Олег Волков - Крысиными тропами [СИ]

При этих словах Инга Вейсман встрепенулась и выпрямила спину. В глазах молодой женщины вспыхнул и тут же погас дикий интерес.

— Вот так гораздо лучше, — Виант подхватил пульт управления кроватью и приподнял переднюю часть.

— В третий раз спрашиваю, что там? — в голосе Николая Павловича прорезался металл.

Обычно после подобного вопроса следует удар по морде. Виант усмехнулся. Небольшая возня с ремнями и пультом управления кроватью помогли собраться с мыслями и продумать собственную линию поведения. Иначе говоря, сперва нужно поторговаться.

— Я вернулся в реальность, — Виант откинулся на подушку. — По условиям нашей сделки вы должны снять с меня судимость и отпустить на волю. Естественно, подписка о неразглашении остаётся в силе. И так, — Виант уставился на куратора, — когда я смогу махнуть вам на прощание ручкой?

Кулаки Николая Павловича нервно сжались, а на лбу собрались глубокие морщины. Пожелания Вианта ему точно не понравились.

— Никто, в том числе и я, не верил в твоё возвращение, — Николай Павлович отвернул лицо. — Ты не мог, не имел права выжить там, где сдюжили крутые мужики. Вот и наобещали лишнего. А ты вернулся почти невредимым, геймер.

Проклятье! Виант прикусил губу. На языке выступил солоноватый вкус крови, зато боль помогла унять эмоции. Чего и следовало ожидать: лох, вопреки всем уловкам, угадал, под каким напёрстком находится шарик, а мошенник и рад бы оплатить выигрыш, да у него просто нет столько денег. С другой стороны, Николай Павлович не стал лгать и сказал правду. Это хороший признак.

— Тебя не было полгода, — голос куратора несколько смягчился. — Мы уже было начали поковать чемоданы…

— Какие полгода? — Виант сел прямо. — Я проторчал в этой проклятой «Другой реальности» почти год!

Виант тут же прикрыл собственный рот ладонью. Не хотел, а всё равно сболтнул пару фактов. Наверняка в палате полно «жуков», иначе Николай Павлович вообще не начал бы спрашивать о компьютере инопланетян.

— Если тебе нужно точно, то в компьютере инопланетян ты пробыл ровно 182 дня, — в голосе Николая Павловича проскользнула ирония.

— Получается, — Виант опустился обратно на мягкую спинку, — время в игре бежит почти в два раза быстрее. Впрочем, это мелочи. Так как с моей судимостью и когда меня отпустят на волю?

Николай Павлович чуть заметно напрягся, ещё менее заметно распрямил спину и расправил плечи. Какую именно ступеньку в иерархии «Синей канарейки» он занимает — бог его знает. Ясно одно — именно Николай Павлович вербует нужных людей. Что, что, а разговаривать и убеждать майор, или кто он там на самом деле, умеет.

— Ладно, — Николай Павлович рубанул ребром ладони воздух перед собой, — снять с тебя судимость не проблема. Если «Синяя канарейка» выгорит, то президент лично простит тебе эти злосчастные тринадцать миллионов.

— Да не крал я их! — Виант нахмурился, застарелая обида сама вырвалась наружу.

— Не важно, — Николай Павлович махнул рукой. — Официально они висят именно на тебе. А вот насчёт свободы, — куратор улыбнулся обворожительной улыбкой голодной анаконды, — даже не мечтай. Если ты и покинешь «Синюю канарейку», то только в виде горстки праха в жестяной баночке. И ту Михаил Владимирович, руководитель проекта, лично развеет перед входом в пещеру. Высшая степень секретности и всё такое. Ядерные секреты и те не так строго охраняют.

Горьки слова куратора, очень горьки. Виант накинул одеяло до самого подбородка. Нужно было сразу об этом думать. Каким бы толстым не был бы контракт, однако Николай Павлович лично задушит его хоть прямо в этой кровати этой самой подушкой, если секретность «Синей канарейки» окажется под угрозой. И ничего ему за то не будет. Одна надежда, Виант покосился на куратора, раз Николай Павлович выдаёт такую горькую правду, значит рассчитывает на долговременное сотрудничество. Иначе говоря, «Синяя канарейка» всё ещё нуждается в Вианте.

— Что молчишь? — Николай Павлович с треском придвинул табуретку ближе к кровати. — Пока от тебя никакой пользы, одни смутные обещания.

А это уже более чем прозрачный намёк и скрытое давление. Виант недовольно засопел. В груди всё кипит и пенится от злости. Ещё немного и раскалённые эмоции разорвут его грудную клетку на части. Но, Виант закрыл глаза, придётся смириться. Пусть его кинули со свободой, зато, по крайней мере, не засадили обратно в камеру.

— Хорошо, чёрт с вами, — Виант опустил одеяло, — можете считать, что я согласен сотрудничать с вами.

Николай Павлович сдержанно улыбнулся.

— Только у меня будет несколько условий, — Виант улыбнулся в ответ. — Во-первых, свобода передвижения и жизнь на поверхности. Мне до колик в животе надоели конвоиры и камеры. Хочу жить в уютном доме с персональным унитазом и чтобы из окна был живописный вид на горы. Во-вторых…

Виант стрельнул глазами в сторону Инги Вейсман. Молодая женщина как и прежде возвышается в углу палаты памятником самой себе. На плечах, сквозь тонкую ткань белого халатика, проступают узкие лямки лифчика. А сзади Инга вообще супер. Молодая женщина молчит, однако очень даже внимательно слушает и наблюдает.

— Во-вторых, — Виант вновь уставился на куратора, — мне нужна женщина.

— Зачем? — от удивления брови Николая Павлович выгнулись домиком.

— Ну уж не для того, чтобы посуду мыть и пыль на шкафчиках протирать, — съязвил Виант. — Я три, нет, четыре года без секса. Скоро на мужиков кидаться начну.

— А что, — глаза куратора вытянулись в две узкие щелочки, — в компьютере инопланетян женщин не было?

Удар не в бровь, а в глаз. Виант зашипел от гнева как кот при виде бабушкиного внука. Чего, чего, а на «женщин» на четырёх лапах с облезлыми хвостами Вианта никогда не тянуло. Хотя такие возможности, чего греха таить, у него были.

— Ладно, ладно, — Николай Павлович выставил перед собой ладони, — признаю: шутка дурная. Понятно, для чего тебе нужна женщина.

Виант медленно расслабил плечи. Глаза сами собой опять перебежали на красотку в углу палаты. Удивительно! Инга Вейсман повела себя странно. Она не покраснела от стыда как воспитанница Института благородных девиц, не разозлилась, как воинствующая активистка борьбы за права женщин. Нет. Инга Вейсман… задумалась. Неужели она до такой степени помешана на науке? Или в её чудной головке бродят совсем иные мысли?

— Просишь ты много, — Николой Павлович нарушил неловкую тишину, — а что можешь предложить взамен? Напомню — от тебя и только от тебя зависит судьба «Синей канарейки». Если проект закроют, то тебя я лично прикопаю рядом с «малахитовой комнатой».

Ещё один очень тонкий намёк и прямая угроза. В ответ Виант невольно расхохотался.