Алексей Рудаков - Девятая стрела Хаоса

Скривилась тогда она, в ответе моём радости себе не найдя.

Мне бы, неразумному, уже тогда должно встревожиться было, но нет!

Пребывая в унынии, дыхание греха гордыни, смрадное, обоняв, не встревожился, радости, на лице медикуса не заметив. Ибо как не радоваться тут, видя слугу Его рядом? Разве не должно всем, помощь делу Его оказывать, спеша волю Высочайшую исполнить?

А девица сия, поняв, что тело свое, суть сосудом греха бывшее, ей самой спасать придётся, искушать меня взялась.

Да, Отче!

Плотью юной, линиями совершенными, формами упругими! Обнажила она тело своё белое и руки ко мне тянет, наслаждения наземные обещая, в обмен на выход из стен этих кровавых!

Но что мне, выбравшему служение Тебе, телесные утехи? Путь свой окончив рядом с Тобой в Вечности пребывать - вот истинное наслаждение и цель, жить, ради которой, стоит!

Поняв, что не поддался я искушению сему, дева рукой повела и пала пелена с глаз моих! Не красу юную, сил жизненных полную, перед собой увидел я, но старика мерзкого, с хихиканьем гнусным на посох, псионическими символами покрытый, опиравшегося.

- Что, - смешком едким речь обильно сдобрив, начал он: - Слаба плоть грешная, усмирению не поддающаяся? Ишь, зарделся, перси узрев! А раскраснелся-то как, задышал как!

Каюсь, Отче! Правду он говорил - взволновало меня зрелище плоти той постыдное!

- А хочешь, - продолжил речи он свои искусительные: - Сия плоть, и другие, видом ей не уступающие, твоими станут? Ласковыми, да послушными, радостно любой твой каприз исполняющими?

Ох, Отче!

Наполнился воздух, нас разделяющий, образами сладострастными, слабую плоть мою, формами разными, искушающими.

Но не поддался я! Ибо любовь моя лишь Тебе одному принадлежит!

Как был - на коленях, вознёс я молитву, дух укрепляющую, отринуть стремясь, соблазны, всё плотнее меня обступавшие!

И вера в Тебя уберегла меня!

Очистился взор мой, стоило лишь первым словам гимна святого с губ моих сорваться! Узрел я бесовские и постыдные изгибы тел чешуйчатых, слуг Слаанешевских рядом пребывающих! А поняв, что волею Твоей новое испытание мне даровано, вскинул огнемёт свой и в упор, псионика тёмного, душу свою бессмертную Хаосу продавшего, в упор поток пламени святого, излил!

Закричал он, очищение проходя! Истаяла оболочка телесная, душу прогнившую, чешуёй демонической покрытую, обнажая!

Но не убоялся я!

С именем Твоим на устах изгнал я тьмы порождение!

Славься же Отец наш! Твоими усилиями, через нас, ничтожных проходящими, да очистится мир сей, греха и тьмы полный!

Запись номер МХХР-24-ССВА-008

Стоя на коленях я вздрагивал, когда слова Примарха, тяжкие в своей обвинительной сути, падали на меня подобно каплям раскалённого метала.

- Уничтожил собственность Империума. Самолично покарал еретиков, взяв на себя полномочия суда. - Примарх смолк, давая отдых горлу, отпил води и продолжил: - А так же! В нарушение прямого приказа, уничтожил штатного псионика, проходившего службу в составе сил Астра Милитариум. Это убийство не позволило представителям Префектус Департаменто Мониторум, - последовал кивок в сторону комиссара, с безразличным видом игравшего темляком своей сабли: - Провести дознание о причинах возникшего мятежа.

Слушая эти обвинения я, сохраняя покаянное выражение лица, мысленно читал молитву о ниспослании мне терпения и кротости, коротая время в ожидании заключения. То, что Комиссариат не упустит своего случая подгадить нам, Инквизиторам, я и не сомневался. Видя в нас конкурентов Департамент Перфектус Мониториум, постоянно чинил препоны нашей работе, желая оставаться основной и единственной структурой, имевшей власть над людьми.

И пусть им! Нет у нас притязаний подобного образа. Спасение душ, жизнь вечную им даря - разве может быть цель выше? А тела, власть над ними - тлен это.

Тлен и суета.

- Обвиняемый! - Примарх, закончив с перечислением моих грехов, навёл на меня судейский жезл: - Вам есть что сказать? Вы осознаёте глубину преступления?

- Добрый Примарх, - встав с колен, кланяюсь ему: - Добрые господа, в числе коих особо рад видеть я коллегу своего, служителя славного офиса Перфектум Мониториум, - кланяюсь остальным и сохраняя на лице постное выражение, с удовольствием отмечаю кривую улыбку, исказившую лицо комиссара.

- Грешен! - Вздыхаю и развожу руками.

- Вину - признаёшь? - Следует немедленный взмах жезла.

- Грешен, как и все мы. Ибо Он только безгрешен есть!

- Речь про тебя!

- Да что вы, - шагнув вперёд, комиссар отщелкивает замок кобуры: - Преступление совершено, признание получено. В расход! - В его рука появляется болт-пистолет, направляющий свой воронённый ствол на меня: - Именем Департамента! Объявляю!

- Не стоит так спешить, коллега, - вклиниваюсь в его речь, дождавшись крохотной паузы: - Я выслушал вас, высокие господа, и теперь, покорнейше прошу позволить мне сказать.

- Да что его слушать! Провалил задание! Псионика угробил! - Сухо щёлкает предохранитель: - В расход!

- А ведомо ли, коллеге моему, - откинув капюшон рясы, печально смотрю на начавшего наливаться кровью комиссара: - Что сей специалист, о сохранении которого вы столь сильно сожалеете, был заражён Хаосом?

- Чего? - Пистолет в его руке вздрагивает.

- Зараза Слаанеша, - киваю ему: - Все доказательства в памяти моего сервитора: - Как и моё заключение о необходимости очищения.

- Доказательства - посмотрим, - хмурится Примарх, с явным сожалением откладывая жезл правосудия: - Сервитор где?

- В моей келье, господин, - смиренно опускаю голову: - Он полностью в Вашем распоряжении. Данные скопированы и отправлены в офис Инквизиториум.

- Кхм, - не зная, что сказать, Примарх вертит жезл в руках.

Ну да, дорогие мои, неужели вы думали, что я вот так просто позволю себя к стенке поставить?

- Если вы позволите, - кланяюсь ему и получив разрешающий, хоть и раздражённый кивок, поворачиваюсь к комиссару:

- Уважаемый представитель офиса Перфектум Мониториум, - посылаю ему полную любви улыбку, от которой его передёргивает: - Вы не поведаете нам, отчего вашему уважаемому департаменту, вдруг потребовался заражённый Хаосом специалист? Возможно, будучи загруженный поручениями нашего доброго Примарха, - коротко кланяюсь в сторону замершего на своём месте Примарха: - Я упустил что-то? И Комиссариат теперь ведает и вопросами прикладной демонологии?

- Нет! - Пистолет исчезает к кобуре: - Но у меня был приказ! Доставить!

- Демонхоста? Доставить? - Искренне, и почти не наиграно, удивляюсь: - Самим привести рассадник ереси и тьмы в дом свой?! Упаси нас Отче от подобного!

- Инквизитор! - Вспорхнувший в ладонь Примарха жезл нацеливается мне в грудь: - Вы обвиняете?

- Кто я такой, чтобы обвинения делать? Тем более в адрес коллег моих, благим делом занятых.