Денис Шабалов - Без права на ошибку

Честно сказать, больше никаких наметок у него и не было. Вся надежда на то, что разум у тварей на уровне обезьяны, больше инстинкт и рефлексы. Чтобы сопоставлять и анализировать голова нужна. И если эти существа хоть что-то сохранили, им с Юкой придется туго.

– Оставайся в кабине за пулеметом, – бегом пересекая двор второй раз, скомандовал он по связи. – Сядь на пол, чтоб через стекло не светиться! По команде – огонь!

– Принято, сделаю, – тут же отозвалась девушка, прекрасно понимая всю серьезность положения. Это ж надо так попасть в первом же выходе!

Оказавшись в боксе, Добрынин приоткрыл вторую воротину, чтобы получился створ в несколько метров, влез на броню, распахнул люк и, немного покорячившись, ободрав плечи и спину о металл, забрался внутрь. Задраил, с горем пополам уместился в кресло стрелка-оператора, снова мысленно возблагодарив себя, что подготовил вооружение к стрельбе. И вовремя! Наушник щелкнул помехами, и Юка тонюсеньким голоском зашептала:

– Даня, идут, идут они… в воротах уже показались… и на крыше трое… Карлик с ними!..

– Сидим тихо, – так же шепотом отозвался Добрынин, примерно представляя, что сейчас испытывает девушка одна в кабине. – Достать тебя не смогут, броня. А чуть что – сразу в модуль и там запрись! Что они делают?..

– Входят, – помедлив, отозвалась Юка. – Грамотно входят… Окна на контроль… Гуськом идут, вдоль боксов, прямо к тебе! Стреляю?!

– Нет! Тихо, тихо, успокойся, – зашептал Добрынин, вкладывая в голос как можно больше убедительности. – Я в бэтэре сижу, в безопасности… Надо чтоб они площадь заполнили… Тогда уж и врежем… Жди пока, жди…

Сам же, пытаясь даже не дышать, напряженно глядел в забранный стеклом люк в лобовой броне корпуса. Узко, черт, это вам не «Тайфун», но уж что есть…

Долго ждать не пришлось: мутант вплыл в поле зрения спустя буквально через полминуты. Появился слева, из-за открытой воротины, остановился прямо перед броневиком, вглядываясь в сумрак бокса. Похоже, ничего опасного не увидел, но простым осмотром не ограничился. Легонько толкнувшись от земли, вспрыгнул на броню, отчего БТР качнулся всем корпусом – и Добрынин скорее почувствовал, чем услышал, как тварь шарится взад-вперед у него над головой. Стукнуло прямо над макушкой, царапнуло чуть левее, потом – сзади, на корме, раздался глухой удар… Данил, крутя торсом и держа винторез наизготовку, водил стволом по задраенным люкам, следуя за деятельностью наверху. Адреналин шпарил – мама не горюй! Он не представлял, что будет делать, если этой твари окажется по силам вскрыть люк. Кто знает, сколько там силищи… Выстрел-то он успеет сделать, а что дальше?

Обошлось. Существо, закрыв на мгновение свет в люке наблюдения, скользнуло по наклонной лобовой броне, спрыгнуло с корпуса и, махнув конечностью в сторону, осторожно двинулось дальше. Следом мимо бокса прошел еще один, и еще, а за ними, переваливаясь с ноги на ногу, словно пингвин, в обзорном люке появился пузатый карлик. И вокруг почетной свитой маячил добрый десяток сопровождения.

Встав в воротах, перетаптываясь с ноги на ногу и лупая мелкими глазками, карлик уставился на БТР, наклоняя голову, похожую на сморщенную недозрелую тыкву с торчащими вкруг пучками седых волос то к одному, то к другому плечу. Добрынин словно почувствовал его напряжение… ленивый, медленный, не способный к разумному мышлению мозг пытался определить, что же он видит перед собой. Понять – а может быть, вспомнить?.. Движения карлика становились все медленнее, и вдруг он словно окоченел, замерев без единого движения. Текли секунды. Солдатня продолжала топтаться вокруг, временами полностью заслоняя своего командира. Данил, все так же замерев, ждал, держа руки на штурвале управления огнем… Минута. Вторая… Долго еще?! Он почувствовал, как внутри него потихоньку зарождается злость… Так можно и день просидеть! Пацаны, пните там своего командира, он завис!

Словно услышав этот мысленный посыл, карлик вдруг дернул рукой и, подняв морду к небу, заревел. Существа, реагируя на команду, мгновенно сгрудились, уплотняясь, пытаясь укрыть вожака своими телами… И Добрынин, понимая, что лучшего шанса ему уже не представится, рывком сместил ствол пушки чуть влево, прямо на его тщедушное тельце, и дернул рычаг управления огнем.

Автомат дудухнул – коротко, солидно, – и карлик взорвался, разлетаясь ошметками во все стороны. Нижняя часть тела улетела к зданию, верхняя, фонтанируя на лету перебитой аортой, – куда-то к воротам. Данил тут же повел башню вправо, непрерывно выжимая рычаг спуска и кося замерших в оцепенении мутантов, – и мгновением позже справа подключилась Юка, вгрызаясь длиннющей очередью прямо в толпу. Массовку перед БТР срезало сразу. Тридцатка без помех била по пять-шесть тел и улетала дальше, в стену автобата, кроша кирпич и пробивая огромные сквозные дыры – и довершала разгром семерка, доставая тех, кто сумел чудом проскользнуть между болванками автоматической пушки. В воздухе, выбиваемая из тел свинцом, разом повисла алая взвесь, оседая на телах и бетоне капельками налета, собираясь в лужицы на земле; во все стороны летели ошметки плоти, и Данила внезапно пробила крупная дрожь! Уж он то знал, как пахнет сейчас снаружи – тяжелым парящим запахом крови и внутренностей, смертью.

Пушка, лязгнув металлом, умолкла – вышел боезапас. Юка еще стреляла куда-то, очевидно, разгоняя остатки, – Добрынину пока было не до того. Вскочив с кресла, он приник к стеклу обзорного люка, пытаясь высмотреть хоть какое-то движение снаружи, но на площадке было пусто. Подергивались лежащие беспорядочной грудой, размочаленные в тряпки тела, свидетельствуя о высочайшей нервно-мышечной активности – и ни единой живой души кругом. Однако Добрынин, посчитав по головам побоище, прекрасно понимал, что тишина эта обманчива. Всего перед БТР сейчас лежало одиннадцать индивидов. Плюс те двое, что они положили самыми первыми. Остальные?.. Остальные бродили где-то рядом и были теперь взбешены донельзя.

– Добрыня – Матильде. Как у тебя? – обозначился он. – Кроме как перед воротами еще убитые есть?

– Еще трое, – тяжело отдуваясь, ответила девушка. – Я двоих на крыше уложила и третий на выходе из парка валяется.

– Итого пусть будет шестнадцать, – подытожил Данил. – А на плацу их было раз в пять больше! – И, вслушиваясь в ее прерывистое, вздрагивающее дыхание, спросил: – Ты как? Нормально?

– Нормально… Колбасит… адреналин…

Добрынин усмехнулся – бывает. В первый раз еще и не так…

– Что вокруг? Кого наблюдаешь?

– Чисто.

– Тогда садись за руль и кормой подходи к боксу. Сейчас цеплять будем. Я снаружи – ты внутри, на обзоре.

Выбираясь наружу, Добрынин малость очковал – да и все то время, пока торопливо цеплял петлю сцепки на буксирный крюк и перезаряжал пушку, его не отпускало звенящее чувство опасности. Юка, понятно, будет беречь любимого мужика до последнего, но ведь немудрено и пропустить атаку. Запросто! Прыгнет эта тварь с крыши, упадет на спину – вот тогда и опробует он свой уник в настоящем испытании! И что-то подсказывало ему – не так уж и много у него шансов. Однако, обошлось.