Руслан Михайлов - БП - 2

— Время пришло… – кивнул Мика Доза, набрасывая на правое плечо некогда белое длинное и сложенное вдоль полотенце. Концы полотенца бывший наркоман немного суетливо соединил на левом боку, тем самым наискось перечеркнув грудь и спину белой чертой. Пока что бывший священник не обращал внимания на орущий многоголосый хор становящихся все более злых и пьяных хриплых голосов. Небольшой лагерь отверженных с каждым часом увеличился в числе. И это хорошо. Это Господь посылает их сюда волею своею. Дабы услышало стадо слова Его в уста Микаила вложенные…

Ему не хотелось пить, не хотелось есть. А в животе медленно разгоралось столь знакомое ему беспощадное жгучее пламя, что вскоре превратит его утробу в пылающий вулкан. Одна из многих хворей, что Господь послал ему в наказание за жизнь прежнюю грешную. Преодолев себя, Мика доел остаток предложенной ему пищи и допил кружку горячего суррогатного кофе, стараясь, чтобы на белое косое полотно на его груди не упало ни одной могущей запятнать белизну капли. Аккуратно отставив посуду, он встал, поправил одежду, выпрямился и пошел вперед, сохраняя скорбное и спокойное лицо. Мика Доза, возможно сам того не замечая, использовал сейчас весь опыт своего прежнего бытия святым отцом.

Наркоман добрался до разрезанного пополам крепкого пластикового контейнера, теперь служившего столом. Едва заметно морщась от усиливающейся боли в животе, поднялся на стол и замер, сложив руки в низу живота. Высокая и худая фигура с косой белой линией на груди не сразу привлекла к себе внимания, но вскоре ожесточенно спорящие люди один за другим замолкали и с тупым пьяным удивлением смотрели на странного истощенного мужчину с печальным лицом.

— Ты кто такой, клоун? Ох!...

Насмешливый голос захлебнулся болезненным вскриком и затих. От скорчившегося на полу детины отошел однорукий мут, чья по плечо обнаженная единственная верхняя конечность поражала гипертрофированностью жестких мускулов.

— Отец Микаил! Отец Микаил что-то хочет сказать нам!

— Заткнитесь все! Живо!

— Тишина!

— Говорите, отец! Говорите!

— Что творится, отче!

— Тихо!

— Выпейте самогончику, отец Микаил! Подкрепит силы ваши!

— Молитесь за нас, святой отец!

— Наставьте нас!

— Проповедь! Проповедь, отче! Проповедь!

— Проповедь! Проповедь! – один за другим подхватили остальные – Проповедь! ПРОПОВЕДЬ!

Многие подняли вверх руки с браскомами включенными на запись или просто трансляцию, посылая сигнал всем адресатам в списке контактов. Люди щедро тратили последние крохи кредов на то, чтобы будущие слова отца Микаила как можно шире разнеслись по темному двенадцатому сектору.

— И снова Господь подал знак нам, дети мои – тихо начал бывший священник и нынешний наркоман – Шумно, ярко и кроваво послал Он на смерть дитя свое – брата Джорджи. Такова воля Господа нашего! Воля Господа! – вскинувший голову Мика Доза окинул смыкающуюся перед ним пьяную паству суровым пронзающим взглядом пылающим праведным гневом.

— Воля Господа! – в хор завороженных голосов.

— И почему же добрый брат Джорджи познал смерть столь лютую? Почему?

— Почему, отче? Почему? – истеричный женский крик отразился от потолка и затих вдали.

— За доброту его! За проповеди его мирные, что призывали нас к терпению и смирению! Вот почему Господь обрушил гнев свой на брата Джорджи! Ибо не время сейчас смиряться и покоряться! Не время! – голос Мики набрал силу, загрохотал, зашумел – Но брат Джорджи не прислушался к словам Божьим, отринул их от себя, продолжил убеждать в том, что доброта и покорность приведут нас в рай. Не приведут! Ведь все мы знаем – благими намерениями и делами выложена дорога в пылающий ад, где души наши томиться будут вечно! Путь смирения – не наш путь! Мы должны идти другим путем! Той дорогой, что указал нам Господь! Видите ли вы дорогу, дети мои? Видите ли вы путь верный во тьме и холоде сего сектора несчастного? Видите ли вы путь?!

— Нет!

— Не видим!

— Не видим!

— Покажи нам путь, святой отец!

— Укажи! Укажи дорогу!

Все больше браскомов передавали изображение и звук. В различных уголках двенадцатого сектора загорались экраны, показывающие раскачивающуюся тощую фигуру проповедника, надрывно выкрикивающего слова наставления:

— Господь ясно дал мне знак! Указал тот единственный путь, что приведет нас всех к блаженству райскому и ангельской чистоте душевной! Пройдя дорогу до конца, мы очистимся, дети мои, очистимся полностью, души наши засверкают как эта белая лента на груди моей грешной! – ладонь Мики с размаху ударила по полотенцу, и он едва не закашлялся, но удержал позыв и продолжил страстную речь – Вот наш путь – путь очищения! Путь очищения!

— Путь очищения!

— Да-да!

— Путь очищения!

— Веди нас, отче!

— Где начало того пути?

— Везде! – выкрикнул отец Микаил, разводя руками и указывая на коридоры ведущие от приютившего его лагеря – Везде! Куда не бросите взгляд – найдете вы мерзость темную! Вот в чем наш путь – очищая скверну в доме нашем, очистим мы и самих себя! Бандиты, воры, насильники, продажное начальство не пекущееся о благе нашем – все они не больше чем мерзкая скверна с изгнившими душами, что испорчены тьмой настолько, что уже не очистит их ничто кроме адского огня! Вот куда должны мы отправить всю мерзость что так долго терзала души и тела наши, заставляла и нас пачкаться в грехе! Прямиком в ад! В ад их всех!

— В ад! В ад их всех!

— В ад тварей! В пекло!

Разгоряченные алкоголем и наркотиками люди, что впервые почувствовали слабину в мертвой хватке управления и криминала, стискивавшей их долгие десятилетия, поднимали головы и кулаки, говорили все громче, кричали все свирепей.

— Вспомните, дети мои! Кого из нас не попирали ногами? Кого не лишали заслуженного? Над кем не смеялись из-за внешних отличий? Кого из нас не прогоняли прочь? Кому из нас не давали обещанного? Кто из нас не трудился до кровавого пота, а взамен получал жалкие гроши? А мы покорно терпели тычки, побои, насмешки и издевки! За что? Чем вы хуже, дети мои? Да, кто-то из вас ликом ужасен и несет свой крест, но надо зреть в душу – что так чиста и невинна!Но всем плевать на души наши! Им всем плевать на нас! Им плевать на нас!

— Им плевать на нас!

— Они лишили нас всего!

— Всего!

— Из-за них и мы запятнались в грехе!

— В грехе!

— И должны мы души наши очистить!

— Очистить!

— Деяниями праведными проложим мы путь наш в рай!

— В рай!

— Дети мои! Хватит с нас смирения! Вы праведники, агнцы божьи, а ютитесь в холодной тьме, едите остатки, допиваете опивки, облачаетесь в грязное тряпье! А грешники там – в светлом теплом уюте предаются разврату. Господь дал нам знак, послав вестника своего – Гиену лютую, что уже сделал многое. Очередь за нами! Пора и нам пробить свой путь к ласковому свету божьему! Пора и нам ступить на путь Очищения! Очистим же души и земли наши от скверны грешной!