Георгий Лопатин - Защитник Руси [litres]

Что поделать, человек слаб, и далеко не все выдерживали изнуряющий переход через пустыню чисто физически, кто-то заболевал, кто-то банально калечился, кого-то кусала какая-нибудь ядовитая тварь…

Вот таких неспособных продолжить путь отводили в сторону, дескать, разбейте лагерь, отдохнете немного, подлечитесь, поправитесь и продолжите путь с одной из следующих групп. Вот только в одну из ночей, когда, собственно, подходила эта следующая группа, на них налетал отряд монголов и расстреливал всех из луков. После чего погибших разделывали, словно скот на мясо, и скармливали очередному каравану циньских рабов-солдат, идущих на запад.

А чтобы они ни о чем не догадались, специально у них на виду разделывали несколько конских или бычьих туш, с чьим мясом и смешивали человечину. Ну а из-за кулинарных традиций циньцев приправлять блюда огромным количеством приправ, из-за которых уже не понять, что, собственно, ты ешь, догадаться о том, что ты поглощаешь своих неудачливых товарищей по несчастью, было невозможно.

Вот так, пожирая друг друга, китайские солдаты шли на запад, и такое решение продовольственного вопроса позволило снизить потери от истощения до минимума.

Ну а там уже пошли гораздо более благодатные края, в меню появилось больше злаков, а мясо сменила рыба, выловленная в Иртыше. Хотя и мясные блюда продолжали случаться… Чего добру пропадать? Ведь гнали китайцев достаточно быстро, так что истощенных и больных по-прежнему хватало.

Китайцев вооружили, благо всякого оружия после прежних битв хватало, кроме того, в больших количествах делалось новое, как в Булгарии, так и в Персии. А потом новоприбывшие отряды вооружались тем, что осталось от ранее погибших, и гнались в бой.

Начались бои, жестокие и кровавые. Китайцев гнали вперед на пушки, и их в больших количествах клали на полях сражений, но монголы не жалели их, так как с востока подходили все новые и новые армии. Казалось, им нет числа.

Забрасывание телами позволило монголам постепенно выдавливать русских с союзными им половцами на запад, тем более что они не держались за рубежи до последнего.

Перемолов некоторое количество войск, как только создавалась угрожающая ситуация, рати отходили на заранее подготовленные позиции, и все начиналось сначала.

Самые большие потери атакующие понесли при форсировании Волги, а потом Дона и Медведицы с Хопром. Ну и на других водных рубежах приходилось устилать поля телами, а в узостях небольших речушек образовывались целые дамбы из трупов, снесенных течением…

Вот так, выматывая противника, рати отходили к старой границе Руси. Вот ее собирались держать уже всерьез. За эти годы по приказу царя вдоль всей границы на многие километры в глубину были подготовлены «живые» лесные засеки, то есть поваленное дерево оставалось живым и продолжало расти, так что устроить пожар по осени было сложно, продираться сквозь них – это просто потерять чертову тучу времени.

Там, где это было невозможно из-за отсутствия леса, но имелись речки, создавались дамбы и затапливались огромные площади. В общем, делалось все, чтобы скорректировать движение противника по нужному защитникам направлению и он умылся кровью на подготовленных рубежах. И в целом все получалось.

Юрий Всеволодович выздоравливал тяжело. Оно и неудивительно, ведь полученное ранение по нынешним временам смертельное, да даже в будущем оно такое же, если не оказать немедленной помощи, но ему ее оказать успели.

Потерю огромного количества крови быстро возместили, а потом провели операцию по удалению нескольких метров разрезанных кишок, а главное – почти пополам перерубленной правой почки.

Каким-то чудом не была задета печень, что стало бы приговором.

А уж сколько раз у него останавливалось сердце, и его приходилось запускать, что называется, вручную…

– А еще, как оказывается, клинок был отравлен, – «обрадовала» Агафья мужа, когда он наконец стал чувствовать себя более-менее удовлетворительно.

– И как же вы смогли справиться с ядом? – удивился Юрий.

– А никак. Да и не справились бы по определению… Яд просто не успел попасть тебе в кровь. Не иначе божье провидение…

Агафья перекрестилась.

– Почему? Я не про провидение…

– Отравленный клинок некоторое время полежал в крови разорванных взрывами охранников, и каверны в металле, в которых находился состав, залило кровью, что начала быстро сворачиваться, образовав своеобразные пробки.

– Понятно…

– Плохая новость в том, что эти тати убили монгольского пленника.

– Батый, конечно, об этом уже в курсе… – прикрыл глаза Юрий. – Да и не обязательно знать. Просто объявят погибшим…

Перед самым нападением стало известно о посольской миссии папы римского к Батыю, так что связать все эти события между собой не составляло труда.

– Они уже атакуют?

– Да… И европейцы тоже.

Царь всея Руси, когда ознакомился с результатом первых сражений, мог быть доволен своими учениками, часть из которых доросла до воевод. Рати, выматывая противника, отступали на заранее подготовленные позиции.

А ведь на него в свое время оказывали серьезное давление княжеская братия, прямо-таки требуя, чтобы во главе ратей, а также на всех командных должностях встали знатные люди, то бишь их сынки-обалдуи, откровенно презрительно отностившиеся к пехотинцам. Но Юрий культурно послал их подальше.

Дело даже не в недоверии, хотя и это тоже играло немаловажную роль, не хотелось бы во главе рати поставить своего политического противника, а в спеси князей, что могли кинуть в тупую мясорубку своих ратников. А потом будут с чувством оскорбленного достоинства в ответ на претензии царя оправдываться, дескать, ну и что с того, что проиграли? Главное – мы не бежали, поджав хвост перед лицом численно превосходящего противника, а приняли бой и даже нанесли врагу большой урон. А что до своих потерь, то воинов бабы еще нарожают, главное же, что наша княжеская честь сохранена…

Так что до управления ратями ни князей, ни бояр Юрий не допускал, он предпочитал вышедшим из низов в воеводы людей давать дворянские и боярские звания. Так сказать, начал процесс вливания свежей крови в уже начавшийся процесс застаивания знати. А там вырождение начнется, что приведет к закостенению и стагнации государства с последующей гибелью из-за какой-нибудь революции.

Сразу новых дворян и бояр старожилы, конечно, не примут, родниться не станут, но через поколение-другое процесс пойдет. Сначала какие-нибудь сильно обедневшие снизойдут, а потом и остальные подтянутся.

Однажды в палаты, где продолжал лежать Юрий Всеволодович, с хмурым видом вошел его старший сын.