Анатолий Матвиенко - Последнее испытание [CИ]

17. Земля — 2. 12.07.1672. Берлин

Городской дворец, много столетий служивший резиденцией династии Гогенцоллернов, чьи стены хранили воспоминания о десятках заговоров, интриг, видели примеры величайших взлетов человеческого духа и мелких постыдных слабостей, стал местом исторического события, породившего новый для Европы прецедент. Курфюрст Бранденбурга и герцог Пруссии Фридрих Вильгельм провозгласил создание Германского королевства. Он объединил два государственных образования на основе личной унии, т.е. главенства в Бранденбурге и Пруссии. В состав новой монархии вошли все бывшие шведские земли на юге Балтийского моря, включая Шведскую Померанию. Восточная Пруссия также несколько увеличила свою территорию за счет бывших шведских владений. Во время торжеств умалчивалось, но часть долины Рейна оказались за пределами германских земель, по давней договоренности Франции отошел Рурский бассейн.

Кроме самопровозглашения королевства, частично находящегося в пределах Римской империи, а частично вне ее, новый монарх удивил всех присутствующих отказом от церковной церемонии коронации. Взяв в руки усыпанную драгоценными камнями только что изготовленную корону, он произнес перед собравшимися энергичную речь. Вознеся благодарность Богу, он заявил, что в многонациональном и многоконфессиональном государстве не вправе принимать корону из рук прелата одной из церквей, выражая тем самым неуважение к добрым жителям Германии, исповедующим иную веру.

Образование монархии с негодованием воспринял габсбургский дом. Присвоение себе более высокого статуса вопреки воле легитимного императора Священной империи означало вызов его власти. Кроме того, объединение в королевстве важнейших земель центральной, восточной и северной Германии означало создание мощного государства, над которым имперские институты власти казались декоративной надстройкой.

Однако, похоже, Леопольду предстояло смириться с признанием нового центра немецкой интеграции. На церемонию собралось огромное количество гостей из практически всех европейских государств. Даже маленький Карлос II, король Испании, сопровождаемый английским регентом, прибыл на торжество и достаточно толково поддержал разговор с новым венценосным коллегой. Он уже ничем не напоминал слюнявого имбецила, не контролирующего дефекацию, коим пребывал в руках родственников. Учтиво, но холодно поздоровавшись со своей австрийской родней, Карлос вернулся к французам, среди которых чувствовал себя своим.

Много ли нужно ребенку в его возрасте для счастья? Еще не выветрились восторги от воздушного путешествия, как на Берлин опустилась теплая летняя ночь. Шестьдесят трехдюймовых полевых орудий, еще недавно принимавших участие в штурме Ревеля и Риги, установленные под уклон так, что стволы смотрели почти отвесно в зенит, расцветили небо салютом, затмившим хваленые фейерверки Версаля во времена Людовика XIV. Огромные огненные букеты вызвали восторг не только у малолетнего испанского короля, но и у всех присутствующих взрослых.

– Мне обращаться теперь «ваше величество»? — спросил Олег, когда Фридрих с женой и августейшая чета Вильгельма и Марии Оранских избавились от толпы гостей и отмечали событие в самом узком кругу.

— Тогда буду звать тебя «ваше высокопревосходительство», – и все присутствующие рассмеялись, как будто услышали самую смешную шутку вечера.

— Хорошо, Фридрих, – французский президент посерьезнел. — Мне скоро улетать, нужно оговорить совсем не праздничные вопросы. Половина шведской армии уже в Стокгольме, то есть на формально оккупированной нами территории. Остальные в ближайшие сутки грузятся на борт. На завтра намечена провокация с датчанами.

-- Расскажи подробнее, – попросил Вильгельм.

– Два галеона с испанскими экипажами и под испанскими флагами войдут в Зунд со стороны Балтики. Дальнейшее зависит от степени самоуверенности датчан после покорения Швеции. Если стерпят – вступим в войну под предлогом помощи Карлу. Не слишком хороший выход, демонстрируем всем, что взяли на себя функцию европейского жандарма. Да и захватывать Данию как бы нет повода. Тогда ждем разгром Норвегии и облагаем шведов контрибуцией по итогам войны. Все же надеюсь, что наследники принца Гамлета обстреляют галеоны или возьмут на абордаж. Тотчас Испания объявляет о захвате своих судов и вступлении в войну как сторона, подвергшаяся нападению. Франция и Великобритания, как опекуны и партнеры Испании, автоматически включаются в войну в лагере, пострадавшем от агрессии.

– Но Германское королевство еще не подписало никакого договора с Испанией, – уточнил Фридрих.

– От вас ожидаю другого. Во-первых, у нас проблемы с поляками. Шляхта поднимает голову. Мы попробуем бескровные методы. Но в случае восстания у нашей оккупационной комендатуры не хватит сил. Тогда будем просить вас о вводе войск. Во-вторых, Дания как государство-паразит, зарабатывающее в основном на обдирании проходящих через Зунд судов, не имеет права на существование. По окончании второго этапа войны, когда на Данию все набросятся так же, как прежде на Швецию, их земли подлежат разделу. Шведам – Норвегия, Нидерландам Зеландия и северная часть полуострова. Вам я предлагаю Гольдштейн.

– Щедрое предложение. Как я понимаю, небескорыстное. Что еще нужно могущественной республике от новорожденного королевства?

– Три вещи, самые необходимые на войне, – ответил Олег. – Деньги, деньги и еще раз деньги.

18. Земля – 2. 13.07.1672. Варшава

Ольгерт Тишкевич привык спать чутко. Польша, условный аналог его исторической родины, не принимала коменданта за своего. От местных обитателей веяло ненавистью или безразличием. Повышение благосостояния – длительный процесс, люди быстро привыкают к лучшему и забывают, кто создал условия для подъема, гордясь своими смекалкой и трудолюбием. Зато взрыв агрессии можно организовать очень быстро. Поэтому, несмотря на кажущуюся безопасность Королевского дворца, Ольгерт ни на минуту не мог расслабиться.

Дважды он чувствовал недомогание, и аптечка впрыскивала антидот. К счастью, в те времена не знали нервнопаралитических отравляющих веществ, мышьяк и иные распространенные яды действовали медленно. Кончилось тем, что еду ему готовил испанский повар, а французские солдаты покупали продукты на рынке.

Несмотря на теплую июльскую ночь, глава оккупационных войск тщательно закрывал все окна спальни и задергивал шторы. Стекло – не преграда, но звон разбиваемого окна его точно предупредит об опасности. Если только угроза будет исходить не от пули или арбалетного болта, когда предупреждение запоздает. Один раз уже меняли стекло. Ольгерт перетряс всю ночную смену, но так и не добился, как злоумышленник проник на тщательно охраняемую крышу напротив.