Георгий Лопатин - Защитник Руси [litres]

Набирались исключительно добровольцы. Учитывая престижность воинского дела, таких более чем хватало. Тех, кто все же осознавал, что воинское дело не для него, а такое тоже случалось, не держали в рядах насильно, потому как лучше избавиться от слабого звена в самом начале, чем потом оно порвется в самый ответственный момент.

А те, кто идет в солдаты добровольно, сильно отличаются своим психотипом от тех, кого забривают насильно. Доброволец изначально готов к службе, трудностям, в них нет страха, точнее, они умеют его в себе подавлять, и из таких людей, знающих, на что идут, получаются отличные бойцы. Тем более, что обучают их не месяц-два, а годами, день за днем, неделя за неделей, прививая не чинопочитание, а дисциплину, к сожалению, многие путают эти понятия, что в итоге приводит к катастрофе…

Так что не было ничего удивительного в том, что ратники не испугались до мокрых штанов летящих на них огненных колес, но и действовали в высшей степени профессионально, четко выполняя приказы не растерявшихся командиров. Тем более, что-то подобное неоднократно отрабатывалось на учениях – создавали проходы для возможности пропуска конных отрядов через свой строй.

– Что теперь? – уныло спросил Джэбэ.

Понять его состояние было можно. Ведь создавалось впечатление, что они бессмысленно бьются головой о стену, неся потери, и, что хуже, перспектив не видно, особенно с учетом подхода к русам подмоги. Это было в новинку, и они не понимали, что делать, что вызывало растерянность.

Ответить взявший себя в руки старый полководец не успел. К ним на полном скаку приблизился всадник на взмыленной лошади, соскочил с седла и преклонил колено.

– Господин…

– Говори, Хубсуг.

Субэдэй сразу узнал одного из лучших своих полевых разведчиков.

Когда к лагерю русов пришло две ладьи, после чего одна ушла туда, откуда пришла, а вторая двинулась дальше в верховья, он, конечно же, приказал разведать, куда отправилась вторая лодка и что ждать с той стороны.

И вот первый из посланных разведчиков вернулся с вестями.

– Господин, мы обнаружили близко пешую армию русов…

– Много?

– Не меньше пятнадцати тысяч, господин. Они встали отрядами по тысяче человек, перекрывая все пространство от одной реки до другой… и там много тех телег с ящиками, из которых вылетают огненные змеи…

– Свободен…

Разведчик поклонился и удалился.

Субэдэй повернулся к Джэбэ и ответил на его вопрос:

– Мы уже ничего не можем сделать, мой друг, ибо попали в ловушку.

– Почему так думаешь?

– Я уверен, что пешие солдаты царя русов не только перекрыли нам путь на восток, но и блокировали юг, вспомни ушедшую назад лодку. Уверен, пришли солдаты из Киева… и они встанут на переправе Орели. Запад закрывает полноводный Днепр, сам понимаешь, переправа через него долгая, трудная и опасная.

Джэбэ понятливо кивнул. Переправа через такую реку, когда у тебя на хвосте мощная армия, – это самоубийство, по сути, добровольное дробление на две половины, чтобы противнику было удобнее разбить по частям.

– Какое бы направление для отступления мы ни выбрали, понесем жестокие потери, прорываясь сквозь ракетные обстрелы… – мерно кивая сказал он. – Будет куча раненых, что ослабнут в пути, не имея возможности как следует заняться ранами, русы нас догонят и без помех добьют.

– Верно…

– И что теперь?

– Нам не остается ничего другого, как начать переговоры…

– Купились, – улыбнулся Юрий Всеволодович, когда увидел представительную делегацию, что выехала из стана противника явно для проведения переговоров.

Никаких ракетных установок у ратников, перегородивших пространство между Орелем и Ворсклой, не было. Все, что увидели монгольские разведчики, являлось лишь наспех сделанной из подручных средств: жердей, ткани и даже грязи – бутафорией. Впрочем, издалека все выглядело вполне натурально, а близко вражеских разведчиков к своим позициям ратники, естественно, не подпустили.

Царь только покачал головой, столь великолепная в своей эффективности ловушка получилась сама собой, хотя по-хорошему ее следовало спланировать заранее. Но, увы, он все же не гений стратегии тактики.

«Но все остальные должны думать, что это именно моя задумка», – хмыкнул Юрий.

Монгольские военачальники, оказавшись в окружении, не могли не обмануться, как говорится, глаза у страха велики, ибо они еще никогда не оказывались в столь стесненных условиях, и как бы они ни были хороши, но сам факт окружения заставлял мыслить в определенной парадигме – спасения любой ценой.

А их действительно окружили. Помимо войск на востоке, киевская рать встала на южном берегу Ореля, блокируя переправу, и вот у них ракетные установки имелись настоящие. Так что ничего удивительного, что, оказавшись практически в безнадежном положении, монгольские военачальники пошли на переговоры.

Конечно, они могли уйти в прорыв, для чего на Ореле специально было мало бойцов, чтобы именно это направление выглядело предпочтительным в условиях наличия у них ракетного вооружения, и даже прорвались бы, но вопрос в том, как много воинов смогло бы уйти с учетом того, что на хвост выжившим тут же сядут русы и союзные им половцы?

Юрий Всеволодович, посмотрев в подзорную трубу (качество было так себе, но все же неплохо приближало) и убедившись, что в составе монгольской делегации находится Субэдэй (описание совпадало) со своей свитой, выдвинулся навстречу. Джэбэ, как видно, остался в лагере, наверное, на случай, если вдруг произойдет замес, то хоть кто-то остался из командующих.

С минуту царь русов и монгольский военачальник рассматривали друг друга.

– Ты великий воин… – начал говорить Субэдэй, в конце концов именно он стал инициатором начала переговоров.

– Твоя слава так же велика, и она летит впереди тебя, – выказал ответную любезность Юрий Всеволодович.

– Я пришел, чтобы договориться о перемирии между нами…

– Зачем мне договариваться с вами даже не о мире, а лишь о перемирии? Я даже не вижу причин договариваться о мире. Лучше я уничтожу вас здесь и сейчас, по крайней мере, большую часть, чем отпустить и потом снова ждать от вас удара. И ты прекрасно знаешь, что я могу это сделать.

– Да… огненные змеи, что ты приручил, сразят много из моих воинов, – кивнул монгольский военачальник. – Но все же мы можем нанести тебе такие потери, что станут для тебя очень болезненными, особенно учитывая твоих врагов на западе, что воспользуются твоей слабостью и обязательно нападут.

– Это возможно, – кивнул Юрий. – Если крысу загнать в угол, то она, чтобы вырваться, может сильно поранить ловца…