Георгий Лопатин - Защитник Руси [litres]

Опасно? Как сказать… По крайней мере, от неприятной случайности никто не застрахован. А так маневр был тактически оправдан. Дело в том, что, по донесениям разведчиков, на кораблях крестоносцев стали пушки не слишком грозного калибра, к тому же стреляли они простыми ядрами. Разрывными бомбами не пользовались, так что если даже попадут и пробьют корпус, то особых бед это нанести не должно.

Это, конечно, если попадут, что не факт, и пробьют, что вообще сомнительно не только из-за слабосильности европейского пороха, но и крепости дубовых бортов русский крейсеров. Ведь изначально они задумывались как корабли прорыва.

И вот пошел размен ударами крейсеров и европейских кораблей, что клюнули на приманку и азартно вдарили по ней из всех стволов.

Ядра застучали по обшивке крейсеров, как о стену горох, хотя несколько штук, попав по ранее поврежденной доске, все же смогли проломить борт и влететь внутрь. Неприятно, но приемлемо, особенно учитывая, какой урон врагу своей частой стрельбой нанесли крейсера.

Но это были только лишь цветочки, дурно пахнущие. Ягодки, ядовитые, настигли чуть позже, когда в строй отстрелявшихся по крейсерам кораблей вошли фрегаты. Пока европейские пушкари лихорадочно перезаряжали орудия, что очень непросто, фрегаты сблизились на минимальную дистанцию, называемую еще пистолетной, и открыли ураганный огонь. Били по ватерлинии и ниже.

Один проход одиннадцати русских кораблей через левый фланг – и этого фланга в количестве почти тридцати вымпелов уже нет. Кто-то быстро тонул, кто-то горел.

Тем временем русские корабли начали разворот.

При виде такого результата среди европейцев началась паника. Часть кораблей стала выходить из строя, поспешив в сторону ближайшей суши. Но естественно, что Ярослав никого отпускать не собирался. Тому способствовала низкая скорость и еще более поганая маневренность кораблей из-за примитивного парусного вооружения. Какие-то шансы были у галер, что, собственно, составляли больше половины боевого флота европейцев, вот за ними Ярослав и начал активную охоту.

После того как было перетоплено почти две трети кораблей, остальные стали подавать знаки о сдаче, но Ярослав, взбешенный покушением на брата, в плен никого не брал. К тому же все эти пленники лишь отяготили бы его, ведь трофеи либо надо вести к себе в Ригу, либо таскать за собой, это в любом случае потеря драгоценного времени, а его он терять не собирался.

Потопив почти все корабли, а меньше чем десятку удалось все же смыться, и переночевав, Ярослав вломился в по сути беззащитные германские и датские порты, сжигая и топя все, до чего мог дотянуться. А до чего дотянуться не мог, посылал своих дельтапланеристов. Их было немного, всего десяток, но больше и не требовалось, чтобы запалить несколько кораблей, что в иных портах стояли большими кучами борт к борту…

После того как были сожжены немецкий Любек, датский Роскилле и еще несколько значимых портов с кораблями, Ярослав вернулся в Ригу, но только лишь для того, чтобы в очередной раз восполнить полностью израсходованный боезапас, подремонтироваться и снова уйти в море, выбрав в качестве новой цели западногерманские земли и, конечно, Англию. И приближавшаяся осень с началом сезона штормов его не пугала.

Мысль о том, что можно занять место старшего брата на престоле всея Руси, а если тот умрет, отнять его у племянника, лишь мелькнула в голове Владимира и бесследно пропала, словно смытая водным потоком гнилостная грязь.

Ведь просто так, за красивые глаза, эту власть ему никто не даст. Придется делиться, а это значит, что в конечном итоге произойдет дробление Руси на части. Более того, от нее отрежут значительные куски европейцы, причем отнимут не только недавно присоединенные регионы Польши, Венгрии и всю Ливонию, но и с Галичем придется расстаться. На востоке отрежут недавно присоединенные мордовские земли, а также северные новгородские. Ну и на юге кочевники порезвятся, сравняв с землей недавно возникшие там поселки и городки.

Что же в этом случае останется под его рукой? Да как бы не меньше того, что он имеет на данный момент! Это при том, что даже такой урезанный кусок вновь придется защищать от жадных соседей в междоусобной бойне, в огонь которой станут усиленно подкидывать дрова как европейцы, так и монголы, пока от Руси вообще ничего не останется.

Оно ему надо?

Даже с доплатой на фиг не нужно!

А узнав, как поступил брат Ярослав (он, конечно, предупредил Владимира о своем шаге), выйдя на кораблях в поход и наведя знатного шороху в Швеции, только лишний раз уверился в правильности своего решения. Да, собственно, Ярослав его и удавил бы, задумай он предательство.

Религиозно-пропагандистская машина сделала свое дело, и Второй восточный крестовый поход собрал больше ста пятидесяти тысяч человек. В подавляющем большинстве своем это были религиозно-идеологически зазомбированные крестьяне и горожане, что из всего вооружения имели лишь копье да нож. О доспехах, даже кожаных, они даже не могли мечтать. Из всей защиты обладали лишь щитом, коим зачастую выступала обычная крышка от деревянной кадки.

Но вся эта толпа – натуральное пушечное мясо – требовалась лишь для того, чтобы своими телами, приняв на себя картечь и арбалетные болты, проложить дорогу для более-менее профессиональных бойцов до солдат врага.

Евроорда двинулась на восток в междуречье Варты и Натець и встретилась с противником в пятнадцати километрах восточнее города Гнезно в районе небольшого озерца, из которого вытекал приток в Варту, и еще одной реки, начинавшейся чуть севернее и впадавшей в Натець.

Маршрут был оптимальным с точки зрения логистики поставок продовольствия, коего требовалась просто прорва. Армия как саранча сжирала не только все запасы, что встречала по ходу маршрута, но и то, что свозилось из северных и южных областей. Причем этого едва хватало. Все же населения в западной Польше после нашествия монголов, Первого крестового похода, исхода беженцев на восток, чумы и разгула банд было не густо.

Владимир имел под своим началом всего десять ратей, то есть пятьдесят тысяч пехоты и двадцать тысяч кавалерии, против ста пятидесяти тысяч пехоты и пятидесяти тысяч кавалерии.

Впрочем, воевать предстояло от обороны, и в этом плане он хорошо подготовился, в частности, возведя редуты по всей линии фронта, где противник мог атаковать.

Ломиться на подготовленные позиции противник не хотел, но и деваться ему было некуда. Если идти севернее, то придется форсировать полноводную Вислу, а на восточном берегу сплошная засечная линия и злые пруссы.

Южнее надо форсировать пусть и не такую крупную реку – Варту, причем делать это дважды, чтобы потом снова упереться в засечную линию. К тому же противник успеет сменить позицию, а то и атаковать не успевшие переправиться войска, нанеся существенный урон.