Франсис Карсак - Том 3. Львы Эльдорадо

Он нагнулся, схватил ее, перевернул на спину. Она принялась яростно отбиваться.

— Черт возьми, да не будьте вы такой недотрогой! Я хотел только посмотреть, не слишком ли я попортил вашу нежную кожу, когда вырезал ниамбу. А вы что подумали?

Он со смехом отпустил ее. Подплыла Лаэле, выбралась на берег и растянулась рядом с Тераи на песке.

— Видите, она уже ревнует! Женщины ихамбэ в этом смысле ничуть не лучше земных!

— Как вы подружились с этим племенем?

— О, это давняя история! Я тогда только прибыл на Эльдорадо вместе с Лео, который был еще подростком. В ту пору от Порт-Металла до Ируандики добраться было гораздо легче, умбуру еще не занимали свою нынешнюю территорию. К тому же мне тогда было на все наплевать, жизнь я ни во что не ставил и сам лез в любую драку. Случайно мне повезло вызволить их вождя, отца Лаэле, из объятий болотного боа. Это да еще присутствие Лео помогло: племя приняло нас как своих. У меня не было, да и быть не могло, никаких расовых предрассудков, и я без труда с ними поладил.

Он встал.

— Пойдемте, мне нужно с вами поговорить.

Она подождала, чтобы он отошел подальше, выскочила на берег и быстро оделась. Тераи насмешливо наблюдал за ней с вершины обрыва.

— Я попросил вас пойти со мной, потому что не хочу, чтобы наш разговор слышала Лаэле. Она хорошо понимает французский и знает несколько слов из английского. Вас, кажется, шокировало то, что я живу с туземкой. Почему?

— Но это же не люди!

— Да, это не люди. Как я уже сказал, у них пятьдесят четыре хромосомы и сорок зубов. Кроме того, у них печень на месте селезенки и так далее. Но у них великолепное тело, а душа благороднее нашей, если только душа вообще существует. Почему бы мне и не жить с Лаэле, раз уж я люблю ее и ничто другое нам не мешает? Кое-какие анатомические различия? На Земле иногда попадаются люди, у которых сердце расположено справа, — разве они от того менее человечны? Ихамбэ не животные, мадемуазель. Если бы сходная эволюция сделала еще один шаг, если бы оба человечества оказались способными к взаимному оплодотворению, антропологам пришлось бы поломать голову, давая определение этому новому виду! Вы знаете, они очень близки к нам. Их пища подходит нам, серологические реакции у нас одинаковые, их болезни заразны для нас, а наши — для них. К счастью, эти болезни почти одинаковые, иначе на Эльдорадо давно бы остались одни лишь скелеты.

— Но как такое стало возможно?

— И это вы у меня спрашиваете, в то время как над этой проблемой бьются ученые всех научных институтов всех известных планет? Антропологи бледнеют при одном упоминании Эльдорадо! Возможно, так вышло потому, что Эльдорадо — единственная известная нам планета, которая обращается вокруг звезды, идентичной нашему Солнцу, за 362 дня, равных 25 часам 40 минутам земного времени, с наклоном планетарной оси в 24 градуса... Просто удивительно, что пути развития жизни здесь и на Земле оказались столь сходными!

— И все-таки...

— Старое предубеждение земных нордических рас против «аборигенов», да? Ладно, думайте, что хотите, но я должен вам кое-что сказать. Вы мне все мозги отканифонили, прося привести вас сюда...

— Вам было за это заплачено!

— Думаете, мне так нужны ваши деньги? Ладно, теперь вы здесь, чтобы писать, вот и пишите себе на здоровье, но если вы скажете хоть что-то такое, что огорчит Лаэле, я тотчас же отправлю вас обратно в Порт-Металл, и плевать мне на умбуру и всех остальных!

— Я вовсе не собиралась...

— А я вас и не обвиняю — просто предупреждаю. Давайте поговорим серьезно. Что вы хотите увидеть? Думаю, ваших читателей меньше всего интересует истина. Им подавай что-нибудь экзотическое. Экзотики у вас будет вдоволь. Скоро, после большой охоты, состоится Праздник Лун. Когда устанете от ихамбэ, я отведу вас в империю Кено — там у меня кое-какие дела. Этого, надеюсь, вам хватит?

— Да, пожалуй.

— Прекрасно. Подыхаю от голода. Уже почти полдень, а мы не ели как следует уже черт знает сколько времени. Пока вы здесь, вы моя гостья.

Безлюдная утром, площадь теперь была заполнена мужчинами, женщинами и детьми; все посматривали на Стеллу с нескрываемым любопытством. Женщины хлопотали перед шатрами, готовя еду в глиняных горшках, поставленных прямо на угли. Лаэле встретила их с улыбкой.

— А мое присутствие не будет смущать вашу подругу, раз уж вы говорите, что совместные трапезы здесь табу?

Нет. Поскольку вы наша гостья, к вам это не относится.

Они втроем вошли внутрь, и Тераи тщательно запахнул прикрывавший вход занавес. Усевшись на низенькие табуретки перед круглым столом, они перекусили прожаренным на рашпере мясом, бульоном из злаков и лепешками.

— А как они... удовлетворяют свои жизненные потребности, когда охотятся или когда нет шатров?

— Это несколько иное. И на Земле ведь есть люди, которые купаются нагишом в Вайкики или в Сен-Тропе, но

которым никогда не взбредет в голову разгуливать голыми по улицам.

— Сколько человек в этом клане? — спросила Стелла.

— Около сотни.

— Почему же тогда они так спокойны, в то время как на другом берегу умбуру уже вступили на тропу войны?

— Я мог бы сказать — потому что здесь я, но правда заключается в том, что племя, к которому принадлежит этот клан, может выставить восемьсот воинов, а весь народ ихамбэ — более двадцати тысяч, тогда как умбуру при всем старании едва ли наскребут и семьсот. Кланы умбуру с той стороны Ируандики представляют собой лишь незначительную часть народа умбуру, который живет за горами Кикеоро. Это маленькая группка, переселившаяся сюда в результате межплеменных раздоров. Вот если бы поднялся весь народ умбуру, это было бы уже другое дело. Однако, как я вам уже сказал, сейчас здесь нахожусь я.

— А вы высокого о себе мнения!

— Не о себе, а о тех пулеметах, которые хранятся в моей лаборатории. Хотите на нее взглянуть?

За шатрами узкая тропа поднималась к подножию обрыва с многочисленными пещерами, выходящими на юго-запад. Тераи указал на них рукой.

— Там клан зимует. Один из гротов был слишком большим и открытым, поэтому никто не хотел в нем жить. Я обустроил его и превратил в лабораторию, склад и мое собственное зимнее жилище.

Вход в пещеру преграждала стена из камней, скрепленных цементным раствором. Тераи достал из кармана плоский ключ и открыл металлическую дверь. Он повернул выключатель, пещера осветилась. Глубиной метров в тридцать при ширине около двадцати, она была вся заставлена запертыми стальными шкафами. В промежутках по стенам тянулись стеллажи из досок, на которых лежали образцы различных минералов и ящики с провиантом. Один угол пещеры был превращен в лабораторию. В глубине за толстой стеной, не доходящей до потолка, стоял маленький атомный генератор Борелли. Вся передняя часть, отгороженная деревянной панелью, представляла собой комнату со столом, стульями и огромной кроватью, на которой сейчас не было ни матраца, ни одеял. Здесь же стояла электрическая плита. Полки у стены были заставлены книгами.