, «мы пойдем другим путем». Только обычно от этих телодвижений ничего хорошего не происходит. Потому что у каждого из нас в жизни свое предназначение. И тот, кто не следует ему, просто сливается в сточную канаву мироздания, словно никому не нужные, бесполезные отходы…

Нас преследовали. Нет, не бросались кучей, как давешние пятеро лихоимцев, от которых в живых остался лишь один, да и тот с неполным набором конечностей. Шли тихо, скрываясь за остатками зданий, невидимые, неслышные, но осязаемые тем самым шестым чувством, что бывает особенно развито у снайперов, разведчиков и людей, выросших среди дикой природы.

Словом, слежку мы все почувствовали одновременно. Айгуль эдак ненавязчиво поправила перевязь, чтобы в случае чего было удобнее выхватить меч. Дунай вытащил свой шестиствольник, проверил, плотно ли сидят пыжи в стволах, подтянул болт курка – а обратно за пояс пистолет так и не засунул. В руке у разведчика оружие лежало естественно, словно было ее продолжением. Ну и ладно. Подумаешь, идет себе мужик расслабленно, непринужденно, а в руке – дура древняя, жуткая своей необычностью и очевидностью предназначения. Мало ли какие чудеса в этих местах водятся.

Вот, например, идет никуда себе не дуя бронированный мужик с крюком вместо руки, миниганом под мышкой и пустой пулеметной лентой, уходящей в стальной короб на спине. Спрашивается – на фига ему пушка Гатлинга без патронов? Спросите – объяснит доходчиво. А вдруг патроны где-нибудь найдутся? Логично? Вполне.

Правда, может возникнуть и второй вопрос на тему – какого хрена этот живой бронетранспортер тащит фактически на себе двух мужиков. Одного грязного, волосатого, без руки… И второго, маленько почище, с рукой, но практически дохлого, с бледной мордой, развороченной распухшей раной, из которой сочится что-то темно-желтое. Ответ будет тоже логичным. Надо. А кому и зачем надо? Да кто ж его знает. Бывает такое, что кошмарные с виду существа просто берут и делают, вместо того чтобы задавать лишние вопросы…

…Снадобья Айгуль помогли ненадолго. Я то проваливался в разноцветную паутину бреда, то выкарабкивался из нее, для того чтобы снова увидеть то же самое, что несколько минут назад.

Промзона. Бескрайняя, бесконечная, одинаковая. Развалины, остовы зданий, полурассыпавшиеся в прах металлические конструкции и редкие, словно острова в океане, здания цехов, сохранившиеся почти полностью. Странное, но часто встречающееся явление среди общей разрухи, к которому я уже успел привыкнуть.

– Долго еще? – флегматично поинтересовался Крюк.

Меня он тащил с максимальным комфортом: я навалился на пушку Гатлинга и вяло перебирал ногами, а полуробот-получеловек поддерживал меня свободной рукой. Когда я отключался, ничего не менялось – Крюк пер вперед как танк, и остановить его мог, пожалуй, только бронебойный снаряд.

Разбойнику повезло меньше. Ноги ему на всякий случай не развязали. Просто Крюк ловко зацепил его за пояс, и однорукому ничего не оставалось делать, как вцепиться в плечо своего носильщика. Таким крайне неудобным способом он и ехал всю дорогу «зайцем» за чужой счет. Ныл, конечно, эпизодически что-то насчет человеколюбия и доверия к ближнему, но быстро затыкался, как только Крюк слегка встряхивал жалобщика. Это правильно. Раньше надо было думать о хорошем и светлом, когда впятером на одного с дубинами лезли.

Встряхнув закемарившего проводника, Крюк продублировал вопрос:

– Долго еще?

Его беспокойство было объяснимым – дело шло к вечеру, и было бы уже неплохо определиться как с преследователями, так и с ночлегом. Со вторым, конечно, после того, как разберемся с первым. Если разберемся…

– Нет, нет, – залопотал разбойник, продрав глаза. – Скоро рельсы будет. Это граница. За ней Красный туман, однако.

– Хорошо, если так, – криво усмехнулся Дунай.

От его расслабленности не осталось и следа. Сейчас он больше напоминал живую, жилистую, взведенную до отказа пружину, готовую со страшной силой распрямиться в сторону невидимого врага. Оставалось немного – увидеть того, кто все это время крался за нами…

И враг не заставил себя ждать…

…Они посыпались отовсюду. Большие, мясистые мужики с черными гривами сроду не мытых волос. Одетые в тряпье, а порой лишь в некое подобие набедренных повязок, обернутых вокруг оплывшей талии. Звероватые лица, гротескно увеличенные мутациями, раззявленные рты с обломками зубов и все те же пучки арматуры в лапах, связанные проволокой в увесистые стальные дубины.

– Трупоеды! – рыкнул Дунай, вскидывая пистолет. – Крюк, спасай Снайпера!

И начал стрелять.

Интересная машинка его пеппербокс. Какой-то кремлевский Кулибин додумался скрестить старинное, довольно неудобное оружие с револьвером. Блок стволов проворачивался не рукой, а автоматически, вместе со взводом курка. Поэтому разведчик отстрелялся необычайно быстро для дульнозарядного пистолета. И эффективно. Шесть выстрелов прогремели один за другим, четыре нападающих рухнули на землю. Еще один, вереща, зажимал развороченное пулей бедро. Разведчик быстро положил пистолет на землю (не бросил, молоток! Бережет оружие) и, выдернув из ножен меч, бросился в атаку. Однако трупоед, которого он наметил себе в качестве жертвы, рухнул, выронив дубину и схватившись за горло. Меж его пальцев торчала гладкая рукоять метательного ножа.