Антон Емельянов - Рассказы по Миру Карика [СИ]

- Только не делай вид, что удивлен. Я стала слабее, но не глупее… И, к сожалению, и твои, и мои ходы сейчас слишком легко просчитать.

- Слишком легко… Но найдется ли тот, кто догадается попробовать этим заняться? Знаешь…

После этих слов мужчины дверь легонько скрипнула, как будто приготовившись впустить моих гостей, и я все же захлопнул окно, так и не дослушав последние фразы, в которых обычно и скрываются самые главные детали.

Но сейчас, в любом случае, это не главное. У меня в гостях два чертовски опасных существа, и любая моя ошибка будет стоить очень дорого. Мне всегда не везет… Но, может быть, сегодня судьба наконец-то сжалится над старым бедным человеком? Ведь чудо, как известно, приходит тогда, когда его больше всего ждут.

Рассказ Лисы

Рассказано и записано со слов Леры Пылевой

Как мне было стыдно, когда Кот вытащил меня на плече из-под мечей темной леди Находки. А ведь я до последнего надеялась, что это могло бы быть тайным испытанием от Хангерса – пусть это и не похоже на стиль моего жнеца – но быть спасенной им все же не так позорно, как тем, кого ты уже привыкла считать ниже тебя. И когда это простой парень, еще и старающийся жить по справедливости (а он именно такой, что бы о себе ни думал), сумел так подняться?

Впрочем, все эти моральные терзания оказались цветочками по сравнению с тем, что устроил мне Говард, когда я якобы к нему опоздала. А он меня хотя бы предупредил, что мы куда-то собираемся? Нет! Но вот устроить мне лекцию на полчаса – это пожалуйста. И ведь при других-то он предпочитает молчать, а при мне вон как разговорился.

И, вообще, вся эта аура таинственности, что он так любит напускать, немного раздражает. Я же вроде как ученица, но при этом почему-то никаких секретов мне не рассказывают, только таскают хвостиком, как будто просто потому, что так положено, и все. Или это просто мне так с учителем не повезло? Стоили ли те двадцать разрушенных надгробий такого вот покровительства? Нет, вот эту мысль точно надо выкинуть из головы…

Как бы там ни было, я вращаюсь среди сильнейших мира сего, и просто даже наблюдать за ними – это ценнейший опыт. Вот вроде бы Говард – силач, но при этом, я уже знаю, есть жнецы, которых он опасается. Та же Лютова. После убийства Ксардаса эти двое немного повздорили, так эта мозголомка чуть не убедила учителя засунуть руку в собственную же воронку аннигиляции. Впрочем, опять же, когда Говард все-таки сбросил наваждение, именно она сбежала, и это значит, что ее атака была заготовкой, наложенной еще до спора, а в прямой схватке Лютова уже нам не ровня.

Или Городов – вот от такого учителя я бы, кстати, не отказалась. Не носит эти черные балахоны, ходит в обычной одежде, ни грамма самомнения, но при необходимости ударит так, что мало не покажется. Кстати, это единственный противник, о возможной схватке с которым меня предупредили заранее. И не просто предупредили – на пальцах разжевали, что именно мне надо будет сделать. Один из немногих полезных разговоров с Говардом.

- Понимаешь, этот Илья, он не зря получил свое имя. Он словно древний богатырь может как будто спать и ни во что не вмешиваться, а потом почувствует, что его задели, да или просто взбредет ему что в голову – и попрет напролом.

- И его что, не остановить?

- Не остановить? Ну как тебе сказать, ты же знаешь мой купол аннигиляции? Так вот он прошел сквозь него.

- Но ты же говорил, что способности жнецов не могут разрушать друг друга. Что это основа основ.

- Правильно, но, вспомни, какое из этого правила есть исключение?

- Исключением являются только атаки, которые проникли внутрь тела… Получается, он ждал пока твоя сила начнет его разъедать, а только потом использовал визуализацию?

- Не совсем так. Будь нам так просто справиться с силами друг друга, половина жнецов уже была бы мертва. Даже когда моя способность начинает поглощать его, он может развеять только то, что уже внутри его тела. Но он единственный, кто смог обойти это правило благодаря виртуозному контролю. Только представь: он шел вперед, запуская аннигиляцию внутрь своей брони на какие-то доли микрона, даже не давая ее до конца разрушить, но при этом сам успевая отменить мою силу.

- И он прошел насквозь?

- Да, и даже особо не истрепался. Тогда был единственный раз, когда я от кого-то сбежал. Потом я восстанавливал этот бой в памяти по секундам, пытаясь понять, что же произошло, и теперь буду готов к новой схватке.

- А я?

- А ты, если сможешь, должна будешь его отвлечь, если он опять попробует повторить такой маневр. Не думай, что это долго – на самом деле весь его прорыв занял чуть больше секунды, так что готовься умереть или сделать что угодно, но сбить его с курса.

- А если нет?

- Тогда это будет уже мой бой, но задай себе вопрос. А нужна ли мне ученица, если в единственной ситуации, где она могла бы пригодиться, от нее нет пользы?

И вот так заканчиваются почти все наши разговоры: Говард меня оскорбляет, я делаю вид, что не вижу в этом проблемы, и мы идем заниматься своими делами. Вот только сейчас я не уверена, что у меня в перспективе будет такая возможность.

Моя главная сила – скрытность, я развиваю ее сама и стараюсь особо не просвещать своего учителя об успехах на этом поприще. Ну да, к счастью, он не особо ими и интересуется. Так вот недавно мне удалось прорваться на качественно новый уровень и даже подкрасться к Говарду так, что он меня не заметил. Не проигнорировал, как он часто это делает, а на самом деле не заметил. Хотелось в тот раз сделать ему какую-нибудь пакость после того, как он призвал меня из Находки с помощью боли. Кстати, одна из самых неприятных вещей в моем ученичестве. Где бы ты ни была, твой учитель всегда может тебя достать и подсказать направление, куда надо двигаться.

Как? А очень просто: когда идешь в нужную сторону, боль ослабевает, в любую другую или даже останавливаешься – становится сильнее. Что самое обидное во всем этом, так это то, что у тебя нет возможности поспать. Неважно, насколько ты устала, неважно, что мышцы уже не шевелятся, боль не даст отключиться, пока ты не придешь куда надо. Однажды я вот так бегала за переходящим из города в город Говардом три дня: под конец казалось, что в глазах песок, а мозги так и вовсе начали плавиться. Подозреваю, если бы тогда он не задержался рядом с Новым Парижем, то я бы просто потеряла разум от перенапряжения. Страшная участь, но, как оказалось, есть кое-что еще хуже.

В тот вечер, когда я незаметно подошла к Говарду и случайно прочитала его записи, я узнала, зачем, оказывается, жнецам нужны ученики. Сердце мира, точка выхода и заодно аналог надгробия не кого-то там, а самого Карика – еще до своего падения верховный бог оградил это место правилами и законами, которые открывают путь к нему только в весьма ограниченном количестве случаев и с большим количеством оговорок. В общем, как мне кажется, главной целью всех придуманных испытаний было затягивание времени, чтобы Карик мог узнать и вмешаться в случае чего.