Ник Волхарин - Шрам [СИ]

Звездное покрывало накрыло небо у нас над головой. Солнечный свет угас, и осталось лишь слабое свечение, растянувшееся по кромке горизонта на западе. Заметно похолодало, но нас согревал слабоалкогольный горячий напиток, привезенный из города в большом походном термосе.

— Это сказочно красиво — сказала Лилит заворожено — Он похож на одну из этих маленьких звезд — он взмахнула рукой в сторону неба.

— Значит, теперь он уже не кажется тебе таким скучным?

— Похоже, что все зависит от стороны, с которой ты смотришь. И, наверное, я уже никогда не смогу воспринимать его так, как прежде. Спасибо тебе, Клайд, что показал мне все это.

— Ну, сегодня моя очередь дарить тебе приятный вечер.

— Без сомнения, это самый прекрасный и романтический вечер в моей жизни.

Снова молчание. Мне хотелось сказать что-то, но я не находил нужных слов. Те минуты словно были наполнены неким волшебством, пронизывающим меня, Лилит и город, связывающим нас в единое целое, уберегающим от всех кошмаров, обитающих во тьме. Но в то же время эта магия казалась такой зыбкой, ранимой и тонкой, что каждое неверное слово могло разрушить ее, порвать эти тонкие нити. И я молчал, наслаждаясь каждой секундой, каждым мигом, который хотелось превратить в вечность.

— У меня нет слов — печально улыбнулась Лилит — Нет слов, чтобы описать все свои ощущения. Такое со мной впервые. Отец всегда говорил, что я много болтаю и что в любой ситуации я найду что сказать. И он был прав до этого момента. Сейчас я не могу найти слова, которые способны передать весь смысл чувств и эмоций, страхов и надежд, которые я испытываю.

— Слова, лишь скудный способ выражения эмоций — сказал я осторожно — И мне кажется, что сейчас они нам не нужны.

Она взглянула на меня. Впервые за этот магический вечер наши взгляды встретились. И я понял все, что она так и не смогла произнести. Нежные, тонкие пальцы коснулись моей руки, и по телу пробежала приятная дрожь. Я сжал ее руку. Наши лица оказались ближе, губы встретились. Вначале осторожно, опасливо, но только в начале. Тепло ее поцелуя, ласковые но крепкие объятия, я закрыл глаза и, погрузившись в это с головой, исчез, растворился во вселенной, где были только мы вдвоем, я и Лилит. Я перестал существовать на несколько кратких мгновений и на бесконечно долгую вечность. Эмоции разорвали мое тело на части, им стало тесно в столь жалкой, земной оболочке. Они рванулись наружу и заискрились вокруг нас миллиардами незримых огней. Этот вихрь уносил нас прочь из привычного мира, туда, где никто и ни что не способно было разделить нас. И когда я вновь открыл глаза, все вокруг стало иным, а может это я стал другим вернувшись из далекой вселенной наших чувств. Зыбкая магия, окружавшая нас, теперь обрела форму, незримую, но явственно ощущаемую нами обоими.

Мы смотрели друг другу в глаза. Затем был еще поцелуй, и снова наслаждение сладостным послевкусием, и опять. А потом Лилит мягко улыбнулась и прижалась ко мне, и мы снова вернули свои взгляды к городу, наблюдающему за нами, оберегающему даже вне своих стен.

Скоро я ощутил, как Лилит задрожала.

— Холодно? — спросил я ласково, крепче прижимая ее к себе и желая отдать все свое тепло.

— Немного.

— Можем отправляться домой.

— Я хочу остаться — она подняла на меня глаза — Давай останемся здесь до утра. Пусть это будет наша ночь. Нас никто не потревожит.

Я молча согласился. От чего-то я был полностью уверен в том, что и правда никто и ни что этой ночью не потревожит нас.

Скоро согревающий нас напиток закончился. Лилит поднялась, не выпуская мою руку, и потянула меня к машине. Так же, без слов, я подчинился.

Дверь бронированной пумы закралась за нами, отрезая от ночного мрака и взгляда Филина. Он не должен был стать свидетелем всего дальнейшего. Это только наша ночь и ничья больше.

Постельное белье было брошено на пол, она легла на спину и потянула меня вниз. Снова поцелуй. Но уже не осторожный. Осторожность превратилась в страсть, и эта страсть наполнила тело жаром. Эмоции вспыхнули пламенем, и только им было позволено существовать рядом с нами, искрится между нами, подобно электричеству пробегать по телам. Все прочее было отвергнуто, выселено в ночь и оставлено там до утра.

Я сдернул с нее майку и прильнул губами к груди. Затем моя рубашка отправилась туда же. Ее пальчики ловко расстегнули ремень у меня на штанах, нетерпеливо сорвали кобуру с пистолетом, и та полетела в сторону, с грохотом врезавшись в стену. Следом мы избавились от всей прочей одежды. И между нами не осталось ничего, плоть касалась плоти, и возбуждение достигло неописуемых высот. Мы обнажили не только тела, мы обнажили свою звериную природу. Вновь вернувшись в первобытный мир, далекий от технологий, моральных ценностей и этических правил, мы набросились друг на друга с жадностью животных, в которых нет и не может быть ничего человеческого.

Жаркий акт сопровождался криками и стонами, частым дыханием, переходящим в хрипящий звериный рык. После недолгой передышки последовал еще один, еще более страстный и яростный.

Запертые в маленькой бронированной коробке, окруженной бескрайними просторами открытого мира, который населяют жуткие, кровожадные существа, мы не чувствовали страха. Мы утратили ощущение времени. Мы забыли о существовании кого-либо еще на этой планете. Осталось только наслаждение, и мы отдались ему без остатка. Граница между реальностью и фантазией стала вдруг незначительной. Мы не заметили эту границу, когда уснули в объятиях друг друга.

Ни одна тварь, бродящая по земле в поисках добычи, не приблизилась к нашему убежищу, и не потревожила нас. Лишь на рассвете, когда серые сумерки уже рассеяли лучи восходящего солнца, сигнал тревоги разбудил нас.

Я быстро поднялся и бросился к мониторам. Рефлексы, наработанные в команде Грешников, давали о себе знать. Еще не проснувшись окончательно, я уже сидел за рулем, готовый тут же сорвать машину с места. Но в этом не было никакой необходимости. Компьютер сообщал, что на границе зоны покрываемой нашим сканером, бродит стая гончих. Сканер обнаружил пять особей. Не проблема для такого мощного танка, как наш, волноваться было не о чем.

Я выключил визжащую сирену тревоги и повернулся к Лилит. Она сидела на полу, завернувшись в одеяло, и сонно терла глаза.

— Прости — сказал я — Ложная тревога.

Для верности я вновь взглянул на монитор. Гончие явно не догадывались о нашем существовании и продолжали свой путь, приближаясь к границе зоны сканера.

— Ложная? — заспанно переспросила она.

— Да — кивнул я.

Она зевнула, прикрывая рот ладошкой. Глядя на нее я почувствовал прилив нежности. Воспоминания о проведенной ночи наполняли мою грудь теплом, которое так и норовило вырваться наружу потоком эмоций и чувств.