Константин Седов - Лес проснулся [СИ. Оптимизированная обложка]

Я не стал никого благодарить, после того, когда меня освободили прямо в здании суда. Не дали даже условного. Что конечно очень хорошо, но учитывая, что это Новосибирск, идти было некуда. Знакомых в столице у меня не было. Я стоял на крыльце, засунув руки в карманы пальто, ловил снежинки на непокрытую голову и нахохлившись, всерьез подумывал вернутся в здание и попросить судью дать координаты церковного приюта для только что освободившихся. Ужасно не хотелось в богадельню, но другого выхода, кажется нет.

— Олег, подожди! Ты куда ушел? — меня догнал командующий батальона майор Владимир Делягин.

— Вы меня впервые по имени назвали, товарищ майор. Прежде я всегда был младший сержант Кузнецов. И один раз «шкура».

Владимир Васильевич посмотрел мне в лицо и серьезно сказал:

— Извини Олег.

— И вы единственный, кто извинились.

— Олег, я буду рад, когда ты вернешься в батальон.

Я вгляделся в десантный значок на петлицах его шинели и покачал головой.

— Не вернусь.

— Уговаривать не буду, — и он покачал головой, — но так как понимаю в чем причина, скажу, — армейских всегда судьба проверяет на прочность. В десанте остаются только мужики. Настоящие. Всегда готовые к бою. И я, почитав про твои подвиги, могу с уверенностью сказать — ты из таких. И потом будешь жалеть о своем решении.

— Дело не в готовности к бою. Одно дело бой с врагами, другое, когда свои с грязью мешают.

— Разобрались же. И ты должен понять…

— Не могу. То есть понять может и смогу со временем, а вот забыть уже нет. Я никого не виню. И обиженку не корчу. Виновные наказаны, но все равно погано.

— Если не армия, то куда?

— Еще не знаю. Так далеко не заглядывал.

— Ладно. У меня переночуешь. Обещаю, про службу ни слова. Сам решишь.

— Вы в столице живете?

— Нет, квартира от тестя подарок. Когда с женой развелся, он мою сторону принял, дарственную выписал. Сын-то со мной остался, я растил его здесь. Как подрос, в суворовское поступил, у нас, в Екатеринбурге. А я живу в квартире наездами. В этот раз по твоему делу приехал. Завтра-послезавтра будем решать куда тебя дальше девать.

— У меня квартира в Сыктывкаре, я в ней правда, с детства не был, но она есть. Туда и поеду.

Вечером сидели на кухне, выпивали. Я настолько отвык от нормальной еды, что сжавшийся за полгода желудок отказывался принимать больше, чем полтарелки жареной картошки после винегрета. А отучившийся от алкоголя организм после нескольких рюмок затребовал не песен, а душевного разговора. Два бывалых мужика сидели, выпивали и общались, скупо роняя слова.

Я осторожно, чтобы не показать излишнюю осведомленность и не подставить Петра Валерьевича, спросил, знает ли комбат что-нибудь о ситуации на Вертажо Эридана? О корпорации SCC?

Уверен, что ему нельзя было об этом говорить, да и сам он, по идее, много знать не должен, но видимо, как и Матюшин посчитав, что я имею право быть осведомленным, рассказал.

Мотострелками на планете командовал подполковник Анатолий Осадчев. Среди ночи его поднял радист, принявший сообщение. Планета настолько далеко от Земли и остальных колоний, что прямая связь невозможна. Осадчев прочитал сообщение, посмотрел на часы и дал доспать бойцам два часа до подъема, разбудив лишь командиров рот.

Собрал их в том самом зале, где когда-то «восстали» чхоме, зачитал приказ выдвинутся к базе SCC. Реальному космодрому, чьи координаты приводились здесь же.

Звучит легко и понятно. Координаты есть, выдвигайтесь и атакуйте. Но на деле, такие приказы всегда сопряжены со сложностями. Во-первых, главный фактор — неожиданность, мог и не сработать. За гарнизоном торфопредприятия, наверняка наблюдают. Те же чхоме. Если в сторону строящегося космодрома выдвинутся крупные силы, на машинах, с оружием, при полном боекомплекте, не надо быть гением, чтобы догадаться, что космодром обнаружен. А как, уже неважно. Персонал, в том числе и охрану тут же предупредят. И черт его знает, что у них на такой случай предусмотрено? Вдруг самоликвидация вместе с атакующими? К тому же точная численность противника неизвестна. Боевой тилтротор, во всяком случае, имеется. А это такая дрянь, что способна десятиметровые просеки в лесу выжигать. И боезапас у нее дай боже, и с оперативностью все в порядке. На перехват беглецов, нас, с пацанами, то есть, вылетели быстро. Значит под ружьем не только чхоме.

Второй вопрос, подходы к космодрому. Я еще на допросах описывал все подробно и детально, где и как шлялся по лесу, но наш лагерь был с другой стороны космодрома. Километров тридцать восточнее, откуда я и пришел. А торфяное предприятие находится от него южнее на сотню с лишним километров и эту дорогу, я разумеется, знать не мог. Хотя дал точное описание расположения объектов. Заряженный норавалероном мозг, зафиксировал их, как фотоаппарат. Хорошая новость в том, что, учитывая численность, расположение и характер зданий, противников наверняка меньше, чем мотострелков. И меньше критически, но это не значит, что надо бросаться наобум. Хотелось свести потери к минимуму.

Карт нет. Крейсер пока висел на орбите, был под командованием предателя Ефимцева и прилежно снимал покрытое маскировочными наноантеннами зеленое лесное море. Разведчики так далеко не забирались, у них вообще приказ был глубоко не соваться. На лесистой территории контролируемой противником, это последнее дело.

Нельзя лезть напрямую, еще и потому, что подходы могут быть заминированы. То есть, атаковать без разведки никак нельзя, а любая разведка в том направлении насторожит противника.

Значит надо было провести разведку незаметно от наблюдателей чхоме и сделать это быстро. Затягивать тоже нельзя. В SCC могли узнать об аресте отца и сына Ефимцевых. Долго такую информацию скрывать не получится. И соответственно предупредить обитателей космодрома.

Идеальным был бы дрон-разведчик, но при предварительном обследовании планеты, выяснилось, что любая некрупная наблюдательная техника здесь, работает даже не через раз, а через десять, вследствие чего оставлять гарнизону торфопредприятия 10-ой гвардейской общевойсковой армии дроны было нецелесообразно. Даже станция радиотехнической разведки на планете была неспособна засечь ни технику, ни металл уже в пяти километрах от себя. Может и правда испарения, как предполагал обвинитель на моем процессе?

После часового обсуждения, кем-то из капитанов было предложено использовать не боевые дроны, которых у них и не было, а геологические мультикоптеры, которые запускали здешние инженеры-недрокопатели до того, как спятившие на религиозной почве чхоме их вырезали. Массивные для дрона (100х100 см) мультикоптеры использовали при разведке отвалов, для оценки устойчивости уклонов и в том числе для определения подъездов тяжелой техники. Бульдозеров и штабелюющих машин. Не работала, то есть плохо работала на планете прямая видеосвязь, но мультикоптер был оснащен видеокамерой, с которой снимали показания, когда беспилотник возвращался. Летать он мог на приличные расстояния, и до космодрома противника доставал.