Сергей Дормиенс - Человеческое, слишком человеческое

- Мне уйти, Икари?

Я не ответил. Не смог.

Прямо у ног заканчивался какой-то дикий выносной мостик, что-то вроде временной смотровой площадки, нависающей над обрывом. Половинка моста, ведущая в никуда. Еще была ночь, и были звезды - с ума сойти, настоящие звезды. Все было почти черно-белым, только тонкие оттенки каких-то угадываемых цветов тревожили вдалеке.

А еще там гасли огни: огромная долина, заполненная поселениями, медленно угасала - оставались тонкие ниточки огней. Дороги, надо полагать.

Я встал и подошел к краю мостика - ветра не было, воздух словно застыл, превратился в густой душный кисель, и он втягивался в легкие с почти слышным хлюпаньем, так что дышалось мне хрипло и тяжело, как в непроглядном тумане. Хотя я видел все на мили и мили вокруг.

Какая непозволительная, прекрасная и нереальная роскошь.

Я посмотрел по сторонам и увидел рядом еще один такой же мостик, ведущий в никуда, вернее - к длительному полету вниз.

"Аянами?"

- Что с вами?

- А что со мной?

Рей сидела, обхватив колени. На ней был какой-то обтягивающий костюм - просто костюм - светлый, кажется, без подробностей и деталей. Она смотрела вдаль, на медленно угасающую долину, и я тоже перевел взгляд туда.

- Вам плохо.

Я пожал плечами. Да, пожалуй. Тяжело дышать, грудь будто перехватило обручами - наверное, будет гроза. С ливнем. "Ливень. Почему я вспомнил о нем?"

- Вы ненавидите меня?

Ее? Нет. Я не умею ненавидеть Ев. Ненавижу я себя - но вот только ударил почему-то ее.

- Почему?

Не знаю.

- Кто я для вас?

Не знаю. Почему звонит видеофон?

- Кто я?

Не знаю. Уже не знаю, Рей.

- Вы хотите меня?

Да. Нет. Не знаю - подчеркни нужное.

Проклятый звонок, скорее бы сработал автоответчик...

Звонок оборвался, и долина треснула светом, который мгновенно вернулся повсюду. Сияли поселки, дворы, почти на горизонте расцвел город, и я понял, наконец, что это не свет.

Это пожар.

А еще - соседний мостик уже пуст. И мне опять было чего-то жаль, словно я не успел сказать очень важное.

"Аянами?"

Я сел в кровати, и мостик с пылающей долиной медленно исчезал, тая в темноте. Вру: какая еще темнота? У кровати зажжен ночник, и голова поворачивается без звона, и в груди больше не дерутся друг с другом легкие.

Загрузив плывущую память, я попытался представить, как заснул. На выключенной панели - десять сорок две. Вечера. Часов на руке нет - а должны быть. "А черт... Лекарства!" Уже понимая: все, проспал, - я почувствовал, что сгиб левого локтя у меня чешется, а попытавшись рассмотреть места уколов, заметил три пустых инъектора на кровати рядом.

Картина, конечно, проясняется - она сняла с руки часы и делала уколы, стараясь не меня тревожить. Но...

Пощечина.

Я застонал и опустил лицо в ладони - они оказались такими же омерзительно горячими, как и щеки.

- Рей?

Хриплый звук потревожил тишину за пределами освещенного круга. Тишину и пустоту, потому что в этой крохотной квартирке кроме меня никого не было - это просто потрясающе очевидно.

- Рей!

Еще один пас в никуда. И еще один - и еще.

Я вскочил и едва не рухнул назад, когда подкосились ватные ноги.

"Мне уйти, Икари?" - этот вопрос выжрал все, что оставалось в груди, и там поселилась холодная пустота. Да не могла она никуда уйти, это все лекарства, это все - хуже - просто сон.

"Неужели?"

Я двинулся по стене к кухне и споткнулся обо что-то.

Щелчок - слепящий свет - а у двери ванной лежит аккуратно сложенный халат, поверх которого покоится "выжигатель". Я сел на пол и принялся расправлять закатанные рукава своей рубашки, тупо рассматривая теплую ткань, которая еще хранила что-то неуловимое, что-то связанное с нею. Сунув оружие за пояс, я встал и осмотрелся: ванная - пусто, кухня - пусто.

Одежный шкаф?

Мне было очень страшно к нему даже подходить - к последней надежде на "все будет в порядке". Это как шагнуть к самому страшному, все равно что своими руками передвинуть к стволу гнездо с единственным патроном, когда боек уже щелкнул у виска пять раз.

Пусто.

Я уже почти закрыл двери шкафа, но на глаза мне попались две одежные этикетки - с нового комплекта белой пижамы, которую мы вместе заказали для нее. Они просто лежали на ящике, на пустом пакете от того самого комплекта.

"Халат, пистолет, срезанные этикетки".

Не надо быть особо умным, не обязательно даже приходить в чувства, чтобы понять, что это значит - никто не должен связать ее со мной, ни одна ниточка не должна вести ко мне. Я висел на дверцах шкафа, смотрел на этикетки и со всей очевидностью понимал - это все.

Это долбаный конец.

Боль уже некоторое время немилосердно дергала щеку, и я понял, что закусил ее изнутри - как всегда, мозгам нужен пинок.

Бежать. Догнать.

Я остановился у двери, держась за грудь. Стоп, не так - я с утра уже повел себя, как идиот. Стоит попробовать по-другому: сначала подумать, потом сделать. И думать надо не о том, что этого можно было избежать - поздно уже.

"Куда она могла пойти?"

Не знаю.

"Почему она ушла?"

А вот это, как ни странно, оказался хороший вопрос. Очень хороший, хоть и вредный для моей самооценки. Итак, думаем...

Я набросил плащ, проверил "спешиал" в кармане, крутя в голове свое дебильное поведение, ее слова и вопросы, и хоть как я изводил себя повторением тех моментов - путного ничего не мог найти. Очевидно одно: как бы не изменилась Ева, она не способна сознательно нанести себе вред.

"Да ну? Выйти из этих стен - уже нарушение логики".

Нет, стоп. Не думать об этом. Я осмотрелся. Стол - Аянами сидела здесь, ожидая очередного сигнала будильника, и она не могла уйти раньше восьми вечера: в это время нужен был последний укол.

Я машинально навесил на ухо пленочный прицельный модуль, запустил синхронизацию с пистолетом, и случайно зацепился взглядом за видеофон.

"Звонок. Я сквозь сон слышал звонок".

Нет новых сообщений. Нет. Новых нет - и вообще никаких нет.

"А вот это странно. Даже если сигнал мне приснился, должен остаться мой утренний пустой вызов - чтобы она спряталась. Я ведь ничего не тер?"

Я пощелкал панелью и выбрал "восстановить удаленные". Экран завалило густой вязью строк, но верхняя...

"21:13. Запись автоответчика. Прослушать?"

Да, сука, да!

- Ты слышишь?

Я нахмурился: голос был пропущен сквозь мощные фильтры: ни пола, ни возраста, ни фоновых шумов - ни хрена.

- ...Я знаю, что ты слышишь. Ты головная боль Икари. Все будет правильно, только если ты с нами. В одиннадцать на грузовой площадке.

Бииип.

"Нихера не понял".

Я запустил запись еще раз, и неприятный холодок потихоньку сковывал мне дыхание. Без эмоций, без интонаций - это вообще, наверное, вокализатор. Фоновые шумы - хрен с ними пока, прогоню через программу...