Денис Шабалов - Без права на ошибку

После ополаскивания стало совсем хорошо. Картинка пришла в норму, вернулся слух – и только голова еще гудела словно большой гулкий колокол. Осмотрев себя, Добрынин убедился, что целостность скафандра не нарушена, но потертостей явно прибавилось: три длинных продольных царапины на шлеме, будто зверюга когтями прошлась, свежие вмятины на левой грудной пластине, на левом же наплечнике – мелкие выщерблины… Все это досталось бы ему. А так… опять комбез жизнь спас. Скафандр даже перепад давления в центре подрыва скомпенсировал.

Очухавшись, он обтер рукой лицо и побрел вперед. Заплутать тут было невозможно – из отстойника ход вел в коллектор, здесь соединялся с канализацией поселка и уводил в ту самую трубу. С каждым шагом запашок усиливался и в коллекторе из еле уловимого превратился в глобальную, заполняющую все вокруг, вонь. Пришлось снова надеть шлем.

Вонь сразу будто ножом отсекло. Обычный ПМК [65] ПМК – противогаз масочный коробочный. Основной противогаз российской армии. , помнится, не полностью фильтровал все богатство ароматов, однако в шлеме с этим обстояло куда лучше. Втянув несколько раз воздух, Добрынин даже усмехнулся – Профессор-то, сучий потрох, с комфортом тогда путешествовал. Эх, твою ж дивизию, опять весь в говнах вылезет, отмывайся потом… Ждал рвотных позывов, опасаясь наблевать в шлем и был готов усмирять желудок всеми силами – однако обошлось. С нормальным воздухом дерьмо в трубе воспринималось гораздо легче, как-то отстраненно, словно картинка на экране телевизора.

Решетки не было. Даже и следа ее. Он помнил, что в прошлый раз диверсанты обнаружили ее неподалеку от входа, но… Выход из трубы уже маячил светлым пятном впереди – а решетки как не было, так и нет. Пожав плечами, он перехватил поудобнее автомат, готовясь встретиться с доходягами… однако у входа в трубу тоже было пусто. Ни единого следа тех синяков, что стерегли ее в прошлый раз. Добрынин осторожно выбрался наружу, готовый к чему угодно – но берег речушки был совершенно безлюден.

И тут он как-то сразу все понял. Охрана на входе в трубу; решетка из металлической арматуры, растяжки; Профессор, отжимающий люк так, будто сверху толстенный стальной засов; дед в сарае, сидящий на тревожной кнопке… Все это уже было там, в его петле, когда он пришел к комбинату! Но здесь – еще только будет поставлено! И поставлено именно после его нынешнего вторжения, незадолго до прихода Данила-младшего и Первой Ударной! И это могло значить только одно: в его петле до прихода группировки у газовиков тоже побывал Зоолог! Видимо, в тот раз все окончилось так же, раз община озаботилась прикрытием данного направления. Так, наверняка, будет и теперь. Только вот… что ж это за прикрытие такое? Сюда подразделение нужно на охрану, а не двух наркотов! Может, просто как временное явление?.. Скорее всего. Не ожидали, что гости всего через пару месяцев нагрянут.

Его Зоолог побывал тут! Теперь Добрынин был полностью уверен, что повторил его путь. И не только тот, что обозначил он в своей речи, но и тот, о котором не говорил. Что это значило для него самого? Только одно – как и Зоолог, он не смог помешать группировке. Как бы он не старался – у него не получилось. И теперь Братство обязательно придет в Убежище. Но почему Верховный отдал приказ именно этим летом, летом две тысячи тридцать третьего года? Почему не раньше? Что повлияло на его решение? Этого Добрынин не знал. А если б даже и знал… Как оказалось – изменить предначертанное было далеко не так просто, как думалось ему вначале. Да, он смог подготовиться к приходу Данила. Но все, что делал он в попытках остановить Братство оказалось безрезультатно. Группировка была слишком сильна. Он не смог уничтожить ее. Не смог устроить геноцид. Не смог изменить петлю.

И теперь вся надежда была только на Даньку.

А Верховный Главнокомандующий группировки Береговое Братство генерал Паутиков Николай Павлович сидел в огромном кресле из красного дерева и кожи в своем новом кабинете – и на лице его, покрытом страшными, но уже давным-давно зажившими радиационными ожогами, блуждала улыбка истинного наслаждения. С самого утра он принимал поздравления высших офицеров группировки, офицеров штаба и командиров ударных бригад, членов Совета Ветеранов, а также назначил время для армейского священнодействия – накрытия «поляны» в связи с новым назначением. И теперь, удалив на некоторое время всю эту толпу из своего кабинета, в десятый, в сотый, в тысячный раз перечитывал лежащую перед ним на необъятном столе бумагу.

КРАТКОЕ СОДЕРЖАНИЕ

Протокола экстренного собрания

Совета Ветеранов группировки Береговое Братство.

Причины

14 мая 2033 года в результате операции неизвестной ДРГ, во время инспекционной поездки за пределы г. Атырау, получил несовместимые с жизнью ранения и погиб генерал Османов Д. Р.

Группами противодиверсионной борьбы деятельность данной ДРГ в регионе была пресечена, группа частично уничтожена, частично сумела выйти из окружения. При этом был захвачен один из бойцов противника, который показал:

– ДРГ принадлежит к группировке «Север» (по классификации Бер. Братст. – прим. ЗНШ) и указал местоположение поселка данной общины;

– на вооружении группировки стоят РТ-2ПМ «Тополь» в количестве трех единиц;

– координаты головной базы ББ (Атырау) зафиксированы, имеется возможность поражения ее данными МБР;

– срок доставки координат до г-ки «Север» – ориентировочно месяц.

Итоговое решение

1. В связи с гибелью генерала Османова Д. Р. считаем целесообразным назначить на должность Верховного Главнокомандующего г-ки Береговое Братство полковника Паутикова Н. П. с постановкой его на полное денежное и вещевое довольствие, и присвоением внеочередного звания – генерал.

2. Настоятельно указать Верховному Главнокомандующему на необходимость срочного проведения операции по уничтожению и прекращению деятельности г-ки «Север».

Совет Ветеранов г-ки Береговое Братство.

Тарантул достиг своей цели. Он стал новым Вождем. Северная община, война с которой длилась уже очень давно, будет уничтожена. Но был и еще один нерешенный вопрос…

Верховный поднес руку к аппарату на столе, нажал кнопку – и когда из динамика послышался голос секретаря, сказал:

– Командира Первой Ударной бригады ко мне. Срочно!

…и медлить с его решением он не собирался.

Ребят похоронили на опушке леса неподалеку от Чикшино. Выкопали братскую могилу, уложили в ряд в полной боевой и с оружием, закопали, поставили срубленный из березы крест. Постояли, выдержав положенную минуту… Бойцы поглядывали на командира, ожидая последнее слово – однако он молчал, мрачно уставившись в пространство перед собой. И это молчание вкупе с выражением лица могло заменить собой любую речь.