Франсис Карсак - Том 5. Так скучают в Утопии

Я намеревался отдохнуть на Волшебном озере, но после пережитых приключений мне захотелось провести отпуск в более экзотическом климате, поэтому я сел на пассажирский самолет, раз в неделю летавший по маршруту, связывавшему Ссвивиль с Южными территориями, с промежуточной посадкой в Нью-Вашингтоне.

Я был не единственным туристом, так как за последние годы южное побережье материка стало чрезвычайно популярным местом отдыха. Ссви из Города катапульт, одними из первых заключившие союз с Унионом, также приступили к модернизации своего края, обеспечив в этом регионе полнейшую безопасность для многочисленных людей, проводивших там свои отпуска. Природа, практически девственная, была там восхитительной, климат — теплым и мягким, к тому же, опасные животные давно покинули эту прибрежную зону, ставшую, на их взгляд, слишком людной.

В самой южной точке материка располагался небольшой городок. То был Кап, конечная станция воздушной линии. Там же находилось и наше торговое представительство, отвечавшее за коммерческие связи с южными ссви. Какое-то

туристическое агентство сдавало напрокат парусники: я отправился в морской круиз.

То не было плавание в открытом море, так как я все же не настоящий моряк. Я переплывал от бухточки к бухточке, читая и предаваясь мечтаниям: на протяжении трех недель я был самым счастливым обитателем Теллуса.

Время от времени я слушал новости, передаваемые «Ра-дио-Унион». Планета вращалась спокойно, никоим образом во мне не нуждаясь. Ссви, частично удовлетворенные, во избежание ядерной войны, как мы и предполагали, смирились с союзом между людьми и сслвипами, удвоив свои усилия по индустриализации. Земную Деревню, по слухам, было не узнать: наши старые Альпы давно уже не знали подобной активности. Полным ходом шло строительство первого корабля ссви.

Наши сограждане тоже не бездействовали. В Унион прибыли сслвипские полпреды, и 5 августа стартовала экспедиция, которую возглавил Руденко. Она надеялась приступить к восстановлению «Смоленска», обломки которого удалось отыскать благодаря кропотливым воздушным поискам, проводившимся с конца июля.

Вернувшись в Нью-Вашингтон вечером 23 августа, я сел на поезд до Кобальта, чтобы провести несколько дней в семейном кругу.

Я всегда с удовольствием возвращался к обстановке моего детства, тем более что город сильно изменился с тех пор, как я ходил в школу. Теперь это был сорокатысячный центр, беспрестанно разрастающийся, а наш дом, когда-то стоявший на краю агломерации, вместе с десятками других отныне входил в состав ближнего пригорода.

Я с удивлением обнаружил дома почти всю семью — оказывается, на уикенд к нам, вместе с женой и детьми, приехал мой дядя Клод, который был астрофизиком. В настоящее время он проживал в Больё-Горном, где руководил строительством радиотелескопа.

То было веселое собрание, но, должен признаться, я чувствовал себя немного не в своей тарелке. Проведя долгие месяцы вдали от дома, я был не в курсе даже самых незначительных сплетен и новостей, из которых обычно и состоят семейные разговоры. За столом, разумеется, речь в основном шла как раз таки о моих путешествиях и приключениях, но, пусть о них-то мне и было что рассказать, я ощущал себя занятной зверюшкой, выставленной напоказ для восхищения толпы. К счастью, малоинтересные темы в конце концов себя исчерпали, и в воскресенье утром зародилась первая дискуссия (речь шла о культурном вкладе ссви в человеческую цивилизацию), в которой я почувствовал себя вполне непринужденно.

В конце этой беседы мой дядя Клод отвел меня в сторонку и сказал:

— Если после завтрака у тебя, Жан, найдется минутка, я бы хотел кое-что тебе показать.

Его тон меня заинтриговал. Как только все было съедено, я утащил его в сад. Дядя сразу же перешел к главному:

— Полагаю, ты знаешь, что случилось, когда «Смоленск» попытался приземлиться на Арес.

— Естественно. Но я думал, что это все еще конфиденциальная информация. Ты сам-то откуда об этом узнал?

Клод пожал плечами.

— Правительство предоставило нам кое-какие сведения, фактически, только необходимый их минимум. Но, сам понимаешь: проявив немного ловкости, задав тут и там нужные вопросы, заполнив пустоты здравыми гипотезами, всегда можно прийти к мнению, которое будет недалеко от истины. Первые подозрения у меня появились 30 июля, когда министр исследований лично позвонил из Униона, чтобы попросить меня максимально ускорить ход работ по строительству радиотелескопа. По плану его должны были запустить в эксплуатацию лишь в январе следующего года, и половина нашего персонала уже готовилась уйти в отпуск. В ответ на мои робкие возражения мне было сказано, что мне предоставляется полный карт-бланш в плане привлечения дополнительной рабочей силы, что в мое распоряжение поступят армейские техники, и что у меня не будет никаких проблем с финансированием. Каждые два дня я должен был отчитываться о ходе работ. Ты и сам не хуже меня знаешь, сколько административных и бюджетных трудностей возникает при реализации любого мало-мальски амбициозного исследовательского проекта, так что, думаю, согласишься с тем, что у меня не могло не возникнуть вопросов, — тем более, что все работы должны были осуществляться в обстановке максимально возможной секретности!

Я кивнул: любой исследователь насторожился бы, получив столь необычные инструкции.

— Спустя две недели, — продолжил Клод, — я сообщил в министерство, что мы готовы провести серию предварительных испытаний. Мне было рекомендовано при проведении этих испытаний провести прослушивание в направлении Ареса. Мне и так уже было понятно, что происходит нечто необычное, — рекомендации министерства лишь усилили мои подозрения.

17-го числа мы привели рефлектор в действие и принялись изучать условия приема сигнала на некоторых частотах. Даже с учетом несовершенства этих первых настроек, фоновый шум был необычайно громким. А потом, примерно через час работы, представь себе, приборы выдали целую серию отчетливо различимых, несмотря на всю их слабость, сигналов. Мы получали их минут десять, затем они исчезли.

Начиная с этого момента, всякий раз, когда мы занимались прослушиванием, мы принимали подобного рода сигналы. Зачастую они прерывистые и, как правило, длятся не более двух часов подряд. Качество приема достаточно хорошее для того, чтобы их можно было четко отделить от фонового шума.

За шесть дней работы мы обнаружили уже восемь частот, на которых Арес шлет нам такие послания. Естественно, мы попытались их дешифровать, но ничего не вышло. Судя по всему, это свидетельствует о том, что данные послания предназначаются не для нас. При прослушивании через наушники они представляют собой последовательность низких звуков, абсолютно лишенных какого-либо значения.