Мирра Секан - Белый Волк

— Заслужили, птичка, ещё как заслужили.

— Вот знаешь, когда я впервые тебя увидела, еще в 18 лет, я подумала, считается ли изменой то, что я считаю тебя очень привлекательным. А потом, когда ты меня впервые поцеловал, чтобы немного исцелить, я ощутила такое прекрасное и неописуемое чувство. Хотелось бы вновь всё это почувствовать.

— А первого сентября? — лукаво спросил он.

— Я тебя и возненавидела, и слегка полюбила.

— Знаешь, а я вспоминаю свои ощущения, когда увидел тебя с крыльями. Когда я говорил «научись летать», я и не думал, что ты воспримешь эти слова так прямо. — засмеялся он.

— Ты бы лицо свое видел. Я ж тебя больше таким удивленным никогда не видела.

— Ну конечно! А когда ты проклятье сняла, у меня не удивленное лицо было?

— Удивленное. Но все — таки тот случай слишком уморительный. Я ведь Эли это потом расскажу.

— А я расскажу, как ты готовила пирог, черничный вроде. Как тесто заводила. И прилипла к нему.

— Ну знаешь, не все рождаются поварами.

— А я тебя вспоминаю, когда нас в бассейне твой папенька поймал, а ты без бюстгальтера была.

— Мне было не до смеха. Еще потом ваш разговор.

— Когда ты так неосторожно подслушивала? Помню, я хотел засмеяться, но не мог: разговор серьёзный был. А вот еще не могу забыть тебя у ОПИЖцев. Особенно то, как ты выглядела.

— Ага, а я твой вопрос не могу забыть. Я в плену, меня пытают и используют в качестве подопытного кролика, а ты спрашиваешь: «Ты себя в зеркало видела?!».

— А еще твой выход в виде агнца. «ПРЕКЛОНЯЙТЕСЬ ПРЕД АГНЦЕМ БОЖИИМ!» — он попробовал сквозь смех изобразить серьезный голос. Не самая удачная попытка, но зато очень смешно вышло.

— Ага, классно, особенного когда потом убиваешь невинных. Класс!

— Невинных? Я буду с тобой спорить на этот счет всегда. Они издевались над тобой, создавали оружие, чтобы убивать нас, а ты их невинными называешь!

— Ладно, проехали. Лучше вспомни первую встречу с этими… Всадниками.

— Это сложно забыть. Но это я все вспоминаю, как ловко ты меня на экзамене победила.

— А я не забуду, как ты меня в моем доме встретил голый, прикрываясь букетом роз.

— Синих роз. Ты вообще в курсе, что такие достать крайне сложно, их ведь в природе не существует, но их выращивают искусственно [6] Это лишь в мире жейзелов. .

— Знаю. А я не могу забыть момента, когда ты мне рассказал о своем прошлом.

— Я думал, ты сбежишь.

— А я испугалась. Но не тебя, а твоего прошлого.

— И все — таки я не могу забыть, как сидел возле твоей постели, когда ты чуть не умерла из — за огненной пули.

— И как потом мы сбежали к тебе в усадьбу.

— И как потом я сказал твоему отцу, что мы с тобой вместе.

— А я стояла и краснела. Знаешь, я ведь тогда хотела этого, но не хотела, чтобы ты об этом знал.

— А ещё я помню, как ты пошла к этому президентишке.

— Спасибо волчонку, он спас меня от изнасилование.

— Ой, не смеши. Скорее он спас этого полудурка от смерти.

— Ну может и так. Опять к нему тащится.

— Главное прошлых ошибок не повторяй.

— Я помню, как Джинни меня готовила к этой встречи.

— Кстати, а она завтра приезжает, да?

— Да, где-то в обед. Её муж уехал к себе на родину, у него бабушка умерла, да и мать больна, вот он и поехал помогать. А Джинни по нам соскучилась.

— Ой, соскучилась, прям уже бежит к нам. Если бы она с его матерью нормально общалась, и та её не считала сумасшедшей и не запретила бы сыну жениться на ней, то уехала бы она с муженьком, тем более она бы излечила его мать, но ведь та её не подпустит к себе. — усмехнулся Нейл.

— Ну может ты и прав. — я пожала плечами. Вдруг он вздрогнул. — Ты чего?

— Я сейчас вспомнил, когда тебя на крыше увидел. Я так испугался. А когда ты прыгнула, у меня внутри все перевернулось. Мне так страшно никогда не было.

— Я же думала, что ты — гребанный силуэт, который меня задолбал. Я же из — за него не могла тебя забыть.

— А ты хотела?

— Я была уверена в том, что ты погиб. Я хотела хоть немного забыть тебя, чтобы было легче. Один раз взяла себя в руки, но ненадолго. Потом все. Не выдержала и хотела отправится к тебе. Таблеток наглотаться думала — помешала Хели. Под машину броситься — ворон и голубь тут как тут. Вены порезать — дух мамы. С крыши прыгать — твой силуэт, ну я тогда так решила. И как же я была счастлива тебя видеть. Самый лучший подарок на Новый год!

— А я чувствовал все твои страдания, мне было так плохо! Я торопил всех, чтобы всё закончилось по — раньше.

— Хорошо, что всё закончилось. Как же я надеюсь, что ты вернешься целым и невредимым.

— Птичка, я Всадник Апокалипсиса, причем их глава. Вот за меня беспокоится не стоит.

— Мой храбрый рыцарь на белом коне. — усмехнулась я.

— Ага, а ещё с косой и несущий смерть.

— Ну это уже второстепенное. — засмеялась я.

— Знаешь, я раньше считал, что после свадьбы кроме детей и работы ничего нет. Все развлечения уходят, романтика исчезает, а все пошлое раз в месяц. Как же я ошибался… — он медленно провёл своими руками вверх по талии, коснулся груди, а затем резко перевернул.

— Действительно ошибался. — я ухмыльнулась и поцеловала его. И наши тела слились в едином, нежном танце, спонсором которого было прекрасное чувство… Ох, если бы я тогда знала чем обернётся и поездка, и эта… помощь… ни за что не отпустила бы его. Глаза Смерти везде, пора бежать…

Я стояла в объятиях Нейла, провожая его на рейс. Он летит в Мурманск, а оттуда на машине к северянам. Тот солдат, который и позвонил ему, сказал точное географическое положение в градусах. Мы посмотрели по карте, и оказалось, что там и деревни никакой нет, либо о ней ничего неизвестно. Всё утро меня мучает какое-то странное предчувствие, немного пугающее.

— Береги себя и… если что, просто беги, хорошо? — посмотрев ему в глаза, попросила я.

— Птичка…

— Не вздыхай, а просто обещай, что не будешь геройствовать. Я переживаю!

— Хорошо, обещаю, что если вдруг что-то случиться, на север нападут инопланетяне, белые медведи устроят резню или фиолетовые пони рассердятся на мир, я убегу.

— Тебе смешно, а я боюсь за тебя! — с обидой в голосе ответила я.

— Не волнуйся, птичка, буду звонить как можно чаще. — он хотел поцеловать меня в лоб, но я быстро подставила свои губы.

— В лоб целуют на прощание, а я с тобой прощаться не желаю. Как прилетишь, позвони. — крепко обняв его, наказала я.

— До скорой встречи, птичка. — он улыбнулся и пошёл к самолету. Я стояла и смотрела на него, пока авиатранспорт не взлетел, и не скрылся с моих глаз.

Я сидела дома у папы и наслаждалась ароматным чаем с печеньками. Эли очень нравится у дедушки, и я ее прекрасно понимаю. Конечно, дома много вкусностей, но именно у дедушки, у моего любимого папочки, царит атмосфера уюта, как в нашей усадьба за городом.