Денис Шабалов - Без права на ошибку

Еще шестеро. Пятеро – десант, шестой снайпер. Молотилов. Боевые товарищи, с которыми год за годом вместе из одного котла… Еще один пункт к накопившемуся счету на предъявителя, имя которому – Береговое Братство. И уж в этот раз счет будет выставлен и полностью оплачен.

Начиная с этого момента Добрынин чувствовал себя как акробат на веревке над пропастью. Не то, чтобы шаг влево, шаг вправо, какой там… Одно неверное движение – всему конец. Планировать ближайшие дела нужно было с ювелирной точностью, а дел этих виделось немало…

Сутки после того, как ДШГ выдвинулась домой, он безвылазно провел в модуле. Шли скорым маршем на юг, к дому. Места знакомые и заботливого командирского ока почти не требовалось. Вот он и отсутствовал, с головой уйдя в работу. Юка несколько раз останавливала машину и выбиралась посмотреть – что там с ненаглядным? Ненаглядный встречал ее хмурым взором, кивал успокаивающе, и снова утыкался в записи. Планировал, пытался учесть каждую мелочь, думал, куда можно сунуться, а куда – чревато… Лето тридцать третьего – самое важное лето в его жизни. Самая главная битва, генеральное сражение. И даже не одно, а целая серия, одно за другим, цепью. И ошибиться – смерти подобно.

Получалось вот что.

Первое. Просто так дать Хасану прийти в Сердобск нельзя. Точно неизвестно, работал ли в этом направлении Зоолог – но скорее всего. Да что там «скорее всего»… Наверняка! И просчитывается это на раз! В поселке газовиков «хорошо если две сотни бойцов», так сказал Добрынину Донцов. Мало. Но Хасан пришел к Убежищу и того меньшим количеством, едва за пятьдесят человек. Плюс еще столько же было в бронепоезде. Однако бронепоезд должен был куда-то там зайти и добрать еще сотню. Итого – двести штыков. И это все?.. Очень вряд ли. Наверняка изначально численность Первой Ударной была гораздо выше – Добрынин оценил бы, пожалуй, сотни в три. Кто же ее сократил?.. У него были очень сильные подозрения, что поучаствовал Зоолог. Значит, то же самое должен сделать и Добрынин. Ибо если бригада войдет в город полностью укомплектованной – Убежище не устоит. Устроить засаду и укусить майора за жопу – дело святое и необходимое. Где? Пожалуй, вариант тут только один – на подходе к городу. И бить нужно именно караван. Бронепоезд в войне почти не участвовал, стоял себе за городом, угрозы от него никакой. Людей он привез мало – его теплушки, в основном, в Сердобске и заполняли. А кроме того, помним о танке, который свистнули они у Губы и который помог потом в обороне. Бронепоезд трогать категорически не рекомендуется. Остается караван. Такие вот были соображения.

Второе. Сигналка на заре. Про нее не забыть. Но это, в принципе, не так и сложно – стрельнуть где-то в районе части сигнальным патроном, навинтив на ствол дробовика обычную пластиковую бутылку. Чуть приглушит, и ладно. В этом он, правда, сомневался, так как сам ни разу такой самодеятельностью не занимался – но байки в народе ходили… Вот заодно и проверим.

Третье. Проводив Данила сотоварищи в экспедицию, отодвинуться к Ардыму, доставить туда броневики, навьюченные снарягой, и проследить, чтоб добро попало по целевому назначению. Это был тонкий момент – пройдет ли Данька в нужное окно, хватит ли у него решимости? И снова, как и двенадцать лет назад, записывая на диктофон свою речь, Добрынин надеялся – хватит. Сам же он организует наблюдательный пункт где-нибудь в отдалении и проконтролирует. А там уже по обстоятельствам. Может, и получится мал о му с засадой помочь. Правда, тут осторожнее нужно, сначала очень хорошо подумать. Можно ли уже показаться ему на глаза и, так сказать, познакомиться, или нет?.. Да и ребятам все это придется как-то объяснять. Продумать еще этот вопрос, продумать…

Четвертое. Засада на караван Первой Ударной, возвращающийся с севера. И здесь же – оставить на месте засады планшет, в котором Добрынин уже сделал нужную пометку. У него самого такой подсказки не было, а ведь она очень помогла бы… Даньке остается вскрыть его, прочитать, прослушать по наводке файл – и осознать … Нелегко будет пацану – но куда деваться? Помнится, он сам, поняв и осознав, на полдня в прострацию впал.

Пятое. Штурм Убежища. Найти Фунтикова аккурат тогда, когда Данил уйдет в аномалию – а он должен уйти, послушаться Зоолога, отказаться от мести. С Валентинычем они друг друга отлично знают, в Константиновке бок о бок воевали, и он ни капли не удивится, встретив Сергея Зоолога в Сердобске. Пришел братану помочь… А то, что братан в детсад ушел – так это ничего, я за него тут повоюю.

И остается последнее. Добраться до Паука…

Здесь Добрынин остановился. Осознание того, что в этот раз он знает, какой дорогой будет уходить Верховный, как и какими силами, и сможет подготовиться к встрече, наполняло его мрачным удовлетворением. Паук, сам того не ведая, уже мертв. Нужно только выждать это время, эти несколько месяцев, что отделяют его от Верховного, и не выгореть от нетерпения, сохранить тот огромный заряд глухого бешенства, что поднималось из глубины души при любом воспоминании о сержанте Паутикове. Данил злобно скривился. Не выгорит. Всю жизнь ждал – не выгорел. Подождет и еще немного…

Теперь предстояло разобраться со сроками. Точных дат он не помнил, но достаточно и приблизительных. Первая Ударная пришла в Сердобск в середине июня. Времени еще достаточно, начало мая на дворе. До начала боевых действий полтора месяца. Две недели на дорогу до Пензы, три недели на подготовку, выдвижение на место встречи, разработку плана компании, неделю на ожидание – и засада. Подходяще. Сразу после этого уходим в Сердобск – нужно пустить сигналку. И… все. На этом первый этап, считай, закончен. В Сердобске начинаются местные разборки, а ДШГ «Тайфун» до поры отходит в тень.

Дальше – Ардым. Второй этап. Это, пожалуй, первые числа июля. Если начать работу ближе к концу июня – все успеется. Подготовить броневики, увести их на станцию, оставить на месте. При этом возникает вопрос – как будет передвигаться личный состав ДШГ… Но вопрос этот решаемый, еще один тягач с самодельным вооружением и броней за оставшееся время подготовить не проблема. Пересядут с БТР на самодел, и айда дальше.

Потом снова будет перерыв. До третьего этапа, засады на возвращающийся с севера караван Хасана, – еще чуть больше двух месяцев. Конец сентября. И уже после акции – прямиком в окрестности опустевшего Сердобска. И сидим тихо как мышки где-то в сторонке, пока в начале ноября не начнется война и объединенная бригада Фунтикова не сожмет кольцо вокруг Убежища. Данил уходит в аномалию – и на сцене появляется Зоолог. Этап номер четыре.

Откинувшись на спинку диванчика, он в который уже раз обозрел свое творение. Ничего не забыл?.. Ах да!.. Как же… Забыл. Примерно за пару недель до появления Даньки в поселке энергетиков там должен немного помелькать Зоолог. Побегать с планшетом по поселку – «как напялил через плечо, так и носился с ним, как с писаной торбой»; притащить РПГ и МОНки; продемонстрировать суету и сборы в дальнюю дорогу; и предупредить: «Явится человек с отрядом, на меня похож один в один, с ним – как со мной, всяческое содействие оказывать». Так, кажется, сказал ему Николаич. Эти его слова Добрынин помнил как сейчас – удивился тогда несказанно… Это поважнее всего остального будет. Предупредить – и уйти в неизвестном направлении. Вписал этот пункт в «Генеральный план 33-го года», снова перечитал и удовлетворенно кивнул. Вот теперь он действительно учел всё.