Георгий Лопатин - Защитник Руси [litres]

Так что и венгров, и поляков просто бросили на съедение, да еще с тем умыслом, что они в отчаянной борьбе сильно ослабят своего врага, и тогда уже если эти новые гунны все же решат продолжить поход дальше на запад, его можно будет без особого труда добить.

Лишь король Чехии и герцог Австрии, получая более достоверную информацию, не на шутку всполошились и стали предпринимать какие-то вменяемые действия. И хоть они не могли собрать сколько-нибудь значимую армию, но на их стороне играл горный рельеф местности, что рассекал армию степняков на множество мелких отрядов, с которыми уже можно было эффективно бороться.

Можно… если бы не ракеты, что вдребезги ломали устоявшееся представление о войне. А царь Юрий не жадничал и исправно снабжал степняков, ведь чем дольше Субэдэй и Джэбэ куролесят в Европе, тем больше времени выигрывается на подготовку своей армии и ее оснащение.

Но не стоит думать, что степняки побеждали только за счет применения ракетного оружия. Конечно, нет. Все-таки пороха, несмотря на все предпринимаемые меры по увеличению производства, производилось все еще катастрофически мало. Да, в первом полевом сражении с помощью ракетной атаки армии противника опрокидывались, дробились, и вот бои с этими отдельными отрядами шли уже традиционным манером, и тут уже все зависело от полководческих талантов командующих, боевого духа и профессионализма бойцов, ну и количества, конечно.

В таких «вторичных» сражениях чехам и австрийцам изредка удавалось одерживать победы над совсем уж какими-то небольшими отрядами до тысячи человек, что подавалось для общества как победы эпического масштаба в попытке поднять их боевой дух, но, естественно, на общую обстановку это не влияло, и степняки, словно все сминающий селевый поток, продолжали быстрое движение на запад, оставляя позади себя трупы и пепел.

Кстати, в нападении на Австрию участвовали не только степняки, но и около двадцати тысяч русских дружинников и ушкуйников, к ним потом присоединились несколько тысяч словаков…

Юрию Всеволодовичу после короткого размышления пришлось отпустить самых алчных и драчливых в поход на запад. А то, увидев, какие богатые трофеи текут мимо них в степь и дальше в Булгарию, они очень возбудились, и посыпались даже не просьбы, а требования дать им разрешение сходить в поход за зипунами…

– Да отпусти ты их! – сказал Ярослав, что в общем-то тоже был не прочь сходить на просвещенных европейцев. – Чего ты их держишь? Пусть развеются… тем более, что потери будут небольшие.

– Да не потерь я опасаюсь…

– А чего? – удивился великий князь новгородский, зная эту особенность своего старшего брата, что буквально трясется над каждым воином, грозя командирам самыми страшными карами, если они по глупости потеряют хоть одного человека, хоть и пытался скрыть это за чисто меркантильными мотивами, дескать, вырастить одного воина очень долго и дорого, ведь его надо откормить, обучить, оснастить и вот так по глупости потерять?

– Боюсь, что такое вмешательство все же заставит европейцев забыть свои внутренние дрязги и сплотиться в отражении вторжения. Все-таки одно дело – степняки и совсем другое дело – мы. Несмотря на свое оружие, мы сейчас не готовы биться со всей Европой, брат.

– Хм-м… Но если не опустишь, могут начаться проблемы внутри, а это еще опаснее… Ведь трофеев хотят и князья.

Намек был на Палату князей, что могли взбунтоваться и принять какие-нибудь идущие вразрез с генеральным курсом законы, которые потом замучаешься отменять, давая под это дело дополнительные льготы.

– Твоя правда. Лучше внешняя сплачивающая угроза, чем внутренний напряг…

В итоге, чтобы не накалять отношения внутри государства с князьями и дружинниками, Юрий вынужден был их отпустить. К счастью, европейцы вели себя как прежде.

После подхода такого подкрепления к степнякам у австрийцев шансов просто не было. Вену взяли с ходу, а дальше началось методичное просеивание территории на предмет ценностей.

Поляки вздохнули с облегчением, когда большая часть степняков ушла с их земель в Чехию и Австрию, но увидев, как легко они продвигаются, и понимая, что зимовать степняки вернутся в долины, стали проситься под крылья тех, кто, по их мнению, мог обеспечить им безопасность, то есть к Руси и Священной Римской империи.

Ну а раз просятся сами, то почему бы не взять? Как говорится: дают – бери.

Взяли как Юрий, так и Фридрих Второй.

По сути произошел раздел Польши пятьдесят на пятьдесят.

«Хм-м… что-то это мне напоминает, – с кривой усмешкой подумал по этому поводу русский царь. – Но, видно, судьба у нее такая, а против судьбы не попрешь…»

В разоренную и пожженную Польшу степняки возвращаться не стали. Все-таки зима там тоже не сахар. А зачем морозить себе носы и то, что находится между ног (последнее далеко не всегда можно подержать в тепле), когда совсем близко теплые благодатные края? Прямо-таки курорты. Так что Субэдэй и Джэбэ повернули на юг и вторглись в Хорватию, Боснию и Албанию, после чего через Сербию и Болгарию (они благоразумно обеспечили проход, снабдив продовольствием, и степняки двигались, держа себя в руках) вышли к Греции, точнее, к Эпирскому деспотату и Латинской империи.

Субэдэй и Джэбэ радовались. Они достигли очередного моря.

Что-то у них насчет достижения морей какой-то явный бзик был… наверное, из-за отсутствия морей в Монголии. С этим у них в последнее время полный порядок, Балтийское море, потом Адриатическое, а под конец так сразу два: Ионическое и Эгейское моря. Будет о чем рассказать в родных краях…

Перезимовав в Греции, добавив к имеющимся достопримечательностям новые в виде очередных развалин, степняки под предводительством монголов весной тысяча двести двадцать пятого года двинулись на север.

Двигаться дальше на запад через Альпы было крайне неудобно, к тому же они легко блокировались незначительными силами защитников (а какие обвалы можно было устроить!), и никакие ракеты не помогут, так что монголы решили пройти по северным долинам Священной Римской империи.

Понимал это и Фридрих Второй, потому ради отражения вражеского нашествия вернулся на свою родину из Сицилии и принял под командование собранную Германо-Польскую армию, что встретила татаро-монголов на Эльбе, когда те спускались вниз по ее течению из Чехии в районе города Дрезден.

Всего Фридрих Второй собрал шестьдесят тысяч человек, на двадцать тысяч меньше, чем у противника, но большая часть его армии состояла из профессиональных бойцов, так что все шансы на успех были, особенно учитывая внедренные новинки в вооружении.

Русские дружинники в предстоящем сражении участвовать не собирались, они, собственно, еще по осени поправив свое материальное положение в Австрии и некоторых сопредельных с ней землях, довольные, как коты, обожравшиеся сметаной, вернулись домой.