Владимир Упоров - Смертный Бог [СИ]

Кассандра устала, устала по-настоящему, как никогда прежде. Понимание того, что какое-то одно заклятье смогло одолеть практически весь ее арсенал, лишало всяких сил и желания продолжать борьбу. Поэтому она в конце концов произнесла эти слова:

— Я сдаюсь!

— Сдаешься? — спросил у нее Реннет. — Подумать только, Непримиримая Крепость, известная своей непреклонностью, решила сдаться! В таком случае, что же мне делать с остальными охотниками и Гончими, отнюдь не славящимися своим упорством? Выходит, они все и вовсе бесполезны. Может мне сжечь их…

— Чего ты добиваешься? — оборвала она его.

— Защищайся! Или сдохнешь здесь и сейчас! — оборонил тот и незамедлительно воспользовался магией. Чародейка едва успела отскочить. Сильный жар обжег ей лицо, словно пылающее дыхание вулкана.

— Защищайся!

Ей пришлось подчиниться. Она чувствовала, что с каждым разом, с каждым сожженным ее творением, что-то ломается в ней самой. Это было невыносимо.

— Защищайся!

— Защищайся!

— Защищайся!

— Защищайся же!

Она пользовалась самыми сильными чарами из своего арсенала, но все оказалось впустую. Даже алмазно-хрустальная пирамида разбилась от одного заклинания Реннета. Ее гордость — вершину мастерства, уничтожило сине-черным пламенем.

Женщина рухнула на колени. Ноги ее уже попросту не держали. А маг стоял уже практически вплотную к ней. Она даже не могла найти в себе силы отступить. Казалось, все это происходит не с ней, что это какой-то нелепый сон. Такого не могло быть на самом деле…

— Защищайся! — тихо произнес он снова ту ужасную фразу.

— Не могу, — выдохнула та.

— В таком случае тебе лучше умереть.

Вот так, больше ничего не сказав, он нацелил на нее свою ладонь. В карих глазах не было ни жалости, ни сожаления. Он словно собирался сжечь клочок испачканного чернилами пергамента, поленившись его очистить точильным камнем.

Синяя вспышка. От травы курился небольшой белый дымок. Чародейка лежала в метре от того места, где находилась мгновение назад. Она снова разрешила себе отступить, все еще хотела жить.

— Защищайся! — сухо объявили над ее головой.

«Что ж, полагаю, хуже не станет, если умру от опустошения. Или, по крайней мере, потеряю сознание, перед тем как его заклинание сожжет мое тело! — подумала Кассандра, прекрасно отдавая себе отчет в том, что тот способен пойти на это. Более того, после предательства она лишь формально числилась одной из Гончих, а значит вряд ли кто-то станет высказывать недовольство по поводу ее гибели».

Последовательно, она сотворила еще пять защитных чар… которые тут же оказались уничтоженными.

— Защищайся!

Она улыбнулась, теряя сознание. Вся ее гордость, ее стремление сотворить абсолютную защиту, были уничтожены этим неестественного оттенка пламенем. Ее саму уже будто сожгли… нет… так оно и было. В глазах потемнело. Шум и голоса начали затухать. Последнее, что она услышала: «Тогда поскорее умри!»…

Внезапно в лицо плеснули чем-то холодным. Не смотря на неспособность двигаться, Кассандра широко распахнула глаза. Над ней склонился Реннет, с фляжкой в руках.

— Ты умерла, — сообщил он и кривовато, но уже эмоционально усмехнулся. — Ты умерла, — повторил он, — и Непримиримой Крепости в нашем мире больше нет. Теперь ты можешь браться за изучение атакующих заклинаний.

Женщина… была в шоке. Она не могла ничего ответить, не могла выдавить из себя ни малейшего звука. А юноша вдруг отвел взгляд и, если ей это не показалось, состроил смущенную рожу. Помолчав так примерно с минуту, он решился предложить:

— Знаешь… я мог бы отнести тебя в лагерь на руках, хотя это окажется ужасно тяжело… или ты предпочтешь отлежаться тут шесть-семь часов и поздно ночью вернуться на своих двоих.

Брови чародейки резко сошлись на переносице.

— Ну конечно, я все понял, — улыбнулся он такой удивительной мальчишеской улыбкой, что даже если бы у Кассандры были силы говорить, она не сумела бы произнести и слова.

Несколько раз Реннет то появлялся, то исчезал из поля ее зрения, пока наконец не объявился с фляжкой в руке.

— Тебе необходимо попить, — предложил он. Возможно ей просто показалось, но на его лице мелькнула тень обеспокоенности.

Кассандра не стала возражать, хотя когда он поил ее как маленького ребенка, мелкими-мелкими глотками, почувствовала себя неуютно, словно лишилась плоти и обнажила перед ним свою душу. Но зато, немного промочив горло, она вернула способность говорить.

— Где… Катарина? Твой поединок с ней еще не состоялся? Почему ты все еще здесь?

— Кхм, кажется зря я с водой поторопился, — обескураженно произнес тот.

Женщина смотрела на него, в ожидании ответа.

— Это она принесла для тебя воды, а сама ушла. Наш поединок состоится чуть позже, отдельно, — уточнил он. Но на последний вопрос отвечать не торопился. Вместо этого он вдруг подсел и запустил одну руку ей за спину, а другую под колени. Усталое и немного измученное от двух сражений подряд лицо напряглось, когда он поднимал ее на руки.

— Ты что удумал? — угрожающим тоном осведомилась чародейка, пытаясь дотянуться неподвижной рукой до пояса, где должен был висеть небольшой кинжал.

Молча, ничего не объясняя, он нес ее несколько метров, а потом усадил спиной к стволу дерева, на бережно разостланный шерстяной плащ. И только после этого заговорил:

— Было бы печально, проткни ты меня этим ножиком.

И показал оружие, неведомо когда оказавшееся у него в руках. Кассандра даже не заметила, как лишилась последней защиты. Но очевидно, тот не собирался с ней что-либо делать. Он исчез куда-то и спустя несколько минут вернулся с охапкой сушняка.

— Ты что, собираешься оставаться здесь до тех пор, пока я не приду в себя? Ты кретин? — спросила она, наблюдая за тем, как он сосредоточенно раскладывает костер, а затем разжигает его при помощи заклинания огненной сферы. Ответ пришел немного позже:

— Если тебе мое присутствие не по душе, в любую секунду можешь встать и уйти, — подло усмехнулся он. — А так как моя жизнь в будущем может зависеть от тебя и твоих способностей, как от способностей Валент и Катарины, не могу допустить, чтобы ты еще тут заболела, разлеживаясь на мерзлой земле. Вероятно, по вполне понятным причинам, ты не желаешь говорить со мной. В таком случае советую представить, что меня тут и нет вовсе.

— Как будто это возможно, — устало возразила та.

— Ну да, верно, — кивнул он.

Оба погрузились в молчание. Реннет сидел возле костра, время от времени подбрасывая в него ветки, и задумчиво смотрел на пламя, колеблющееся от гуляющего среди деревьев ветра. Слышался лишь треск сучьев.

Кассандра поверить не могла, что оказалась разгромлена одним-единственным заклинанием паренька, сидящего сейчас напротив. Но она смирилась с поражением. Удивительно, но как раз сейчас это беспокоило ее меньше всего. Этот наглый и жестокий мальчишка в очередной раз выкинул то, чего от него женщина не ожидала. А несколькими минутами назад казался едва ли не демоном в человеческом обличье…