Дмитрий Силлов - Кремль 2222: Юг. Северо-Запад. Север [сборник litres с оптимизированной обложкой]

Согласно всем законам физики, она давным-давно должна была рухнуть. Более полукилометра взметнувшегося вверх железобетона, пусть даже преднапряженного, при такой деформации просто обязаны были сложиться пополам. Но она стояла, вопреки всем земным законам, окутанная едва видимым сиянием, словно сказочное оружие давно умершего рыцаря…

Именно эта башня явилась мне в странном видении, после того как Сталк всадил в мое сердце клинок «Бритвы». А может, я все-таки умер тогда ненадолго и успел побывать в аду, куда сейчас приперся по собственной воле?

За моей спиной послышалось испуганное лопотание. Мне даже оборачиваться не нужно было, чтобы понять – Зюн тоже выбрался из Тумана и сейчас остро переживал увиденное. Впрочем, я его понимаю. Если б я был художником и рисовал преисподнюю, скорее всего, я бы изобразил что-то похожее…

– Собак нет – хорошо, – услышал я бессвязный шепот разбойника. – Шаман говорил, если Туман тебя пропустил, собак не встретил, кладбищ прошел – тварь может помогать…

Эх, кто ж тебя, бандюгу бородатого, за язык тянул? Сглазил Зюн, как есть сглазил…

Из-за угла ближайшего здания навстречу нам неторопливо вышла крысособака. Но если обычный мутант этой породы был в среднем величиной с овчарку, то этот оказался высотой метра два с половиной в холке. Гигантская крысособака больше напоминала динозавра, чем представителя своей породы. Вытянутая голова, глаза, горящие багровым пламенем под цвет окружающего пейзажа, мощные лапы с когтями-саблями, поджарое туловище с развитой грудной клеткой и тонкий, лысый хвост, нервно бьющий по бокам… на которых не было даже намека на кожу.

Кожа на теле кошмарной твари отсутствовала напрочь, благодаря чему при любом движении страшного порождения ада была отчетливо видна работа каждой мышцы. Неприятное, но в то же время завораживающее зрелище…

Чудовищу явно нравилось произведенное впечатление. Оно не спешило. Мол, куда ж вы денетесь, родимые, в моих-то охотничьих угодьях?

Ну мы и стояли на месте, так как, действительно, деваться было некуда. Бежать? Бессмысленно. Разделяющее нас расстояние в пятнадцать метров гигантская крысособака покроет в два прыжка. Стрелять? Не из чего. Пустой ТТ я выронил еще в промзоне. Осталось разве что таким же пустым автоматом от чудища отмахиваться. Но тоже не очень идея. Эдакими зубищами она мой АК-104 перегрызет словно спичку и даже прикладом не подавится…

Крысособака подошла и остановилась, разглядывая нас красными, злыми глазками. Из раскрытой пасти на меня пахнуло смрадом разлагающегося мяса. С широкой ленты черного языка, свесившегося книзу, пролилась на траву тоненькая струйка гнойно-желтой слюны.

Пауза затягивалась. Если чудовище наслаждалось произведенным эффектом, то меня его продолжительный кайф начал доставать.

– Ну ты уже решай, чего делать-то будешь, – сказал я. – А то стоишь на дороге, пройти мешаешь. Нехорошо…

Многие кинологи считают, что собаки прекрасно понимают человеческую речь. Просто некоторые из них игнорируют людей. Мол, ты там хоть оборись со своими «фасами» и «апортами». Класть я на тебя хотела с твоим дурацким языком, придуманным типа специально для нас. Ты попроси по-человечески: «Рэсси, принеси палку». Я принесу. А «апорт» жене своей орать будешь, которая тапочки забыла подать, когда ты пьяный с гулянки домой приперся…

Вот и сейчас мне показалось, что нависшее над нами чудовище меня прекрасно поняло. Оно раскрыло пасть и деловито, одним движением откусило дрожащему Зюну голову.

Послышался мерзкий хруст. Обезглавленное тело еще только падало на землю, а крысособака уже успела разгрызть откушенную голову, словно орех, и выплюнуть кровавые осколки черепной коробки.

На красной траве кровь выглядела не впечатляюще, словно водой на нее плеснули из разорванного огрызка шеи. Я поднял глаза и усмехнулся левой половиной рта.

– Осторожнее, жертва кинологии, – сказал я. – У меня голова ядовитая. Можешь понос заработать. С твоими габаритами дристать будешь дальше, чем видишь.

Крысособака склонила голову набок и с сомнением посмотрела на меня. Слюна, капавшая с ее языка, была окрашена кровью Зюна. И вот этим самым языком она вдруг провела по моему лицу, словно пробуя на вкус сомнительный продукт.

Меня аж передернуло, когда ломоть мокрой, шершавой биомассы быстро и неожиданно прошелся по моему лбу, бровям, носу, щекам, подбородку. Словно меня вдруг умыли огромной малярной кистью, вымоченной в прокисшем, вонючем киселе.

Я рефлекторно отшатнулся и едва не блеванул прямо в оскаленную морду. Даже такого не особо брезгливого типа как я только что проведенная дегустация крысособачьего корма проняла до мозга костей. В общем, утер я лицо рукавом «пальмы» – и не на шутку разозлился.

– Короче, так, – произнес я, снимая с плеча автомат, – или жри… или пшла отсюда. А то щас прикладом по ноздре охреначу. Не посмотрю, что ты со слона вымахала… мало не покажется.

Говорить было трудно. Язык тяжело ворочался в распухшей от яда ротовой полости, но я очень старался.

Чудовище покосилось на автомат, который я держал за ствол, и глухо зарычало. Но почему-то не бросилось. То ли рефлекс какой-то позабытый сработал при виде стальной палки, то ли решила не портить живые консервы впустую. Кто его знает, что варится в башке таких размеров?

Молниеносным движением крысособака подхватила с земли обезглавленное тело Зюна, развернулась и в несколько прыжков скрылась за стеной ближайшего здания.

Я облегченно выдохнул. Все-таки разделять участь Зюна не очень хотелось. Так как кладбища и могилы мне не особенно по душе, я всегда представлял свою смерть как нечто романтично-героическое, желательно с последующей кремацией и развеиванием моего бренного пепла над широкой рекой. А вот трансформация моей тушки в крысособачье дерьмо как-то не вдохновляла. Конечно, Зюну сейчас все по барабану, но я-то пока живой и могу предаться некоторым заморочкам по поводу окончания Пути воина и все такое прочее…

Через некоторое время я понял, что стою посреди развалин с автоматом в правой руке, взятом на манер дубины, и тихо гоню. А мое лицо между тем потихоньку стягивает высыхающая слюна кошмарного монстра. Ну да, немного переклинило меня от эдакого рандеву. Ткните мне пальцем в того, кто бы прыгал от счастья после подобных переживаний.

Я утерся более тщательно. Ручья поблизости не было, а жаль. Я б сейчас даже в луже умылся, лишь бы смыть с лица вонючую пленку.

Но ничего похожего на реки, ручьи или лужи вокруг не наблюдалось. Зато Башня была видна нереально отчетливо, словно кто-то ее детально прорисовал на фоне багрового неба. Что ж, с гигиеническими процедурами придется повременить…