Георгий Лопатин - Защитник Руси [litres]

Так что к его словам всегда стоило прислушиваться. Хотя, конечно, это не всегда получалось просто в силу непреодолимых причин. Субэдэй был против зимнего похода на Русь, ведь в это время года главная ударная сила – «небесные всадники», что могли сильно попортить противнику жизнь, – выводилась из игры. Но, увы, оставаться дальше в разоренном войной краю становилось невозможно. Опять же именно в походе можно держать армию в кулаке, стоит только ослабить вожжи, как начинается всякое непотребство вплоть до внутренних стычек.

Батый смог привести лишь один контраргумент в пользу похода, что, дескать, раз мы сами из-за зимних условий не сможем воспользоваться так превосходно показавшими себя «небесными всадниками», то и русичи тоже не смогут пустить в бой своих «ангелов смерти».

– Вы проницательны, господин, я хочу поведать именно о том, что стало известно моим людям. А именно, царь русов отправил на перехват Кулькана тридцать тысяч всадников во главе со своим братом Ярославом.

Батый поморщился при упоминании имени своего дяди, что был младше племянника, обладавшего запредельным гонором, ведь он в этом походе был единственным сыном Чингисхана, и, как результат, все должны ему кланяться в ножки.

– Это со стороны царя было не очень умно. Мы по сути в неделе пути от его позиций. Сколько у него осталось кавалерии?

– Двадцать тысяч, господин, по одному русскому и половецкому тумену. А также пятьдесят тысяч пешцев, коих не стоит недооценивать, – напомнил Субэдэй.

– Да-да, я помню о твоем высоком мнении о пехоте русов… Но не ты ли сам придумал, как разрушать их строй? У нас много «драконов», и мы их огнем сметем любой строй.

– Это так, господин, и я тоже не понимаю, на что рассчитывает царь русов, потому как Песец на собственном опыте знает, что строй его пешцев легко сминаем, но, тем не менее, он нас ждет на том же месте, а не отступил от Волги на тот же Дон, где имел больше шансов дождаться возвращения своего брата с остатками конницы, если, конечно, смог бы одолеть Кулькана. Значит, на что-то рассчитывает… и это меня беспокоит.

– Может быть, он рассчитывает на собственных «драконов»?

– Русы не делают тяжелых дальнобойных «драконов». А поскольку царь русов будет биться от обороны, что естественно при меньшей численности, то мы сможем выбить все их орудия до того, как начнется основное сражение…

– Ну вот, ты сам все сказал.

– Но и этого царь русов не может не понимать, господин! – чуть ли не в отчаянии выкрикнул Субэдэй.

«Может, он и вправду просто боится русов? – невольно подумал Батый. – Это как в детстве пережить испуг от появления змеи, и с тех пор страх остается на всю жизнь, так что даже безобидного ужа начинаешь обходить стороной…»

Думать так о своем учителе было неприятно. Но потом Батый понял, что Субэдэй просто переживает, что не может разгадать, что для них задумал Песец, потому как его поведение действительно вызывало недоумение.

– Единственно, что я думаю, – царь русов хочет, показав свою слабость, выманить нас на себя, – после паузы произнес с задумчивым видом Субэдэй, – значит, у него все же есть нечто, чем он нас хочет сильно удивить…

– Вот и посмотрим, что он нам приготовил. Все равно убедить моих даже родных братьев обойти войско русов будет сложно.

Собственно, так оно и вышло. Как только стало известно, что русы послали на перехват Кулькана треть своих сил, все чингизиды проголосовали за как можно более скорую атаку на противника, что так неосмотрительно разбрасывается своим войском перед встречей с основными силами врага.

Орда максимально ускорилась, всем не терпелось дать бой русам, пока к войску не подтянулись дополнительные силы из Руси. Большинство внуков Чингисхана сделали вывод, что царь Юрий ждет именно подкреплений. Но почему он тогда не отступил к Дону?

– Боится, что мы его догоним, и ему придется вступить с нами в бой на неподготовленном поле, – высказал предположение единственный праправнук Чингисхана, участвующий в походе, по имени Бури.

В чем-то Бури оказался прав, поле царь русов к бою действительно подготовил.

– Что это?! – изумился Батый, когда на западном берегу реки увидел странные угловатые строения изо льда в два человеческих роста высотой, этакие крохотные крепости.

Более образованный человек назвал бы фигуру ромбом, а саму крепость – редутом. И эти ромбы-редуты располагались относительно друг друга на расстоянии одного полета стрелы.

Ответить хану, естественно, никто не мог. Понятно, что построено все это не просто так, а имеет какое-то военное назначение. А раз так, то соваться в тщательно устроенную ловушку ни у кого желания не имелось ни малейшего.

Были посланы всадники в обе стороны реки, чтобы узнать, как далеко тянутся эти строения, но вскоре разведчики прискакали обратно, сообщив, что за горизонтом строений нет, зато начинается другая странность, а именно изо льда торчит огромное количество кольев, стоят они очень плотно и в глубину имеют дюжину рядов. А там, где кольев почти нет, а это на участках, где к берегу вплотную подступает лес, этот лес превращен в практически непреодолимое для всадников препятствие – засеку.

– И как далеко эта полоса кольев тянется? – с мрачным видом задался вопросом Батый.

– Я думаю, что очень далеко, господин, как бы не на пять-шесть дней пути, причем в обе стороны, – ответил Субэдэй.

– Ты действительно думаешь, что все так плохо?

– Да, господин. Уверен, что работали все пятьдесят тысяч пешцев, и за этот месяц они могли натыкать этих кольев чуть ли не до моря на юге и границы Булгарии на севере.

– Но и соваться самому в капкан, на который нас вывели русы, мы тоже не будем. Найдите другое место, где будем прорываться.

Татаро-монголов действительно целенаправленно выводили на данный участок реки. С того момента, как противник приблизился на пятьдесят-шестьдесят километров к Волге, их передовые отряды стали атаковать половецкая и русская конница, увлекая тем самым татаро-монголов за собой и одновременно притормаживая общую скорость орды, выигрывая тем самым дополнительное время. А то мало ли куда они могли свернуть? Им ведь не принципиально, тридцать километров севернее или столько же южнее…

Конечно, если бы монголы не клюнули, пришлось бы биться в неподготовленном месте, но лучше все-таки это делать на оборудованном участке. В общем, противник поддался инстинкту и ввязался в преследование с целью догнать и порвать.

Как же смогли «высадить» такое огромное количество кольев? Ну, с имеющимся в средневековье инструментами типа топора и чего-то вроде кайла это действительно было бы невозможно, но если немного привлечь мозги, то все становилось не так уж сложно.