Франсис Карсак - Том 3. Львы Эльдорадо

— 12 600 тонн.

— Тогда садитесь в девятом. Мы вас поведем.

— Тише, Лео! Полежи еще. Не очень-то я верю в надежность инертонов этой старой калоши! А я поднимусь на мостик. Капитан оказал мне честь — пригласил к себе перед посадкой.

Паралев повернул к Тераи Лапраду свою огромную голову, наполовину прикрыл желтые глаза и зевнул.

— И это все, что ты мне на это скажешь? Что ж, до скорого!

Тераи был вынужден нагнуться и боком протиснуться в узкую дверь кабины, не предусмотренную для его 1 м 99 см и широкоплечей фигуры атлета. Затем ему пришлось скорчиться еще и в лифте, поднявшем его в кабину управления.

— А, это вы, Лапрад, садитесь! Места здесь хватает с тех пор, как эти господа из компании решили, что на лоханках класса «Звезда» вполне можно обходиться без третьего пилота и штурмана! Прибываем через пять минут. Уже видно астропорт и передатчик материи. Когда двадцать лет назад они изобрели эту штуковину, я думал, что останусь без работы. К счастью, все, что в нее попадает, выходит в виде мельчайшей пыли. Минералам — хоть бы хны, но есть же еще товары, машины... Что до людей, так от них даже на пару сосисок мяса не остается — ха-ха! Видать, не обойтись им пока без нас и без наших кораблей, дружище!

И пузо откинувшегося на спинку кресла капитана Лат-тропа заходило ходуном от поразившего его приступа смеха.

Тераи посмотрел на трех человек, которые, вместе с находившимся сейчас в машинном отделении механиком, были его спутниками на протяжении трех долгих недель перелета. Латтроп, Макниш, Ямамото, Бэйл. Не интеллектуалы, конечно, хотя их познаниям в области астрономии и математики позавидовали бы многие профессора Земли. Но веселые собутыльники и грозные противники за покерным столом! Скоро они исчезнут из его жизни, как исчезло уже столько друзей, оставшихся за миллиарды километров позади или же и вовсе канувших в небытие. Как его отец и мать. Он снова, в который уже раз, увидел, как высокие языки пламени пожирают лабораторию, закиданную фанатиками-фундаменталистами зажигательными гранатами. Он долго тогда искал родителей в дыму, но так, увы, и не нашел. Два ассистента заживо сгорели в заблокированном лифте, Лео, совсем еще маленький львенок, запрыгнул ему на руки, один из поджигателей чуть замешкался, и Тераи, случайно наткнувшись на него, сломал ему шею — впрочем, как тот погиб, никто и не разбирался, а потом обрушилась крыша, и они спаслись только чудом. К черту ее, эту Землю, со всеми ее сумасшедшими!

Ведомый направленным лучом, «Денеб» плавно опустился на гравитронах на бетонную поверхность посадочной площадки.

Что ж, Лапрад, удачи. Даже не представляю, что такой достойный молодой человек, как вы, будет делать в этой глуши... О, я знаю, что это ваше личное дело. Как знать, быть может, когда-нибудь еще увидимся. Мир тесен, это вам говорю я, капитан Латтроп, избороздивший вдоль и поперек добрую половину Вселенной! Сейчас выгрузим ваш багаж и отчалим. И так из-за этого крюка потеряли немало времени, а это ведь — деньги Компании, разве нет?

Тераи пожал протянутые руки — Макниша, Ямамото (спасибо за уроки каратэ), капитана. Бэйл, механик, ожидал его у двери каюты, не осмеливаясь войти из-за Лео.

— Ваши вещи уже в тендере. Я об этом позаботился. До свидания, Лапрад! Хотелось бы мне, чтобы все пассажиры, которых мы время от времени перевозим, были такими, как вы!

— Пойдем, Лео, дай-ка я надену на тебя ошейник! Понимаю, тебе это не нравится, но не все ведь знают, что ты — паралев, а не зверь, сбежавший из цирка! Вдруг кто с перепугу откроет пальбу, если увидит тебя на свободе? О, я его, конечно, уложу, но жизнь тебе это не вернет.

С недовольным видом лев позволил надеть на себя ошейник, покорно последовал за Тераи в пассажирский лифт, и они вместе вышли на трап. В тот же миг служащий 2-го класса Луиджи Таччини, сидевший в здании астропорта, поднял голову от телетайпа и невольно воскликнул:

— Эй, дядя! Догадайся-ка, кто к нам прибыл на «Денебе»? Лапрад, олимпийский чемпион и трехкратный рекордсмен мира!

— Не неси ты чушь, парень! Этих Лапрадов во Франции, наверное, пруд пруди, — ответил его дядя, начальник астропорта.

— Именно Тераи Лапрадов?

— Вот как! Тогда, быть может, это действительно он. Но что он здесь забыл?

— По документам проходит как геолог. Годовой контракт с Межпланетным металлургическим бюро. И с ним еще некий Лео.

— Лео — а дальше?

— Просто Лео! Больше на него тут ничего нет. А вот, кстати, и они!

С трапа сошел высокий мужчина, за которым следовал лев.

— Подумать только: сейчас я его увижу, возможно, даже перекинусь с ним парочкой слов!

С дрожащим от волнения голосом Луиджи распрямил плечи, стараясь придать как можно более авантажный вид своей высокой, но худощавой фигуре.

— Хо! Должно быть, он такой же человек, как и все.

— Такой же, как и все? Да ты сам-то подумай! Три мировых рекорда за два дня последней олимпиады! Нет, дядя, ты решительно ничего не понимаешь в спорте!

— В любом случае, будь осторожен с его другом Лео!

Зазвонил телефон. Таччини-старший взял трубку.

— Говорит Старджон, региональный директор Международного металлургического бюро. Один из наших геологов, господин Лапрад, должен прибыть на «Денебе». Немедленно направьте его ко мне и не досаждайте ему всеми этими вашими формальностями. Я ясно выразился?

— Да, господин Старджон. Будет исполнено, господин Старджон.

Трубку на том конце уже положили.

— Луиджи, вот твой шанс познакомиться с этим Лапра-дом! Отвезешь его в город. А сейчас я должен устроить все так, чтобы ему никто не докучал. Слышал, что сказал господин Старджон? Здесь, Луиджи, если хочешь чего-то добиться, ты должен помнить, что вся эта планета с потрохами принадлежит ММБ!

В открытом аэроглиссере Луиджи почувствовал на затылке горячее дыхание и, обернувшись, едва не уткнулся лицом в огромную морду Лео.

— Мсье Лапрад, скажите вашему зверю не дышать мне в шею! Мне от этого немного не по себе.

— Нет нужды ему повторять. Он уже понял, мсье?..

— Таччини. Луиджи Таччини.

— Так вот, Луиджи, Лео — лев не простой. Это паралев, или, как говорят журналисты, сверхлев. С помощью направленных мутаций удалось создать существо, равное по уму семилетнему ребенку. Это уже не зверь! Видите, какой у него выпуклый лоб — у обычных львов они не такие. Лео вполне понимает речь, если с ним говорить просто, и даже на свой манер отвечает.

Лео издал несколько ритмичных, полувнятных рыков.

— Это он так с вами поздоровался.

— Поразительно! Кто же сотворил такую диковину?

— Мой отец и один из его друзей. Из-за этого они и погибли, так же, как и моя мать, которая была с ними в тот день.

— Что же, эти... паральвы взбунтовались?