Дмитрий Самохин - Цепные псы Россы [litres]

Рудоу молча сел напротив полковника и взялся за стакан.

Видимо, с переводом в город и новым чином вышел серьезный облом. Не рассчитал полковник Нимрод, бросился в столицу на радостях всем рапортовать, карту неверно разыграл, что ж, случается. Теперь ничего хорошего Рудоу не светило, он уже обрадовался, что форт избавится от этого чванливого мозгодолба, и вот на тебе… Нимрод останется в седле, и никакая чума его из этого седла вышибить не сможет. А ведь если бы Нимрода перевели в Мирград, то, глядишь, и чудом каким Рудоу мог бы оказаться на его месте.

В отличие от полковника, его не воротило от форта. В городе Рудоу задыхался, его все раздражало, а более всего выводили из равновесия толпы летиан. Они кишели повсюду. На улицах и в столовых, в кафе и в общественном транспорте, в государственных учреждениях и в метро. Летиане заполняли все, они толпились и толкались, кричали в ухо и спорили, наступали на ноги и пихали локтями в бока. Они, как неизлечимая болезнь, сводили с ума. Каждый день, проведенный в городе, держал на взводе, того и гляди выстрелишь. Другое дело в форте, две тысячи солдат и офицеров, и каждого второго он знал в лицо.

«Тихо и просторно, и птицы по утрам поют незатейливо, но так душу греют», – вспомнил Рудоу.

– Что-то случилось, гражданин полковник? – осторожно поинтересовался он и залпом опрокинул водку в себя.

– Какой на хрен полковник! Сегодня ты мне не полковничай! Сегодня можно попросту Нимрод. Случилось, едить их в душу! Эти тыловые крысы, эти гниды!.. Эх, давай-ка, Рудик, еще по одной, чтобы в душе горело!..

И Нимрод разлил не любимую им водку по стаканам. Значит, дела и впрямь хреново пошли, если полковник вместо чавгра на водяру перешел. К тому же местного разлива. Всем известно, что в Мирграде не умеют водку готовить. Самую лучшую водку привозили с побережья, из Лисса, но она дюже кусалась ценой. А вот водка из Оверста, что от Мирграда в трехстах километрах, хоть и уступала по качеству, да шла по приемлемой цене. Всего сто липонов за бутылку, вполне себе можно было на жалованье позволить. Говорили, что вкус водки зависел от воды. В Мирграде вода все больше тухлая, болотная, потому и водка выходила такая, что только гореванов да лишенцев травить. Не то, что в Оверсте или Лиссе.

– Сегодня прислали приказ, наших с тобой пленников надо отконвоировать в резервацию Тихая лощина для модификации, – сообщил Нимрод.

– Что же получается, пришельцев со звезд в шурале перековывать будут. Но зачем?! Каков прок?! Гореванов или лишенцев мало?! – вспыхнул Рудоу.

– А ты не возмущайся. Наши с тобой пришельцы, по мнению… – Нимрод демонстративно закатил глаза к потолку, – вовсе и не пришельцы, а новая форма гореванов. Мало ли с кем они там по пещерам своим трахаются.

– Что за чушь?! Какие же они гореваны?

– Вот то-то и оно, гореваны, сказано, значит, гореваны и есть. И ничего мы поделать не можем. Завтра мы с утречка должны будем в Тухлую лощину их отконвоировать. Так что будь готов, как говорится. Вот же чернухин день. Какая же сволочь мне так подгадила?.. – стиснув зубы, заскрежетал Нимрод. – Мы им сенсацию на блюдечке. Иные миры существуют. Мы не одни. Можно, как говорится, контакт налаживать, а они нашу находку в распыл на шурале, и сдрасьте пожалуйста.

Неспроста командование сверху такое решение приняло. Хотят концы в воду спрятать. Еще бы, появление гостей с других планет способно еще ту революцию поднять, по сравнению с которой затянувшийся конфликт с гореванами покажется детским лепетом.

– Сколько ребят с собой брать? – деловито уточнил Рудоу.

– Парочку. До Тухлой лощины дорога мирная. Поедем на бронезавре, так что Милка своего захвати, да еще кого. Остальные пусть ждут, – распорядился Нимрод и опрокинул в себя стакан водки, поморщился, занюхал хлебом.

– Ты как в форт попал то? – спросил он у Рудоу, наливая по новой.

– Да как, как все. Завербовался и в форт после учебки…

– А я идейный. Ведь в институт поступил Государственной службы. Два года проучился, а потом смотрю по сторонам на все наше житье-бытье за оградой и думаю. Ведь мы тоже, получается, в резервации живем. Наша бетонная стена вокруг города не только охраняет нас от гореванов, но и не выпускает никого наружу. И кто в этом виноват, думаю, а вот гореваны и виноваты. Это они твари нам жить свободными не дают. Захватили леса и угрожают нашему мирному существованию. Начал читать все о гореванах, об армии. Увлекся идеями фортов, которые этих гореванов сдерживают. Не было бы фортов, эти гореваны полезли бы в наши города, стали бы убивать и насиловать. Что с них, с животных, возьмешь. А так мы, пограничники, сдерживаем их. Вот и перевелся со второго курса в Военную академию. Закончил ее и добровольцем ушел служить, и, почитай, уже второй десяток лет на границе. И за эти годы, знаешь, что я понял, Рудик?

– Нет, гражданин полковник, – вырвалось у Рудоу.

– То, что мы на хрен гореванам не нужны. Они в своих лесах счастливы, и им ни Мирград, ни Оверст, ни Шельмц, ни Лисс не нужны. Не будет фортов и Цепных Псов, гореваны останутся в своих лесах и станут мирно жить рядом с нами, – последние слова Нимрод произнес почти шепотом.

– Крамольные мысли говорите, – заметил осторожно Рудоу.

– А ты сейчас иди к себе в комнатку, возьми листик бумажки и, вместо того, чтобы жопу им наяривать, напиши в отдел внутренних расследований косяк, и тебе польза, глядишь, в чине повысят, и я со скуки не умру, – посоветовал Нимрод, при этом пристально глядя в глаза и буравя взглядом.

– Да ладно вам, гражданин полковник, мы с вами… – замялся Рудоу.

– И вот что я тебе в таком случае, Рудик, скажу. Первые десять лет я этих гореванов ненавидел, как гнусных животных, врагов всех летиан, потом лет пять мне было все равно. А теперь я их ненавижу потому, что, вместо того чтобы построить свою жизнь по всем законам в счастье и благополучии, я жизнь-то свою попросту просрал. И все из-за них.

Рудоу и раньше доводилось слышать такие речи. Слова полковника Нимрода не стали для него громом среди чистого неба. Подобные теории давно бытовали среди солдат, только вслух их никто не осмеливался высказывать, лишь самому близкому проверенному человеку. И с чего бы это полковнику перед ним душу изливать?.. Может, он таким образом пытается проверить его твердость духа и преданность? Разводит доверительные беседы, а потом проверит в отделе внутренних расследований, отправил Рудоу косячок доноса или нет. И если нет, значит, поддерживает ересь, стало быть, его можно в лишенцы переводить и в резервацию Тухлая лощина, чтобы другим неповадно было.

– И ведь, главное, ни конца, ни края не видно. Летиане на Россе уже больше тысячи лет, и все время мы воюем с гореванами. Они неистребимы. Или эта ситуация кем-то программируется сверху. Пока летиане живут в страхе перед гореванами, они управляемы и нужны все эти институты власти, да и рабочая бесплатная сила есть: лишенцы и гореваны. Ведь они добывают нам полезные ископаемые, они работают грузчиками, они трудятся ассенизаторами, дворниками и прочей чернью. Всем удобно.