Руслан Михайлов - БП - 2

— Эй! Вы там! – рявкнул Хэм, стоящий в ленивой уверенной позе – Стоять! Вы нарушаете закон!

Услышав от младшего босса слова про нарушение закона многие бандиты зашлись в смехе. А Хэм продолжал неумело ратовать за соблюдение закона и не причинение вреда:

— Вы наделали дел! Сколько людей полегло? Хватит. Отступите. Возвращайтесь назад. Через денек, когда протрезвеете и придете в себя…

Дальнейшие слова Хэма утонили в раздавшемся хриплом реве старых динамиков:

— Не слушайте его! Пред нами мерзость адская! Враг наш! Один из посланцев самого Сатаны, что столько бед и горя принес, что и не счесть! Он один из предводителей темного войска! Его мы должны низвергнуть обратно в пекло в первую очередь, братья и сестры! В пекло его! В пекло!

Опешивший Хэм попытался перекричать, но одинокому динамику на плече одного из парней не справиться с мощным ревом старой системы аварийного оповещения. Убрав браском от губ, он кивнул вопросительно смотрящим на него парням и, сохраняя спокойный вид, кивнул:

— По моей команде.

Рука отчаянно тянулась к почти опустевшей фляге. Старого алкоголика зацепили слова безумного крикуна о адском пекле. Когда он доберется до этого придурка, то сделает все, что его смерть оказалась мучительнейшей. Он устроит ему настоящее адское пекло. Не зря они прихватили с собой огнемет. Он начнет с ног Мики Дозы и не поднимет пламя выше до тех пор, пока от его колен не станется лишь пепел. Затем настанет черед паха. Он выжжет ему яйца! Выжжет! И только затем приступит к спеканию и прожиганию кишок… хотя Мика к тому времени уже наверняка сдохнет. Визгливый ублюдок. Это именно его голос.

Голос безумного проповедника, уничтожить которого пытался Клык с парнями. Их всех порвали крысы-киборги, удивительно быстрые и ловкие. Судя по бродящим в локальной сети снимкам, весь перекресток был залит кровью. Их кровью – кровью «нулей». И с этим стоило считаться. Кто-то умело и безжалостно прикрыл спятившего наркомана, не испугавшись положить чуть ли не десяток членов самой сильной группировки внешнего сектора, обладающей славой мясников. Но неизвестного это не остановило. И при этом он сумел не раскрыть себя. Известно лишь странное прозвище – Гиена.

Кто такой этот Гиена?

Почему он защищает Мику Дозу?

И самое главное – он сейчас здесь?

Среди мятежников?

И если да, то прихватил ли он своих стальных крыс?

План прост. Разобраться с этими ублюдками, возомнившими себе невесть кем. Отыскать Мику, превратить его в обугленную котлету, попутно выяснив все о его покровителе. Следом добраться до Гиены и публично порубить его в фарш, предварительно разломав его игрушки. Затем прикончить еще десяток другой мутов и бродяг – просто для острастки. А уж потом закатить знатную вечеринку для всех парней.

Один из «нулей» вскрикнул и упал, схватившись за голову. Его лицо окрасилось красным. С глухим звуком упал искореженный обломок какого-то механизма.

Старый Хэм дернул плечом, растянув губы в странно дрожащей улыбке. В предвкушении кровопролития его губы всегда начинали дрожать. С двенадцатилетнего возраста – Хэм прекрасно помнил, когда губы задрожали в первый раз. Это случилось перед началом большой школьной драки. Странный нервный тик. Его друг детства Мокс заявил, что это от страха. Мокс пожалел о своих словах. Его тело нашли в переулке, через который детишки порой срезали путь к школе и обратно. Кто-то проломил пацану голову. А Хэма нашли гораздо позже – мертвецки пьяным. Его первая выпивка. Виски… любовь на всю жизнь.

— Давай – скомандовал Хэм, всовывая между дрожащих губ горлышко фляги.

Только этой команды и ждали.

Банда открыла огонь на поражение, поправ все законы.

Смертоносными сверчками застрекотавшие игольники выпустили десятки пластиковых игл. Игольник… оружие простое, надежное, почти бесшумное. Практически бесполезное против защищенного бойца. И удивительно действенное против толпы орущих пьянчуг. Острая и тонкая иголка очень подла. Ее останавливающий эффект почти нулевой. Игла буквально ныряет в живое тело. Многие из пропитавшихся дармовым алкоголем бродяги-бунтовщики даже не заметили засевших в их телах игл и продолжили наступать. Другие осеклись и упали, по ним побежали остальные, спотыкаясь, падая, неуклюже вставая, если их еще не успели затоптать напирающие сзади. Гул ревущей ярости был щедро разбавлен криками боли. «Нули» продолжали стрелять. Расставив ноги, картинно откинувшись назад, ухмыляясь, держа игольники одной рукой, они разряжали обоймы в толпу, перезаряжали и продолжали стрелять. А толпа продолжала наступать, каждую секунду теряя в численности, но не в злости.

— Мы стоим за праведное дело! Очищаем дом наш от скверны! От скверны «нулей»! – дрожащий от воодушевления голос Мики удивительно хорошо сочетался с картиной падающих, чтобы больше никогда не подняться бродяг.

— Внимание! Это Федеральная Служба Дознания! – застывший под потолком паук-наблюдатель федералов ожил, сверкнул разноцветными огнями, неожиданно громко заговорил голосом оператора – Совершается серьезнейшее преступление! Немедленно прекратить!

На кричащего под потолком паука не обратили ровным счетом никакого внимания. Не до него сейчас.

Мало крови. Игольники не кровопролитное оружие. Иглы слишком тонки, оставляют крохотные отверстия, гражданские модели редко пробивают тела насквозь. А когда мало крови – мало страха. Старый Хэм хорошо понимал это. И не собирался позволять кричащим ублюдкам и дальше наступать.

— Ну-ка – кивнул он стоящему рядом коренастому бригадиру, держащему руку под полой куртки.

Грохот выстрела древнего огнестрельного оружия превзошел все ожидания. Особенно если сравнивать со стрекотом игольников. Превзошел все ожидания и эффект попадания. Сноп картечи зацепил сразу шестерых. Следующий выстрел установил новый рекорд, угодив в семерых. Вот тут и появилась кровь – она хлынула обильно из уродливых рваных ран, орущие люди повалились на мусор, многие попытались испуганно отпрянуть, но стена людей потащила их вперед – прямо навстречу смерти.

— Еще! – велел Хэм.

И опять в огромном зале зазвучало категорически запрещенное древнее оружие, которое, казалось бы, давным-давно отжило свой век. Игольники старались не отставать от смертоносных предков, добавляя щедрую лепту к заполнившей воздух смерти. Крутящиеся в агонии мятежники роняли железные прутья и биты, падали на пол куски камня и стали, из-за криков боли и страха почти неслышен стал голос святого отца Микаила.

Хэм совершил большую ошибку. Он сильно недооценил мятежников. Они не остановились. И нанесли ответный удар. На «нулей» обрушился настоящий каменный град с вкраплениями металла. Настала очередь бандитов облиться кровью и почувствовать опаляющую боль. Камни разбивали головы и прикрывающие их ладони, дробили пальцы, били в колени, заставляя ноги подгибаться, ударяли в животы и барабанили по плечам. С яростью обреченных восставшие рвались вперед, с каждым мигом сокращая расстояние. Искаженные бешенством лица в брызгах крови, застывшие в неумолчном хриплом реве рты, топающие по мусору и трупам ноги, орущий с потолка голос Мики Дозы. Все окончательно превратилось в праздник безумия.