Сергей Мусаниф - Супермен должен умереть

Я укрылся за здоровенной вентиляционной трубой на пока ещё свободном от газа пространстве. Рядом устроился незнакомый мне молодой некст.

— Пистолет возьмёшь? — спросил он. — У меня есть запасной.

— Давай, — сказал я.

Он вытащил из наплечной кобуры «глок» и вручил его мне. Второй «глок» был у него в руке.

— Инструкции нужны?

— Разберусь.

С пистолетом я почувствовал себя чуть увереннее. Понятно, что там спецы, против которых с пистолетом много не навоюешь, ну лучше уж так, чем с одним голым скиллом.

— Евгений, — сказал он.

— Артур.

— Я знаю.

— А кличка?

— У меня нет клички, я сканер, — сказал Евгений и протянул мне какую-то бумажку. — Если выживешь, позвони по этому номеру. И желательно, не со своего.

— А…

— Потом, — с грацией, недоступной обычному кабинетному сотруднику, Евгений развернулся, задержал дыхание и исчез в подступающем дыму. Я машинально сунул бумажку в карман, а когда поднял голову, передо мной стоял вражеский боец в противогазе.

Я было попытался его пристрелить, но он выбил у меня из рук пистолет одним ударом тяжелого ботинка. По-моему, ещё и палец мне, до кучи, сломал.

— Гражданский, — констатировал спецназовец, и в следующий миг мне в голову прилетел приклад его штурмовой винтовки.

Не знаю, сколько я провалялся в отрубе, но не думаю, что слишком долго, потому что когда я пришёл в себя, глаза всё ещё слезились, а в горле першило от слезоточивого газа, которого я наглотался в бессознательном состоянии. Несколько раз сморгнув, я таки вернул себе зрение и обнаружил, что всё ещё валяюсь на полу технического этажа. Прямо передо мной, примерно в полуметре, валялся спасший мне жизнь «глок», и, испытывая к нему тёплые чувства, я заграбастал пистолет и спрятал его под куртку.

На этаже лежали тела и ходили какие-то люди. Поскольку они не стреляли лежащим в головы, а складывали их на носилки и уносили куда-то вниз, я сделал вывод, что это наша обещанная помощь.

Голова болела, и не только в месте удара. Указательный палец правой руки, сломанный ногой спецназовца, пульсировал вспышками боли. Во всём организме чувствовалась слабость и желание свалить отсюда куда подальше.

Я поднялся на четвереньки, помотал головой, отгоняя головокружение, встал на ноги. Ко мне подскочил незнакомый медик с пистолетом-шприцом.

— Ты как? — спросил он.

— Лучше, чем выгляжу, — сказал я.

— Обезболивающее нужно?

— Галоперидол есть?

— Понятно, — сказал медик. — Ходить можешь?

— Могу.

— Тогда иди к лифту, спускайся вниз и вали к первой попавшейся «скорой», — сказал он, наклеивая на меня какую-то жёлтую бумажку. — У нас тут лежачих полно, некогда с тобой возиться.

— Отличный план, — сказал я и двинулся к лестнице, по которой мы поднимались.

— Не туда, — сказал медик. — Там завалено всё, не пройдёшь. Давай через второй подъезд.

— Угу, — сказал я, разворачиваясь.

Среди множества наваленных на полу тел большинство всё же принадлежало живым. Кто-то стонал, кого-то тошнило, кто-то пытался подняться на ноги без посторонней помощи. Но и мёртвые тоже были. Насколько я успел заметить, почти все они были застрелены в голову. Без шансов даже для самого продвинутого целительского скилла.

Лестница второго подъезда носила следы недавно прошедшего боя. Стены выщерблены, перила погнуты, на ступеньках кровавые пятна и стреляные гильзы. Но тела уже унесли.

Желтая наклейка, налепленная на мою грудь медиком, служила своеобразным пропуском. Никто из деловито снующих вокруг людей меня не останавливал, не окликал и вообще не обращал внимания. Спустившись на два пролета, я оказался на двадцать пятом этаже и вступил в секту ожидающих лифта.

Первым приехал грузовой, в который погрузилась команда медиков с носилками. В принципе, место для меня оставалось, но я махнул им рукой и они уехали. Зато потом я спускался в гордом одиночестве.

Каким-то чудом в кабине уцелело зеркало и я смог оценить собственный внешний вид. Вид был так себе. Одежду от пыли ещё отряхнуть можно, а вот застарелый синяк на голове, отдающий лиловым… застарелый?

Так и есть, голова выглядела так, будто повстречалась с прикладом как минимум неделю назад, а не только что. Я перевёл взгляд на указательный палец и заметил, что он всё ещё опухший, но в два раза меньше опухший, чем за пять минут до этого, и синева постепенно сходит на нет. И практически ничего не болит. Так, есть какие-то неприятные ощущения, но не более того.

Ускоренная, мать её, регенерация, как и было обещано товарищами с товарного склада. Осталось только научиться лезвия из рук выращивать.

Двор был заставлен машинами «скорой помощи», пожарными, полицейскими и машинами всяческих спецслужб, среди которых были два автобуса и несколько наших броневиков. Знакомых лиц не обнаружилось, и я двинул к «скорой», стоявшей как можно дальше от подъезда. Я-то себя уже почти нормально чувствую, а ребятам с носилками далеко ходить не надо.

Машина стояла почти у самой линии оцепления. Поравнявшись с ней, я не стал сбавлять шага, содрал желтую наклейку с груди и поднырнул под желтую ленту, огораживающую двор по периметру и отделяющую тех, кто тут по работе, от зевак. Стоявший в оцеплении полисмен мазнул по мне взглядом, но его задачей было «не впускать», и к людям, покидающим место происшествия, он никакого интереса не испытывал.

Завернув за угол соседнего дома, я всё ещё продолжал нервничать. Ждал окрика, топота ног по асфальту, может быть, даже воя сирен и визга тормозов, но ничего подобного так и не воспоследовало. В царящем вокруг бардаке всем было на меня наплевать, и я нашел это просто замечательным.

Большой супермаркет обнаружился в конце квартала.

Оказавшись внутри, я первым делом ринулся к банкомату и снял с карты всю доступную мне наличность. Рокфеллер бы плакал, увидел итоговую сумму, но на некоторое время должно хватить. Потом я зашёл в туалет, привёл себя в порядок, насколько это вообще было в моих силах, содрал с руки часы со следящим устройством и бросил их в урну для использованной туалетной бумаги. С некоторым сожалением добавил туда же служебный планшет, бейджик сотрудника управления Н и личный телефон.

Затем я зашёл в салон сотовой связи и купил самый дешёвый мобильник с сим-картой, которую таки пришлось оформить на мой паспорт. Заодно прикупил новый планшет, не самый дорогой и без мобильного интернета. Это ж Москва, тут бесплатного вай-фая полно, а отследить будет труднее.

Выйдя через противоположную дверь, я сориентировался на местности, прошагал ещё два квартала и спустился в метро, где мой след должен был затеряться окончательно.

Телефон на этом конце ветки не ловил, и я сел на поезд в сторону центра. Как только появилась вожделенная связь, я достал из кармана бумажку, полученную от Евгения, и набрал номер.