Мирра Секан - Белый Волк

— Это чудо. Кому-то нужно было, чтобы ты жил. Но вот кому?

— Да. — я это знаю. Давно знаю. И птичка согласна с моими догадками. Это был Мор или его посланник, ведь именно ему нужна была моя жизнь. — Мои родители воспитывали меня достойно, отец готовил меня как советника, а мама… Это типичная картина, когда отец со строгостью смотрит на тебя, а сзади выглядывает милое и доброе лицо мамы, которая всегда может смягчить гнев отца.

— Так я сижу перед самим сыном советника?

— Перед советником. — тихо поправил я. Моя мама учила меня готовить, когда родилась моя сестра, Джинни. Я любил её и заботился об этом маленьком существе. Мы часто приезжали в нашу семейную усадьбу далеко за городом. Это потрясающее место… Сейчас она перешла в мои владения, потому что я первый завёл сестру. Вообще, она была построена очень давно семейством Рендел, знаменитых советников, и со временем реставрировалась, а также приобрела некоторые традиции и обычаи. Главная из них: усадьба является семейным местом, а значит здесь должны быть только люди из твоей семьи, никаких посторонних, друзей и знакомых. Я привёз однажды туда Лейлу, а мы с ней и парой не были. Хотя… Мы с ней никогда парой не были. Это сложная история, но суть её в том, что сначала мы долго были вместе, но не парой, а потом поженились. — и я рассказал ему всю эту историю, умолчав о Всадниках.

— А ты всегда был одинок? — спросил я у старика, смотря в окно.

— Нет… — он печально вздохнул. — И я любил. У неё имя красивое было — Любовь, Любочка. Моя. Она тоже меня любила, но нас разделила Смерть. Мы родились в одной деревне, недалеко отсюда. Так и влюбились. Я предложил ей выйти за меня замуж, и она согласилась. Но свадьбу сыграть мы не успели. Тогда эпидемия была, чёрт бы её побрал, она и забрала мою Любочку. А была ведь она первой красавицей, златовласой, кудрявой, как солнце… Я её лечил, ведь лекарем был. Лечил…, но, видно, плохо. После этого я ушёл сюда, в этот трухлявый, как и старик Иван, дом. Хе. А ты первый, кто спросил обо мне. Никогда бы не подумал, что я буду сидеть перед самим сыном советника и пить с ним чай!

— Я советник. Уже действующий. Мои родители давно умерли.

— Извини. А твоя сестра?

— Джинни сейчас путешествует, хотя уже, наверное, дома, в Бриджпорте… — и тут я вдруг осознал и вскочил. — Мне срочно нужно в Бриджпорт! Там моя дочь! И сестра!

— А Лейла?

— А она… Я не знаю. Я понятия не имею, где она. Дело в том, что она спасала меня, но сама попала в лапы этим…

— Кому?

— Ты не знаешь?! — я облокотился на стол и изумленно посмотрел на старика. — Гончие ненависти убивают и крушат всё.

— Они явились? — не менее удивленно спросил Иван.

— Да. И мы, я и птичка, им нужны.

— Зачем?

— Не знаю. Либо чтобы убить, либо… — и тут перед глазами встал образ из сна… Нет… Нет! — НЕТ! — крикнул я, с силой ударяя по столу. — Либо превратить нас в таких же!

Молчание повисло в воздухе. От безысходности я сел обратно и, схватив себя за голову, уткнулся в стол.

— К чему снятся сны? — спустя время спросил я.

— Смотря какие. — он задумался.

— Я видел её во сне. Гончей ненависти.

— Может, это сигнал? Возможно, ты ещё можешь всё изменить. А возможно…

— Возможно что?! — с нетерпением я уставился на старика.

— Возможно это уведомление от реальности.

— Твою мать! — громко ругнулся я. — Ненавижу! Ненавижу!!!

— Небо тёмное… — тревожно сказал старик, глядя в окно. — Чую, неладное что-то случиться.

— Мне нужно уйти. Мне нужно…

— Куда?

— Не знаю. Куда-нибудь.

— Экий дурень! Пойдёшь сражаться в никуда? Пойдёшь на этих гончих? Пойдёшь на них?!! А кто потом твою дочь спасет? А сестру? А Лейлу наконец? Ты сначала хоть силы наберись! Дурень! — он дал мне подзатыльник. И будто прояснилось все.

— Сколько мне нужно на восстановление?

— Теперь немного. День — два. У тебя есть время обдумать всё.

— Ты прав. — я посмотрел в окно. А снег как её локоны…

На следующий день…

— У тебя есть карта? — спросил я старика, сидящего на кухне. Сегодня я уже могу ходить нормально, да что ходить! Бегать могу!

— Ещё темнее стало… — тихо сказал он. — Карта есть. Есть… Сейчас… — он вышел из кухни, а я посмотрел в окно. Небо действительно очень сильно потемнело, несмотря на то, что сейчас полдень.

— Странно… — прошептал я.

— Вот! Карта! — он дрожащими руками подал мне пыльный и большой лист бумаги, пожелтевший от времени. Оно никого не жалеет. Я положил карту на стол и стал разбираться. — Вот здесь находится мой дом. — он показал на красную точку на карте.

— Есть здесь где-нибудь аэропорт или… Да ближайший город где здесь?

— Хм… Пожалуй, здесь.

— Тут лес.

— Здесь уже город. Лес был тут лет 40 назад.

— И сколько до него идти?

— Хм… Пожалуй, километров — он произносил с ударением на первую букву «О» — 100.

— Не так далеко. — оценил я.

— Несколько суток идти будешь.

— Побегу, может за сутки и справлюсь.

— Слишком большая нагрузка для… — начал он.

— Слишком мало времени. — перебил я.

— Тогда иди и отоспись. Я еще знаю ампулки такие… — он порылся в своём шкафу с таблетками и медицинскими принадлежностями. — Вот. — он показал мне ампулу с прозрачной жидкостью. — Я её тебе вколю, так у тебя возможности и силы сразу вырастут. Быстрее домчишься, но потом резко ослабеешь. У тебя будет всего 12 часов. Успеешь?

— Успею ли я за 12 часов сесть в аэропорт? — я усмехнулся. — 100 км, неизвестный город, есть ли там аэропорт — большой вопрос…

— Нужно успеть, Нейл. — дед серьезно посмотрел на меня. — А сейчас выпей снотворное и на боковую. — я послушался его и, выпив содержимое в стакане, прошел в комнату, улёгшись на кровать, мгновенно заснул.

— Птичка! — воскликнул я, чуть ли не подавившись воздухом. Я видел её… прекрасную! Она лежала в белом платье, шелковистые черные волосы волной разлились по сырой земле. Рядом, на ветке дерева, сидел чернокрылый ворон и с грустью смотрел на девушку. Девушку с закрытыми глазами, которые я уже представил. Темная луна воцарилась на синем небе. Но не было ни одной звезды, кроме той, что лежала на земле. Сырой, гнилой, падшей. Я не видел её черных крыльев, но слышал стук её сердца. Вдруг, она открыла покрасневшие от слёз веки. Я ужаснулся. Не было сапфировых глаз, блестящих интересом и жизнью. Теперь в них клубился дым, сквозь который был еле виден череп. Не может быть… Не верю…

— Уйди! — прошептала она, не поворачиваясь ко мне.

— Птичка… Как…? — я пошёл к ней, но взгляд измученных серых глаз остановил.

— Оставь меня… — уже громче произнесла она.

Я хотел подбежать к ней, обнять, но резко передо мной появилась девочка с каштановыми волосами.