Денис Шабалов - Без права на ошибку

– Держи. Сыворотка правды. Я три года к ней подбираюсь, но элементарно знаний не хватало. А с Алексеем Николаевичем и Ларисой Ивановной познакомилась – и все получилось. Две головы хорошо, а три лучше! И еще кучу подсказок по моим наработкам дали. Рецептами поделились… А ты еще сомневался, ехать или нет!

– И что… ты теперь знаешь, как ее делать? – тупо спросил он. – И еще сделаешь?

– Знаю! – радостная, кивнул Юка. – Вот только ингредиенты надо брать в твоем родном городе. В Сердобске. И знаешь, где?..

Добрынин молчал. Сейчас он был готов уже ко всему…

– На Сазань-горе, – не дождавшись его реакции, сказала девушка. – Я перед тем, как тебя на дороге встретить, туда заехала. Я же не знала, что там Хранитель. Знала бы – не пошла, конечно. Но тогда… Походила по территории… Дошла до плаца, наскребла этой плесени – и в морозильник ее. И потом очень долго возилась, не зная, как до ума довести. Точилины помогли. Ну, чего ты молчишь, Дань… Ура?

– Да не то слово, какое ура… – медленно, расплывшись до ушей, проговорил Добрынин. Притянул ее к себе, поцеловал в макушку. – Солнце мое, ты такой камень с души сняла… Могильный! Я же тебя, Ботаник ты мой, пять лет искал!

И снова подумал, как же прав он был, когда выбрал дорогу на Пензу. Вот уж истинно, дороги, которые мы выбираем. А ведь ушел бы на Ртищево – и что тогда?.. А еще говорят: не знаешь, где найдешь… Пять долгих лет он ломал голову, кто же такой Ботаник, собирался ехать в Балашов, уговаривал девушку, чтоб согласилась, боялся, что упустил, метался в поисках… А Ботаник все это время был с ним рядом! И ведь он, глядя на ее копошения у микроскопа и возню с останками тушек мутантов и пробирками, так и не догадался, что это именно она. Она работала с плотью, с пробами мутировавшего зверья! Зоолог – да, так ее можно было назвать. Но Ботаник…

Как бы то ни было, с плеч его свалился целый пласт, огромная проблема. Данька-младший получит теперь то, что поможет ему разговорить майора. Линия времени не нарушится и все пойдет именно так, как уже было.

На восьмой день они тронулись дальше. В багаже Юки помимо «Энциклопедии мутагенеза животного мира» появился «Справочник по лекарственным свойствам мутировавших растений» – именно так она назвала эту тонкую тетрадочку, в которой содержалось два десятка рецептов. Ивашуров попросил и тут же получил рецепт изготовления зелья против одувана – якобы, на торге в Юрьево несколько человек интересовалось. И Добрынин, напрягши память, вспомнил, что Сказочник и тогда, в прошлой петле, продавал на ярмарке это снадобье. И еще обиделся, когда кто-то назвал его настойку алкогольной… Узелок вязался за узелком, все складывалось. Из мелких кусочков пазла, из крох, из верных решений и правильных поступков… И настойка из одувана была лишь очередной вешкой. Правильным фарватером на реке времени.

Миновали развалины Сыктывкара. Сделали крюк вокруг города, обойдя с юга и запада. Еще сорок километров, и впереди снова заблестела река Вычегда. И – разрушенный мост.

– Тормозим, – сказал Добрынин. – Тут паром должен быть. Не знаю, сколько паромщик сдерет… в прошлый раз заглота пришлось убивать.

– Заглота?!.. – девушка аж поперхнулась. – Он тут?! Вот бы кого изучить!.. Да и сока желудочного набрать! Узнаем?!

– Узнаем… – кивнул Данил, однако очень сильно сомневался, что зверь уже поселился в окрестностях.

Так и оказалось. Тот же дед, подошедший на лодке, цену назвал в патронах, а не в услугах. Переправа стоила кругленькую сумму – триста семерок. Про такого зверя, как заглот, тут не слыхали – да и вообще, как оказалось, мутанты здесь не балуют. Хотя, бывает, и набегают из Сыктывкара.

– Если появится зверюга – мешок на паучьих лапах – вы его не трогайте, – посоветовал Добрынин. – Он поселок от других мутантов будет оберегать. Первый никогда не нападает. Но не терпит в своих охотничьих угодьях агрессивное зверье. Сразу давит. Живите с ним бок о бок, мирно…

– Агась… – фыркнул дед. – Вот прям щас так и дадим ему тута жить… Ну ты, мил человек, сморозил… Все верно сказал – «в своих охотничьих угодьях». Значица, и мы тоже в его угодьях. Я не хочу ночью до уборной топать и кажного шороху шугаться… Мож он меж сараев притаился, иль на огороде?.. Кишка ужо слаба, портки замараю. Не-не-не, сразу в расход!

– Ну, как знаешь, дед,… – не стал настаивать Добрынин. – Это тебе просто информация к размышлению. А насчет «в расход» – там видно будет…

Дед, глянув на них, как на умалишенных, сделал ручкой. Распрощались.

Двести километров до Ропчи, поселка, держащего оборону от орд мутантов, прошли за три дня. Только вот Ропчи Добрынин не узнал: стены, в прошлый раз так поразившей его, не было и в помине, хотя сам поселок вроде бы угадывался. По крайней мере располагался он так же – на большой поляне-проплешине, которую и огибал тракт.

Здесь заночевали – у самой дороги, за пределами поселка, стояло большое квадратное здание, похожее на блокгауз, сложенное из толстых сосновых бревен. Впечатление усиливалось частоколом в одно бревно, огораживающим его, и окнами бойницами в стенах первого и второго этажей. Первый этаж занимал большой зал с грубо сколоченными столами и лавками, барной стойкой и подсобными помещениями, весь второй был отдан под комнаты для гостей.

Игорь Антонович, сказавшись больным – он и впрямь выглядел неважно, то ли продуло в дороге, то ли еще чего, – остался в модуле и весь вечер носу наружу не казал, лечился настойкой из Руча. А вот Данил с Юкой решили сменить полки кунга на нормальную кровать в комнате. Да удалиться от посторонних на ночь не мешало бы…

Похоже, зал на первом этаже был излюбленным местом для вечерних посиделок местной общины – спустившись к ужину, они с трудом нашли, где сесть. Помог хозяин, освободивший для гостей двухместный столик в самом углу.

– Вы чо, балбесы, не знаете?! Столики для гостей! – шуганул он двух мужиков, расположившихся здесь. – Поближе к центру давайте. Сейчас и Василь Иваныч подойдет, говорить будет.

Мужики заворчали что-то, но деваться было некуда, уступили.

Пока хозяин готовил заказ, Данил обратил внимание, что народ вокруг какой-то взбудораженный. Люди сидели кучками, что-то обсуждали вполголоса – причем ни смеха, ни улыбок, обычно сопутствующих посиделкам, видно не было. Здесь явно собирались говорить о серьезном…

Подошли хозяин заведения и девочка-подавальщица, начали раскладывать столовые приборы.

– Уважаемый, а не подскажешь ли, что происходит? – полюбопытствовал Добрынин. – Народ чересчур… набыченный. Да и местный глава, как я понял, выступать собрался…

– На сегодня собрание объявлено, – кивнул тот. – Экстренное. Чертовщина в лесу творится…