Орсон Кард - Звездные дороги [Истории из вселенной Эндера] [litres]

Он мысленно сопоставил два только что обнаруженных факта.

Кен скрывал те поступки, которые привели к его гибели, и продолжал их скрывать, даже когда уже стало ясно, что он умирает.

Кен относительно недавно отключил все камеры в третьей лаборатории ХИЖ.

Дабит задумался. Поскольку в третьей лаборатории ничего не записывалось, Кену нечего было оттуда стирать, если даже это имело какое-то значение в последние часы его жизни. С другой стороны, могло остаться видео выходящего из третьей лаборатории Кена, испытывавшего заметное недомогание от яда. Не было ли это еще важнее? Настолько, что когда Кен понял, что отравлен, то не стал искать помощи, но, шатаясь, добрел до своего кабинета и потратил последние минуты жизни, чтобы стереть след, который мог бы привести в лабораторию?

Кто-то наверняка уже понял это. После смерти Кена какой-нибудь следователь вполне мог загрузить все записи с камер, пытаясь определить перемещения покойного. Трудно представить, что никто не предпринял подобных попыток, так что они, скорее всего, заметили и пробелы в записях.

Дабит вызвал необработанные данные проведенного коронером расследования. Там действительно оказался отчет о маршрутах Кена Аргона в предшествующие его смерти часы. Вот он выходит из своих комнат, затем пропуск в записи – и вот он появляется в общем зале, уже умирающий.

На этом все и остановилось. Никто – включая самого Дабита, в чем губернатор вынужден был признаться, – не стал задумываться, по какой причине отсутствует запись. Дабит оставил этот вопрос следователям за пределами планеты, имевшим диагностические инструменты, которые он мог бы получить, лишь затребовав чрезвычайные полномочия. Теперь же он вспомнил, что задумывался, сообщат ли ему о том, что случилось с пропавшими записями, и если да, то когда.

Он вспомнил и то, что резервная копия записей была отправлена за пределы колонии, как и полагалось поступать с любой информацией с планет, официально находящихся в процессе изучения. Но это ускользнуло от его внимания. Он обманывал самого себя, сосредоточенно пытаясь искать в другом направлении, но, возможно, теперь ему помогло то, что он на время избавился от Говорящего от Имени Мертвых и его сестры-историка и посвятил все свое внимание поискам разгадки.

Вряд ли Кен мог представить, что его манипуляции с записями останутся незамеченными. Их обнаружили в первые же десять минут после того, как информация о гибели ученого дошла до штаб-квартиры ИС. Еще до того, как был проанализирован яд в его организме, – и даже до того, как стало известно, что это вообще яд, – отсутствующие записи должны были стать главной целью расследования. Если Кена действительно убили, следовало предположить, что убийца взломал компьютерную систему, тщательно скрывая следы.

«Я больше не верю, что его убили», – вдруг понял Дабит.

С того самого момента, когда он обнаружил, насколько тщательно была уничтожена запись последних минут жизни Кена, ему ни разу не пришло в голову, что стереть ее мог не Аргон, а кто-то другой. Это вовсе не означало, что Дабит был прав – он прекрасно понимал, что хотя подсознательно исключал возможность убийства, из этого никак не следовало, что смерть Кена на самом деле была естественной. Дабит с детства научился не доверять интуитивным предположениям, которые подсказывало ему подсознание, но пока что продолжал исходить из допущения, что Кен умер не от руки человека.

Но что бы ни стало причиной смерти Аргона, он в любом случае стремился скрыть эту причину от всех, кто неизбежно начал бы расследовать его гибель.

«Нет, – подумал Дабит. – Долой абстракции. Кен потратил последние мгновения жизни, чтобы скрыть причину своей смерти от меня. И только из-за моей невнимательности ему в течение многих месяцев удавалось водить меня за нос. Это вполне могло продолжаться вечно. Я вступил с ним в сговор, чтобы скрыть это от самого себя».

Дабит просмотрел отчет об отсутствующих файлах, полученный намного позже. Как он и предполагал, причина не указывалась. Подозревался сбой местной системы, возможно вызванный чьими-то действиями неизвестной природы.

Других отчетов не было. Наверняка составитель отчета ожидал, что ему поручат продолжить работу и определить причину сбоя. Вероятно, без приказа у него не имелось полномочий на более глубокое расследование. Но приказ так и не поступил.

«Я мог отдать такой приказ, – подумал Дабит. – Но не придал этому значения. А чему я придаю значение сейчас?»

Еще не успев сформулировать вопрос, он заметил, что в отчете есть и вторая страница. Поскольку первая состояла всего из трех строчек текста без ссылки на дальнейшие материалы, Дабит мог десять раз видеть этот отчет, не замечая, что у него есть продолжение.

Он переключился на следующую страницу, и она оказалась полностью заполненной – не данными, которые было поручено искать, но скорее полным описанием того, чего найти не удалось.

«Ты оказался лучше меня, – мысленно похвалил Дабит неизвестного следователя. – Даже не имея приказа, ты задокументировал все пробелы в записях с камер. Мы не сумели отследить, когда они были уничтожены, но ты перечислил эти места и соответствующее стертым записям время».

Это уже был какой-то путь. Начальное время всех удаленных фрагментов совпадало с округлением с точностью до получаса, а конечное время сдвигалось каждый раз на минуту, вплоть до последнего, за несколько секунд до того, как умирающий Кен покинул свой кабинет.

Теперь стало ясно, когда были удалены записи. Каждый фрагмент имел одно и то же начальное время, заканчиваясь в тот самый момент, когда Кен его удалял.

Он мог удалить все сразу, и одинаковым для всех фрагментов было бы конечное время. Почему Кен этого не сделал? Очевидно, потому, что не знал, когда умрет. Он не знал, успеет ли завершить удаление информации. Если бы он начал отмечать все фрагменты, но умер, не успев закончить, информация бы не пропала и все его действия остались на экране. Файлы бы никуда не делись, и действия Кена вызвали бы особый интерес именно к тем записям, которые ему хотелось уничтожить.

Так что Кен удалял их по одной.

Сперва – наверняка самые важные. Так какая запись была стерта первой?

Коридор перед третьей и четвертой лабораториями. Затем – зал каталогов в ХИЖ. Затем входной вестибюль. Затем…

Кен стирал свой путь из третьей лаборатории.

Последние два фрагмента никак не были связаны с маршрутом от третьей лаборатории к кабинету Кена. Дабит вначале не мог понять, какое отношение они имеют ко всему остальному, но потом сообразил: Кен, вероятно, понял, что, удаляя записи, одновременно выдает себя, и начал стирать данные из других зон наблюдения в качестве отвлекающего маневра. Но затем боль стала настолько нестерпимой, что он сдался, чувствуя близкую смерть. Он сделал все, что мог. Отключив компьютер, Кен вышел из кабинета, а потом… Пытался ли он позвать на помощь? Нет. Он получил бы помощь гораздо быстрее, если бы позвонил кому-нибудь из кабинета. Кен просто хотел, чтобы его тело нашли.