Олег Таругин - Десантник. Дорога в Москву [litres]

А с гильзами и прочим пусть разбираются спецы из крипо и СД, идущие следом за ними. Не его дело. Задача его отряда – обнаружить и захватить самих диверсантов. Причем захватить живыми и здоровыми… или как минимум способными перед смертью дать ответы на некоторые вопросы. Поскольку их, этих самых вопросов, на сегодняшний день накопилось уже достаточно много.

Но не сразу. Сначала необходимо составить собственное мнение о произошедшем и отправить в Берлин шифрованное сообщение. Со вчерашнего дня его группа напрямую подчинялась исключительно начальнику Главного управления Имперской безопасности Рейнхарду Гейдриху. Минуя при этом как штурмбанфюрера Рауша, так и группенфюрера Небе, о чем Отто уведомили соответствующей радиограммой сегодняшней ночью. Причин подобного решения он не знал, а лишних вопросов задавать, разумеется, не собирался – достаточно было и того, что делу присвоен высший приоритет важности и секретности.

Осмотр подбитой бронетехники тоже не занял много времени: ничего нового, как и ожидалось, Грюнер не увидел. Уже знакомые отверстия в бортах, скорее, проплавленные или прожженные, нежели пробитые артиллерийским снарядом. Разве что непонятных полусферических воронок с потеками мгновенно расплавившейся и тут же застывшей стали вокруг не было, что, вероятнее всего, объяснялось малой толщиной брони.

Оберштурмфюрер никак не мог назвать себя специалистом по современным противотанковым средствам. Но даже он отлично понимал разницу между тонкой противопульной защитой бронетранспортера и несколькими сантиметрами катаной танковой брони, пробивая которую, неведомое оружие, видимо, испытывало определенные сложности. Не слишком серьезные, впрочем. Поскольку ни один из подбитых в деревне и на переправах танков в ближайшее время не сможет вернуться в строй. Недолгий разговор с командиром рембата оставил на душе неприятный осадок: почти девяносто процентов техники теперь нужно или отправить в переплавку, или разобрать на запчасти для восстановления поврежденной обычным оружием техники…

Равнодушно отерев перепачканные жирной сажей пальцы, Отто забросил окончательно испорченный носовой платок внутрь сгоревшего бронетранспортера и жестом подозвал радиста, штурмшарфюрера Вебера:

– Дитрих, готовь свою шарманку, нужно отправить сообщение. Мы на верном пути, чувствую, скоро подберемся к этим большевикам вплотную. У тебя десять минут, мне как раз хватит, чтобы взглянуть на трупы.

– Jawohl, Herr Obershurtmführer! – четко козырнул подчиненный. – Мне хватит и пяти.

Дождавшись, пока один из его бойцов откинет покрытый бурыми пятнами брезент, Грюнер, с трудом сдерживая брезгливость, бегло осмотрел тела погибших. Сгоревшие или расстрелянные из пулемета его не интересовали – с этим пусть возятся эксперты, не его задача. А вот несколько уложенных с правого края трупов он исследовал со всей тщательностью, поскольку погибли разведчики, вне всякого сомнения, от воздействия тех самых «лучей смерти». Картина оказавшихся летальными поражений вполне соответствовала той, что он уже видел раньше. Неведомое оружие либо прожигало, не встречая ни малейшего сопротивления, человеческую плоть, словно лист бумаги, оставляя на теле совсем небольшое отверстие, либо…

Относительно этого самого «либо» оберштурмфюрер пока ни к какому выводу не пришел. Хотя кое-какие мысли у него и имелись. Судя по всему, если на пути вражеского снаряда оказывалось нечто более плотное, чем одежда или мелкие детали амуниции вроде пуговиц или пряжек, например оружие, запасные магазины, противогазный бак, эффект оказывался совершенно иным, нанося куда большие повреждения. Грюнеру он показался похожим на взрыв небольшой циклонитовой [17] Циклонит (гексоген) – бризантное взрывчатое вещество, по мощности значительно превосходящее тротил. К примеру, широко разрекламированная Голливудом американская пластическая взрывчатка С-4 на 91 % состоит именно из гексогена. шашки: в эпицентре даже самую прочную сталь разносило буквально в пыль, на несколько сантиметров вокруг – корежило и гнуло ударной волной. А потом словно обжигало автогеном, оплавляя металл и обугливая дерево и плоть.

Что ж, как бы то ни было, пора отправлять радиограмму, Вебер уже призывно машет рукой. Тем более ему есть о чем доложить. А затем он поработает с картой, прикидывая, куда именно могли двинуться русские. Впрочем, особых сомнений относительно последнего нет: окажись он на их месте, определенно постарался бы как можно скорее покинуть полосу «Панцерштрассе», уходя в леса. Главное, понять, в каком именно направлении они двинутся.

Но сначала нужно узнать, что именно сообщит Берлин…

Проблемы, несмотря на полученную от Ланге карту, начались практически сразу, едва только добрались до первой из отмеченных на ней шоссированных дорог, оказавшейся буквально забитой вражеской авто- и бронетехникой. Судя по всему, в начавшийся удар командование семнадцатой танковой бросило все имеющиеся в наличии силы, рассчитывая с ходу прорвать советскую оборону и захватить плацдарм, столь необходимый для дальнейшего наступления в направлении магистрального шоссе Минск – Москва – и далее к Смоленску.

Великим стратегом Леха себя никогда не считал – да и тактиком, честно говоря, был весьма посредственным, – но примерно представлял, чего именно добиваются фрицы. Благодаря стараниям гостей из будущего, форсировать Березину в наиболее подходящих местах им не удалось, поскольку мосты оказались уничтожены без возможности восстановления, а понтонный парк растянут на многие десятки километров. Все это давало частям второго стратегического эшелона несколько драгоценных дней на развертывание и подготовку обороны у Днепра, на рубеже Орша – Могилев. Чем последнее грозит блицкригу, и без того начинающему заметно пробуксовывать, немецкое командование понимало более чем хорошо. Потому и гнало сейчас вперед войска.

Но получившая неожиданную отсрочку, о причинах которой пока ничего не было известно ни в штабе Западного фронта, ни в столице, Красная Армия успела кое-что предпринять за прошедшие сутки. На пути вражеского наступления были спешно организованы несколько мощных заслонов, имеющих целью максимально задержать противника. Об один из которых сегодняшним утром и споткнулись, несмотря на массированные артобстрелы и практически непрекращающиеся бомбардировки, передовые части 17. Panzer-Division.

И пока авангард большой кровью сбивал очередной заслон, идущие следом части вынуждены были снижать темп движения, напрочь забивая и без того не слишком широкие местные дороги. Никакой реальной возможности рассредоточить войска не имелось: окружающие леса, порой заболоченные и непроходимые не то что для автобронетехники, но и для пехоты, не позволяли перемещать значительные силы по второстепенным направлениям. Приходилось ждать, пока камрады подавят очередной очаг сопротивления восточных варваров.