Франсис Карсак - Том 4. Пришельцы ниоткуда

— Двадцать... девятнадцать... восемнадцать...

Напряжение антигравитационного поля не было постоянным и ритмично менялось. Меня то вдавливало в кушетку, то приподнимало, то вдавливало, то приподнимало...

— Пятнадцать... четырнадцать... тринадцать...

Постепенно последние детали становились на место. Берантон крикнул:

— Внимание! Когда я подам знак, наступит твоя очередь. У тебя останется ровно одна земная минута. Приготовься!

— Двенадцать... одиннадцать... десять...

— Когда я опущу руку, начнется твоя минута. Иди сюда!

Я встал, с трудом дотащился до замедлителя. Он показался

мне чудовищным. Никогда, ни за что не смогу я его поднять!

— Девять...

— Берантон! Я не смогу! Останови...

— Восемь...

— Слишком поздно! Давай!

Он опустил руку. Я нагнулся, ухватился за деталь, полный страстной решимости. Выхода не было: чудовище уже пробудилось. Теперь я держал в руках наш единственный шанс на спасение — замедлитель реакции, который даст нам время уйти в ахун. Тяжело выдохнув, я поднял его рывком. Берантон, глядя на мои земные часы, отсчитывал секунды.

— Пятьдесять пять...

Я сделал шаг, положил конец замедлителя на край отверстия.

— Пятьдесят...

Нет, деталь была слишком тяжела! Куда же ее поворачивать, направо или налево? Внутри скафандра пот заливал мне глаза.

— Сорок...

О чем думает этот болван Суйлик, который обещал дать максимальное напряжение антигравитационных полей, когда придет моя очередь!

— Тридцать пять...

Вокруг меня сборщики медленно расползались в стороны, придавленные страшным притяжением. Невероятным усилием я приподнял замедлитель на нужную высоту. Мне показалось, что я уже чувствую дрожь в недрах чудовища. А что, если хиссы ошиблись? Что, если килсим взорвется сейчас?

— Тридцать...

Охваченный ужасом, я повернул деталь, но не в нужную сторону.

— В другом направлении, в другом направлении, — проревел Берантон. — Двадцать пять...

И вдруг мне почудилось, будто деталь сразу же сделалась значительно более легкой. Я смог ее повернуть, вставить глубже. Мне оставалось только повернуть ее еще раз. Но куда теперь? Разумеется, в обратном направлении. Но куда я ее поворачивал в первый раз? Совершенно ничего не соображая, я простоял без движения, наверное, еще секунду.

— Двадцать...

— Вот так!

Деталь словно сама встала на место. Берантон машинально попытался вытереть пот, струившийся по его лицу под шлемом скафандра.

— Десять, — проговорил он.

— Семь, — отозвался голос Суйлика. — Внимание, я снижаюсь. Входите в ксилл!

Купол ксилла накрыл нас. В последний раз я бросил взгляд на волны застывшего металла, которых больше никто не увидит. Как можно скорее, из последних сил передвигая ноги, мы забрались на внутреннее кольцо. Ксилл тотчас взлетел, оставив внизу центральный диск с грозной массой килсима. Диск этот быстро уменьшался и скоро исчез из виду. Мы дотащились до герметических дверей, вползли в ксилл. Притяжение все еще было так велико, что никто не решался подняться по лестнице. Когда оно немного ослабло, мы полезли вверх, изнемогая от усталости. Я был уже на полпути, как вдруг вся тяжесть исчезла, и я ощутил себя легче пушинки: ксилл ушел в ахун.

Один за другим все расходились по своим местам. Я вернулся в сеалл.

— Где мы? — спросил я Суйлика.

— Где-то в Пространстве. Надеюсь, достаточно далеко, чтобы ничего не бояться. Подождем взрыва.

— И сколько придется ждать — базик?

— Нет, больше. Взрыв произойдет ровно через базик, но мы его увидим позднее, базика через четыре, а то и пять, в зависимости от расстояния до звезды. Ты забыл, что свет распространяется не мгновенно. А что касается волн снесс, которые распространяются быстрее обычных, то я не думаю, чтобы взрыв значительно увеличил их поток. Впрочем, попробуем их засечь.

Берантон и Сефер готовили регистрационную аппаратуру. Мы принялись ждать. В ксилле царила тишина, нарушаемая лишь мягким гулом вспомогательных двигателей да чуть слышным шипением прогоняемого через фильтры воздуха. Я уселся поглубже в удобное кресло и, сломленный усталостью, задремал.

Разбудил меня громкий крик. Я открыл глаза. Свет был погашен, но экран полыхал яростным пламенем, а на его фоне жесткими тенями выделялись силуэты хр’бена, син-зуна и Суйлика. Ослепленный, я отвернулся. Суйлик, прикрывая глаза одной рукой, другой лихорадочно крутил рукоятку настройки. Приглушенный фильтром, свет ослабел. Вцепившись в ручки своего кресла, я жадно вглядывался в фантастическое зрелище, в котором была и моя доля усилий, — возрождение солнца!

В глубине черного неба сияло ослепительное, несмотря на фильтр, пятно, расползавшееся с каждой секундой. Затем из этого пятна вырвались фиолетовые языки пламени и поползли в трех направлениях, вытягиваясь, словно гигантские пальцы. Картина была грандиозная и жуткая, особенно с учетом того, что вокруг не мерцало ни одной звезды. Бледные пятна далеких галактик растворились в сиянии нового светила.

— Суйлик, почему ты меня не разбудил? — крикнул я.

— Взрыв застал нас врасплох. Он произошел раньше, чем мы ожидали, а это означает, что мы находимся гораздо ближе, чем думали, даже слишком близко, если говорить начистоту. Посмотри на счетчик радиации!

Стрелка счетчика неуклонно ползла влево, приближаясь к зеленой черте, обозначающей опасность. Берантон и Сефер невозмутимо наблюдали за приборами-регистраторами.

— Осторожно, уходим в ахун!

Я почувствовал характерный толчок. Экран погас. Почти тотчас же последовал новый толчок при выходе из ахуна, однако экран остался темным.

— Куда мы попали?

Никто не ответил.

— Суйлик, где мы?

— А где, по-твоему, мы можем быть? Где-то в Пространстве.

— Но где солнце? Неужели оно снова погасло?

Трое моих спутников расхохотались.

— Да нет же, наивный тссемлянин! Просто мы слишком удалились: свет сюда еще не дошел. Следи внимательно, и ты увидишь начало взрыва.

Мы напрасно прождали два базика. Внезапно в черной бездне Пространства, как раз впереди пятна далекой галактики, вспыхнуло что-то зеленое.

— Взрыв килсима, — проговорил Берантон.

В течение, может быть, двух-трех секунд не было ничего, кроме этой зеленой вспышки в ночи. Затем полыхнул ослепительный синий свет. Отсюда, с огромного расстояния, диаметр этого зарева показался мне ничтожным. Я снова увидел огненные пальцы, гигантские извержения раскаленных газов. Они расширялись, сливались, наконец образовали единую корону, некоторое время переливавшуюся всеми цветами радуги. Затем последовала вторая вспышка, третья, десятая, сотая — они следовали одна за другой, уходя все дальше и дальше. Теперь даже издали это пятно света казалось вдвое больше нашего Солнца. И пятно это росло с каждой секундой.