Джо Фауст - Отчаянные меры. Драгоценный груз. Сущность зла

— Неужели? — сказал Баррис, всовывая ноги в спецкостюм.

— Открытая циркулярная система предполагает отсутствие вен и артерий, переносящих кровь по организму, — пояснил Мелроуз. — Внутренние органы таким образом просто плавают в кроветворной ткани и напрямую впитывают то, в чем нуждаются. Так что при ранении, когда нет самозатягивающихся кровеносных сосудов, это существо должно было просто погибнуть от потери крови.

— Вы хотите сказать, смертельный обморок? — хмуро переспросил Баррис.

— Это, действительно, необычайно важно для адаптации, — восхищенно сказала Дина.

— И как только оно доносит кровь до мозга? — вслух задумался Мелроуз, просовывая руки в пластиковые упругие рукава. — Ведь большинство живых организмов с кровеносной системой открытого типа чрезвычайно отсталые в развитии.

— Они обзавелись шунтовой системой, — пояснила Дина. — Это конгломерат из трех сердец, прикрепленных усиками к трем полостям тела, где скапливается кровь. Тройное сердце выжимает кровь, как насос в водонапорную башню, вверх в черепную полость, и мозг так же, пребывая плавающим в крови, постоянно пропитан жидкостью и не испытывает недостатка в кровоснабжении. Так что мозг, по их понятиям, снабжается кровью даже лучше всех внутренних органов, за исключением, возможно, главного: основного, центрального, сердца.

Баррис натянул на голову прозрачный капюшон и застегнул его так, что теперь из пластика выглядывало только его лицо.

— Не понимаю, зачем столько возни? Не проще ли было еще раз дать нам аллергенов? — недовольно спросил он.

— Аллергены имеют кратковременное воздействие, — ответил Мелроуз, передавая ему маску для лица — нечто среднее между прозрачным противогазом и стерильной повязкой. — И потом, пока еще неизвестно, на чем базируются их запахи. Может быть, это вещество выходит через кожу с тем же эффектом ингаляции. Тогда арколианские запахи, имея неизвестную нам природу, могут действовать намного тоньше и коварнее, чем мы предполагаем.

Ворча, Баррис прикрепил маску и, тужась, стал завязывать тесемки на затылке.

— Но, главное, — сказала Дина, — у нас очень чувствительные приборы, а запах человеческого тела может повлиять на результаты исследований.

— Вот это правильно, — пробубнил Баррис. Голос его был приглушен прозрачной маской, тесемки которой он безуспешно пытался завязать. Мелроуз пришел ему на помощь. Баррис не признавал собственных ошибок и теперь говорил так, как будто он сам был изобретателем этого великолепного герметичного костюма и всемерно способствовал его применению.

— Негерметично, — заметил Мелроуз. — Он обошел босса сзади и поправил завязки. — Как теперь?

Баррис махнул рукой и что-то ответил. Однако никто ни слова не разобрал. Только глухой ропот сквозь непроницаемый пластик.

Мелроуз улыбнулся и подмигнул Дине:

— Вот это уже полная герметизация!

Баррис шагнул вперед и сделал еще одну попытку заговорить. Маска помутнела и капюшон стал раздуваться, как у разгневанной кобры, издавая шипение.

— Что вы, ни в коем случае! — замахал руками Мелроуз. — Нельзя дышать или говорить в полную силу. Вы нарушите герметичность и стерильность помещения.

Баррис скрестил руки на груди и недовольно пробормотал что-то.

— Сейчас я буду там, — доктор натянул капюшон на голову. — Подождите меня у второго шлюза.

Баррис зашаркал туда, волоча за собой неуклюжее шелестящее одеяние, как гном, одевшийся в человеческие обноски.

— Заметное улучшение, — сказала Дина. — Это один из тех дефективных?

Мелроуз кивнул. Дина усмехнулась:

— И что же странного, что нам все время приходится носить эти дурацкие маски?

Ответ Мелроуза сопровождался тоскливым пожиманием плеч:

— Что странного, что нам приходиться оберегать жизнь этого несчастного существа, находящегося там? Ведь если босс не получит от него то, что ему надо, боюсь, подопытному придется закончить жизнь на вивисекционном столе.

— Какой подонок, — прошептала Дина, бросая осторожный взгляд в сторону дверей второго шлюза.

— Исследования, если вы понимаете, о чем я говорю, затянутся, вполголоса пробормотал Мелроуз. — Этим надо воспользоваться и просмотреть данные, которые собираются в инфоцентре. Хорошо бы получить к ним доступ.

— Я это уже сделала, шеф, — призналась Дина.

— Умница. Может быть, удастся устроить утечку информации в прессу, если получится на время вывести босса из игры.

— Но вы же говорили, что арколианец добровольно согласился участвовать в экспериментах.

— Проблема состоит в том, чтобы посланник потом подтвердил эту версию. — Мелроуз надел маску и стал ничем не отличим от Барриса и остальных людей в лаборатории.

— Кстати, — послышалось из-за незакрепленной маски — с кем мы имеем дело, Дина? Это он или она?

Она пожала плечами:

— Нам пока не удалось определить пол. Судя по внешним признакам, никаких отчетливо выраженных гениталий, а назначение тех наружных органов, которые удалось найти, пока не выяснено. Поскольку существуют различные типы арколианцев, наш гость может и не иметь пола. Тогда это действительно «оно».

Мелроуз опять посмотрел на мониторы. Странный, загадочный глаз. Необычный глаз с двумя зрачками, смаргивая, смотрел на людей в операционной.

— Да, действительно, «оно». Бедняга, не повезло тебе.

— Удачи, — сказала Дина, когда Мелроуз закрепил маску и направился в сторону второго шлюза. Он показал ей большой палец и задраил за собой люк.

— Это как заноза в заднице, — сказал Баррис, когда воздух засвистел внутри шлюза.

— Простите, — сказал Мелроуз. — Я не понял.

Баррис сделал вульгарный жест.

Оба приблизились к столу. Один из работников института взял со столика с инструментами, который подкатили на колесиках, планшет с данными. В резиновой перчатке, натянутой поверх костюма, вместо ручки дрожал скальпель.

Мелроуз положил руку на плечо лаборанта:

— Расскажите, что нам известно о нашем госте, Рэг.

— Известно не так много, — замялся Рэг. — Пульповая масса, которую вы видите в центре груди, является коммуникативным аппаратом. Этот аппарат синтезирует запахи, вкусовые ощущения и производит пробы воздуха для создания новых комбинаций. Крапчато-розовая и голубая ткань, которую вы видите далее в наружных кожных покровах — аналог наших легких. Как и наши легкие, оно способствует усвоению газов в кровь.

— Неплохо, — сказал Мелроуз. — Вы заметно продвинулись.

— Остальное, — поспешил разочаровать его Рэг, — как обычно, замеры. Сто семь сантиметров роста, если признать его прямоходящим, вес — пятьдесят три килограмма. Большинство этой массы, как мы предполагаем, является внешней оболочкой. Из чего следует, что наш друг обладает чрезвычайно развитой мускулатурой, расположенной под этим хитиновым панцирем.