Георгий Лопатин - Защитник Руси [litres]

В общем, евроорда пошла в лобовое наступление.

Правда, сначала перед воинами-крестоносцами прошли многочисленные священники, давая своей пастве «заряженную» «плоть Господню» в виде небольших сухариков.

Но прежде начался артиллерийский обстрел редутов. Европейские тяжелые пушки с жерлом, в которое могла влезть голова, долго корректировали огонь и стреляли при этом не слишком часто, делая один выстрел раз в пять минут.

Естественно, что по ним тут же началась минометная контрбатарейная работа.

Видимо, осознав, что от артиллерии сейчас ничего не останется, в дело пошла авиация.

Минометы переключились на дельтапланеристов, хорошо проредив их количество зенитным огнем, а на тех, кто уцелел, обрушились взлетевшие «ангелы смерти». Ну и пулеметы постарались.

Правда, в свою очередь атаковать артиллерийские позиции крестоносцев не стали. Все-таки английские лучники со своими длинными тисовыми луками, выполнявшие роль зенитного прикрытия, отлично справлялись со своей задачей.

В конце концов европейская артиллерия замолчала, так и не выполнив поставленной перед ней задачи, и в бой послали пехоту.

Огромная толпа, вооруженная лишь копьями, цепами, вилами и топорами, истерично визжа, толпой, точно стадо баранов, рванула в сторону русских позиций.

Подпустив эту ревущую ораву на дистанцию эффективного огня, заговорили редуты. Артиллерия развила бешеную скорострельность, а это, на минуточку, сто пушек. Первые ряды буквально скосило и косило дальше, но чем-то обдолбанные священниками люди, не чувствуя боли, не испытывая страха, продолжали нестись вперед.

Поначалу стоявшие между редутами ратники, сделав шаг назад, буквально провалились под землю. По крайней мере, так показалось наблюдавшим за развитием атаки всем этим баронам, графам, герцогам и королям во главе с императором.

Но нет, это оказались обычные окопы полного профиля в три ряда, и перед первой линией натыкали кольев и накопали ямок с колышком на дне.

Таким образом высвобождались копейщики-щитоносцы, что должны были прикрывать арбалетчиков. Но поскольку сейчас они были не нужны, то их переквалифицировали в гренадеров.

Раздались первые команды, и арбалетчики сделали первый залп по прорвавшимся сквозь артиллерийский огонь врагам.

Несмотря на скорострельность и точность арбалетчиков, даже их возможностей не хватало, чтобы остановить эту ораву, и лишь «подлые» препятствия смогли-таки затормозить противника, и в дело вступили метатели гранат. В ход шли как разрывные, так и зажигательные.

Но даже получив ранения от осколков и превратившись в живые факелы, эти люди с воем продолжали рваться вперед. Зрелище для неподготовленных людей было еще то…

Тем не менее, толпа смогла выполнить предназначенную ей роль, принять на себя основную часть картечи и позволить добраться до русов нормальным солдатам. Вот они, прикрывшись телами «пушечного мяса», сказали свое слово, начав закидывать окопы ратников такими же разрывными и зажигательными гранатами.

Пошли первые потери.

Раздался пронзительный сигнал рожка.

– Покинуть первую линию! – продублировали приказ сотники и десятники.

Ратники по специальным проходам, подхватив раненых товарищей и даже убитых, стали спешно отходить назад. Последние отступавшие подрубали подпорки, обрушивая специально подготовленные валы земли и закрывая проходы. Это вынуждало нападающих сначала прыгать в широкий окоп, а потом карабкаться из него, тем самым представляя из себя отличную мишень для арбалетчиков, что с удовольствием всаживали болты в эти появляющиеся над бруствером «тыквы».

Хотя оставленная первая линия окопов все же частично обернулась против самих ратников. Все дело в том, что профессиональные воины были вооружены не только гранатами, но и ручными бомбардами, не то у монголов подсмотрели, не то сами дошли до прообраза мушкета, как бы там ни было, они активно стреляли по арбалетчикам во второй линии.

В ответ летели гранаты, что превращало первую линию в огненную реку, но потери продолжали расти, а натиск не ослабевал.

Прозвучал новый сигнал.

– Покинуть вторую линию!

Некоторые ратники заметили, что пушки в редутах практически замолчали.

И вот новый сигнал.

– Общий отход! Отступаем!

Но рано радовались командиры евроорды. По занятым окопам ратников, после того как они отошли, нанесли удар «ангелы смерти» бомбами объемного взрыва.

Отступивших попытались атаковать рыцари, но ратники отходили в полном порядке, держа строй, и отработали по кавалеристам из арбалетов. Так что, потеряв несколько сотен, рыцари отошли ни с чем.

Владимир отходил к селу Ленчица, что на реке Бзура. В этом районе образовывался настоящий коридор, ограниченный двумя речками, где силами местного населения была подготовлена новая эшелонированная линия обороны.

Хотя, конечно, сложно представить, что европейцы второй раз наступят на те же грабли и попрутся на подготовленные оборонительные рубежи, они вполне могут попробовать пройти южнее, но и на такой случай имелись планы, пусть и не столь эффективные.

– Пиррова победа… – проворчал герцог Австрии Фридрих Второй по прозвищу Воитель, с хмурым видом глядя на поле, густо усеянное телами убитых и еще копошащихся раненых.

Навскидку потери составляли тысяч двадцать, а то и тридцать.

– Впрочем, это даже не победа. Если мы каждый раз с такими потерями будем отгонять варваров на три-четыре дневных перехода, то нам никаких солдат не хватит…

– Хватит, быдла еще полно… – отмахнулся от тезки император Священной Римской империи. – Открою вам маленький секрет. Мы просто должны оттянуть на себя как можно больше войск русов, и когда это произойдет, то будет нанесен удар в самое сердце Руси.

– Но все же считаю, что атаковать подготовленные позиции больше нельзя.

– Не будем…

Лишь Святослав испытал чувство удовлетворения и даже мстительного торжества при известии о тяжелом ранении старшего брата. Отношения между ними не заладились с самого начала, и чем дальше, тем больше.

Когда произошел этот надлом?

Сам Святослав не смог бы точно ответить на этот вопрос. Скорее, это накапливалось год за годом мелкими порциями, точно яд. Но, пожалуй, началом этому послужило его изгнание из Новгорода, это была первая его крупная неудача, именно его, потому как если бы он вел себя несколько осмотрительнее, то новгородцам не к чему было бы придраться.

Заступничество за него Юрия перед отцом вместо благодарности к брату породило в нем лишь раздражение, ведь тем самым его показали несмышленышем, что не может из-за своего скудоумия отвечать за свои действия, и зависть.