Дмитрий Абеляшев - Пастырь Вселенной

Но этот Володя, похоже, действительно согласен на сотрудничество. И поиски его, судя по всему, увенчались успехом. В центре плавно развернувшегося видимого поля оказалась целая стопка прямоугольных, как и все почти творения рук этих дикарей, черного цвета книг. Император знал уже, что это именно книги, принятые на Земле, – носители информации для простых людей. Он слышал, что даже детей в земных школах заставляли учиться по подобным увесистым и малоинформативным предметам, и маленькие земляне вынуждены были ходить в свои школы с огромными неподъемными баулами, набитыми этими явно устаревшими, даже для дикарского мира Земли, увесистыми кирпичами томов. Вся достойная внимания литература Земли была доставлена Императору на крошечном носителе – не больше ногтя владыки Анданора, – и он с удовольствием ознакомился с ней, попутно совершенствуясь в десяти языках покоренной планеты, отобранных для него из неимоверного количества наречий и говоров Земли. Лингвисты Империи привыкли к тому, что на нескольких планетах может быть один и тот же язык, но чтобы на одной и к тому же не самой развитой сосуществовали многие сотни способов выражать свои мысли – такое Анданору встретилось впервые.

“Да! – подумалось Императору. – Именно стопка книг, и ничего более, плотно и безраздельно завладела вниманием пленника”. И это само по себе показалось владыке Анданора более чем странным – не могли же партизаны, в конце концов, напечатать такой объемистый труд, посвященный эпидемии и способам ее остановить!

“Ну же, только не сорвись!” – с азартом охотника в затаенном дыхании подумал Император и повелел Владимиру открыть то, что относится к эпидемии.

Руки Владимира на экране взяли одну из книг и принялись листать ее. Император отчетливо, до знака, видел все, что было начертано в них, лишний раз удивляясь цепкости памяти даже такого примитивного дикаря, как этот партизан. Наука Анданора давным-давно доказала, что и все когда-либо прочитанное человеком, пусть дикарем, удерживается в его памяти навсегда, с точностью до буквы. Оказалось, что именно этой информацией забиты те отделы мозга, которые ранее считались бездействующими.

– Листай медленнее! – приказал Император. – Меня интересует только то, что имеет отношение к прекращению эпидемии!

Император не успевал читать страницы книги, проходящие перед ним на экране, он следил лишь за тем, чтобы значки были четкими и несмазанными.

– Если это и есть тот самый способ избавиться от мора, который ты знаешь, закрой книгу и вновь открой ее на нужном месте!

Руки Владимира послушно сомкнули пластины листов книги, а потом распахнули их опять. И снова, страница за страницей, пролистал он некие места книг перед лицом сидевшего в троне Императора.

Экран же с каждой секундой становился все темнее, будто в малом тронном зале заканчивалась энергия. Было очевидным, что действие препарата завершается, повторный же управляемый транс, если в нем возникнет нужда, станет возможен для этого партизана еще очень не скоро.

Император был более чем заинтригован. Книга была явно отпечатана типографским способом, и сложно представить, что же это в ней может быть такого, что способно повлиять на ход эпидемии на Анданоре. Владыка Анданора в глубокой задумчивости включил режим дешифровки данных и нажатием соседней кнопки распорядился о вводе Владимиру пробуждающего противоядия.

– Что это за книга? – спросил Император, когда Володя более-менее вернулся в сознание, в свое ноющее, затекшее, жалкое тело, торчавшее из стены подле трона. Небо, из которого уже вывинтилось гнусное приспособление, болело и ныло так, словно сверло не оставило там ни единого живого места. “Как же мало человеку надо для счастья, – мелькнула у Володи шальная мысль. – Убрали изо рта эту гнусную дрянь, могу ворочать языком – и уже рад”.

И Владимир, отчетливо, в деталях помнивший свое недолгое путешествие по стране воспоминаний, с внутренним ликованием ответил:

– В этой книге собраны истории нашей земной религии. – Володя болезненно сглотнул отвратительную слюну с кровянисто-химическим привкусом и продолжил, окрыленно сознавая, что сейчас Император заинтересован в его персоне, как никогда ранее: – То, что я листал по вашей просьбе, содержит рассказы о том, как по молитвам некоторых земных священников были излечены заразные болезни, не поддающиеся никакому другому лечению.

Володя чувствовал, что после наркотического сеанса мысль его с каждой секундой течет все медленнее, все тяжеловесное. Владимир заподозрил, что и говорить он стал тоже с какой-то тягучей растянутостью. Впрочем, он даже и представить себе не мог насколько.

Император же пристально вглядывался, но вовсе не в его опухшее, заплывшее от жестокого химического вмешательства лицо. Стена, в которую был вмурован пленник, оставалась белой. То, что он говорил сейчас, действительно было правдой. Владыка Анданора не слишком-то интересовался верованиями землян. Во всяком случае, прежде.

– Рядом я видел другие такие же книги. Отчего их так много?

– Не уместилось все в одну, – ответил Володя чуть ли не по слогам, и ему самому сделалось противно, насколько глупо, по-детски он это сказал.

– Все ли истории о чудесах, сотворенных вашими жрецами, собраны в этих книгах?

Володя подумал и ответил:

– Нет, далеко не все. И не самими жрецами, а Богом, услышавшим их прошения.

– И за сколько же лет? – поинтересовался повелитель Анданора, начавший нервно прохаживаться из стороны в сторону мимо соловеющего Володи.

– За две тысячи.

– Срок не долгий, – отозвался себе под нос Император, развернувшись на каблуках и двигаясь обратно, в сторону трона.

– Твой Бог имеет силу остановить эпидемию на моей планете? – чуть помедлив, задал вопрос Император, и Володя, по-прежнему не видя его лица, уловил в голосе правителя искреннюю боль за гибнущий народ.

– Да, – ответил Владимир, почувствовав нежданный прилив силы от внезапного направления их беседы. Словно второе дыхание какое-то открылось у него в мозгу.

– Как можно заставить Его это сделать? – спросил Император, и Володя без раздумий ответил кратко:

– Никак.

Молчаливое согласие стены напротив.

Однако Владимир, несмотря на требование Императора быть лаконичным, решился пояснить смысл сказанного:

– Но можно попросить.

– Ты можешь это сделать?

Владимир задумался и понял, что подобное чудо уж точно не в его власти.

– Могу, – ответил он, чувствуя, впрочем, что все имеет и свои плюсы – в нынешнем расслабленном состоянии Владимир вовсе не тяготился своей вмурованностью в стену – ему абсолютно не хотелось делать каких-либо движений.